Странник - Ульяна Соболева
— Анжелика! — его голос становится ещё громче, яростнее. — Это наша ночь. Открой. Немедленно. Ты думаешь, что сможешь прятаться от меня? Ты моя жена, и я имею все права на тебя! — Он снова стучит, кулаки ударяются о дерево так, что я боюсь, что дверь треснет.
Я не могу больше. Слёзы текут по моим щекам. Грудь сдавливает нестерпимая боль. Я сажусь на пол, обхватываю голову руками и начинаю трястись. Его слова проникают в мой мозг, впиваются в моё сердце, как змеиный яд.
Но перед моими глазами только одно лицо. Чезаре. Его глаза. Его руки, которые только что сжимали меня, целовали. Его дыхание, которое смешивалось с моим, его поцелуи, которые жгли меня изнутри. Всё ещё жгут. Моя любовь к нему — это грех, да, но это единственная истина, которая имеет смысл. Я влюблена в него. Больше, чем когда-либо могла себе представить. И если мне суждено умереть, чтобы Рафаэль никогда не коснулся меня — я умру. Я умру, но останусь верной себе. Верной своим чувствам. Стук внезапно прекращается. Я замерла. Тишина оглушает. Я слышу только своё тяжёлое дыхание. Что случилось? Он ушёл? Я вытираю слёзы, с трудом поднимаюсь на ноги, и слушаю… Никого нет. Рафаэль отступил. Я чувствую, как волна облегчения проносится по телу. Я сделала это. Я выдержала. Я пережила этот кошмар.
Но тут тишину прерывает новый звук. Ключ. Он поворачивается в замке с тихим, жутким щелчком. Холодный ужас накатывает на меня с такой силой, что мои ноги подгибаются. Рафаэль вернулся. И теперь он не просто ломится в дверь — у него есть ключ. Я чувствую, как замок сдвигается, как дверь медленно открывается. Свет из коридора проникает в комнату, заливая всё бледными лучами. Рафаэль входит в комнату, шатаясь. В его руках — ключ, который он вертит на пальце, как трофей. Его глаза пылают яростью, а на губах играет уродливая усмешка.
— Ну что, закрылась? — произносит он, качнувшись вперёд. — Теперь я хозяин в этом доме, Анжелика. Тебе некуда бежать.
Он делает шаг ко мне, тяжёлый, неуклюжий, но в нём чувствуется уверенность хищника, который поймал свою добычу. Он знает, что я заперта в клетке, из которой мне не выбраться. Мой дом стал для меня тюрьмой.
— Ты знаешь, что сказал твой отец в завещании? — он улыбается, приближаясь ко мне всё ближе. — Всё состояние переходит к первому зятю. Всё, Анжелика. И ты. Ты теперь принадлежишь мне. Всё это принадлежит мне.
Его слова впиваются мне в сердце, сжимают его как клешнями, как тисками. Я чувствую, как моё тело напрягается, как внутри меня растёт гнев. Как он смеет? Как он смеет говорить со мной так, как будто я вещь, как будто я предмет, который он может забрать себе?
— Зачем ты сняла подвенечное платье и надела эти тряпки? — он говорит с презрением, оглядывая мой халат, который я наспех накинула, когда заперлась в комнате. — Раздевайся. Ты моя жена. Я хочу видеть тебя голой. Я ждал этого момента целую вечность!
Я ощущаю, как кровь приливает к моим щекам. В гневе и стыде, я сжимаю кулаки, шагнув назад.
— Ты никогда не получишь меня, Рафаэль! — мои слова звучат резко, почти как шипение. Я не собираюсь подчиняться. Не собираюсь быть его куклой, которую он может контролировать. — Ты можешь кричать, можешь требовать сколько угодно, но я никогда не стану твоей. Никогда!
Его глаза вспыхнули. Его лицо исказилось от ярости.
— Ты думаешь, что сможешь сопротивляться? — он сделал шаг вперёд, его шаги стали тяжёлыми, гулкими. — Ты принадлежишь мне! Ты моя жена! И тебе придётся исполнить свой долг. Ты думаешь, что можешь прятаться за этими дверями? Думаешь, что можешь быть со своим священником и я этого не замечу?
Он знал? Как он мог знать? Я отступила назад, мои руки дрожали от ужаса и гнева.
— Что ты несёшь? — выкрикнула я, стараясь держаться, но мои слова прозвучали слабо. — Ты говоришь ерунду, Рафаэль. Это просто твоя больная фантазия!
— Фантазия? — его смех был грубым, хриплым, почти безумным. — Я не дурак, Анжелика. Я всё видел. Видел, как ты смотришь на него. Ты думаешь, что сможешь играть в эти игры за моей спиной? Я получу своё, хочешь ты этого или нет!
Он сделал шаг вперёд и, прежде чем я успела увернуться, схватил меня за запястье. Его пальцы были как железные тиски, сжимающие меня до боли.
— Пусти меня! — закричала я, пытаясь вырваться, но он был слишком силён. Его дыхание стало тяжёлым, его лицо покраснело от гнева. Я чувствовала, как его хватка становилась всё сильнее, как его руки начинали тянуть меня к себе.
— Хватит этих игр, — прорычал он, толкая меня на кровать. Я попыталась встать, но он навис над мной, как голодный, бешеный шакал, его глаза горели яростью и желанием.
— Рафаэль! — я кричала, отбивалась, но его руки были повсюду. Я чувствовала, как паника накатывает на меня, как страх захватывает моё тело.
Внезапно… звук. Громкий, как выстрел, раздался с другой стороны комнаты. Я услышала стук — глухой, чёткий. Окно распахнулось с оглушительным грохотом, ветер ворвался в комнату, сбивая с места шторы, которые закружились в воздухе, как бешеные птицы. Моё дыхание остановилось. Рафаэль замер, и на его лице впервые промелькнуло нечто похожее на страх.
Тёмная фигура в чёрном возникла в окне, как будто сама ночь решила войти в мою комнату. Я не могла оторвать глаз от этого силуэта, который казался одновременно пугающим и спасительным. Это был он. Странник. Рафаэль резко отшатнулся назад, его руки, которые только что сжимали меня, теперь бессильно повисли вдоль его тела. Он не мог поверить своим глазам. Я тоже. Всё произошло так быстро, что я даже не успела понять, что я больше не одна.
Странник вошёл в комнату так же тихо, как и всегда, но его присутствие было оглушительным. Он двигался с лёгкостью, как тень, его плащ развевался за ним, касаясь пола. Я знала, что в этот момент моя жизнь снова оказалась на грани. Я не знала, что будет дальше, но внутри меня всё сжалось от напряжения.
— Какого хера, чёрт побери?! — прорычал Рафаэль, его голос был резким и грубым, но в нём проскальзывали нотки паники. — Убирайся отсюда, пока не поздно! Я хозяин этого дома! Здесь повсюду мои люди!
Странник молчал. Эта тишина была страшнее любых угроз. Рафаэль попытался
