Странник (СИ) - Соболева Ульяна ramzena

Странник

Глава 1

Анжелика

Утро началось так, как начинаются дни, когда тебе больше некуда бежать. Всё словно в дымке. Голоса звучат приглушённо, как в снежную бурю, когда не видно и шага впереди. В доме — суета. Шелест дорогих платьев, звон бокалов с шампанским, смех и оживлённые разговоры. Дорогие духи заполняют пространство густым ароматом. Это должно быть праздником. Но для меня это совсем не праздник. Я стою перед зеркалом. Бледная, как полотно. Словно кто-то вытянул из меня все краски. Мои губы сжаты, как будто они удерживают что-то внутри. Кричать? Или плакать? Нет, ничего этого я не хочу. В зеркале отражается мёртвое лицо, лицо девушки, которая должна выйти замуж сегодня. Девушки, которая уже умерла.

Белое платье обнимает моё тело, но оно не кажется мне платьем невесты. Оно скорее похоже на саван. Белое, как снег, как лёд, как смерть. Я пытаюсь вжиться в роль, но всё кажется каким-то неправильным. Все эти кружева и блёстки — как ненужные украшения на гробе. Все эти люди, все эти гости — почему они радуются? Почему улыбаются? Ведь это не свадьба. Это похоронный звон. Внутри меня — пустота. Сердце бьётся медленно, тяжело, как будто каждый удар отзывается в костях глухим стуком. У меня нет больше ни радости, ни счастья. Только одна мысль сверлит мне мозг, как раскалённое железо: "Чезаре будет венчать нас." Как он посмотрит на меня? Удастся ли ему сдержать свои чувства? Сможет ли он произнести слова, которые свяжут меня с другим мужчиной навсегда? Я чувствую себя преданной. Не Рафаэлем…не мамой. Собой. Себя предала, себя продала. Я должна выйти за него ради семьи. Ради матери, ради имени, ради того, что должно быть правильным. Но что может быть правильного в том, чтобы разорвать своё сердце на части и скормить его тому, кого ты не любишь? Я закрываю глаза, чтобы не видеть своё отражение. Меня тошнит от себя. Тошнит от того, что я делаю, от того, что вынуждена делать. Я вижу его — Чезаре — закрыв глаза. Он там, в церкви, ждёт меня. Ждёт нас. Как он выдержит это? Как я выдержу? Как мне жить дальше?

Звук хлопающей двери вырывает меня из этой чёрной пустоты. "Время," — говорит мать, её голос дрожит от нервного напряжения. Её глаза блестят, как у хищницы, готовой к прыжку. Она счастлива, потому что я, по ее мнению, тоже должна быть счастлива. Потому что это — её день, не мой. Я киваю, не глядя на неё. Мой взгляд по-прежнему прикован к своему отражению. Чёрный лимузин с тонированными стёклами ждёт у входа. Я не чувствую под ногами пола, когда спускаюсь по лестнице. Всё происходит как в тумане. Я сажусь в машину, отец Рафаэля садится рядом. Его рука на моём плече — тяжёлая, как свинец. Он говорит что-то, но я не слышу слов. Только гул. Гул моего сердца, которое вот-вот взорвётся. Машина трогается, и я вижу, как дома Сан-Лоренцо проносятся мимо. Лица людей смазаны, их глаза не различимы, их улыбки не реальны. Они кричат что-то, машут руками, но всё это теряется в густом сером тумане. Моя голова откинута назад, глаза закрыты. Я пытаюсь не дышать, не думать. Только бы доехать и не сойти с ума.

Церковь Сан-Лоренцо. Белые каменные стены возвышаются передо мной, как крепость, которая должна защитить или уничтожить. Я выхожу из машины, моя рука в руке губернатора…ведь он был лучшим другом моего отца, это так естественно, что он ведет меня к алтарю…чтоб я вышла за его сына, которого ненавижу всем своим сердцем. И его пальцы холодны. Я не чувствую тепла. Не чувствую ничего, кроме пустоты. Гости собираются у входа, их лица светятся радостью. Они смотрят на меня, но я не вижу их взглядов. Они говорят мне комплименты, но их слова не доходят до меня. Вся их радость кажется такой фальшивой, такой чужой. Я иду по дорожке, усыпанной розовыми лепестками, но каждый шаг даётся мне с трудом.

И вот я вижу ЕГО.

Чезаре стоит у алтаря. В чёрной сутане, как мрак. Его глаза впиваются в меня, прожигают до самой души. Это взгляд не священника, не человека, который должен нас благословить. Это взгляд дьявола. В нём нет ни прощения, ни мира. Только боль и ненависть. Моя голова идёт кругом. Я пытаюсь смотреть на него, но его взгляд — как нож в сердце. Я чувствую, как холодные капли пота скатываются по моей спине, как дрожат мои ноги.

Губернатор ведёт меня к нему, как овцу на заклание. Каждый шаг — как лезвием по венам. Каждый вздох — как последний. Я подхожу всё ближе и ближе, и его взгляд становится всё более пронизывающим, всё более невыносимым. Я знаю, что он чувствует. Я знаю, что он думает. Он тоже знает, что я чувствую. Но между нами — пропасть. Пропасть, которую мы не можем преодолеть.

Я останавливаюсь перед ним, и он начинает говорить. Его голос звучит глухо, словно из другого мира. Слова молитвы льются из его уст, но я не слышу их. Я слышу только его боль. Слышу только его отчаяние. И свою боль…Почему мы прокляты? Почему я полюбила именно этого мужчину. За что я так наказана этой дикой болью, этим безумием, этим бешеным желанием быть только с ним?

Я смотрю на него, и мои губы дрожат. Я пытаюсь удержать слёзы, пытаюсь не смотреть на него, но не могу. Он — всё, что я вижу. Он — всё, что я чувствую. Он — моё всё. Мое сердце…

Рафаэль стоит рядом, его рука на моей. Он говорит мне что-то, но я не слышу его. Он для меня — призрак, тень. Я знаю, что он думает, что он чувствует. Но это не имеет значения. Потому что в этот момент есть только я и Чезаре. Я не могу дышать. Не могу двигаться. Всё вокруг меня замирает. Всё, кроме его глаз. Его взгляд — мой крест. Моё проклятие. Моё наказание. Такие синие, такие бездонные, такие манящие. И сейчас темные, как грозовое небо…Я помню какие его губы на вкус… и нет других губ для меня. Я никогда не забуду как он целовал меня, как пахнет его дыхание.

Он венчает нас. Он связывает нас словами, которые как цепи, как оковы, как тюрьма. Я чувствую, как меня тянет вниз, как я тону в его взгляде. Тону в его ненависти. Тону в его любви.

И я понимаю — это не свадьба. Это смерть. Моя смерть. Смерть моей любви. Смерть моей надежды. Но я должна пройти через это. Должна завершить этот путь. Ради семьи. Ради чести. Ради долга.

Чезаре

Утро. В церкви ещё пусто. Только я и мои грехи.

Тишина разрывает мою душу на части. Я чувствую холод алтаря под своими пальцами. Чувствую, как тяжело дышу, как воздух вырывается из лёгких и вылетает ледяным облаком на предвечернем солнце. На мне сутана — весит, как камень. Она давит на плечи, тянет вниз. Я сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони. Но это ничего не значит. Я уже не чувствую боли. Только горечь. Только отчаяние. Сегодня моя душа будет разорвана на части, и никто этого не увидит. Никто, кроме меня.

Я поднимаю глаза на своды церкви. Они смотрят на меня, как судьи. Бог молчит. Я слышу только шёпот своих мыслей и глухое эхо шагов. Ближе, ближе… Эти шаги приближают меня к концу. Моему концу.

Анжелика. Моя Анжелика. Девочка…которая дрожала в моих руках, девочка, чей вкус до сих пор у меня во рту. Внезапно раздаётся шум — двери распахиваются. Свет заливает церковь, пробивается через витражи, как кровь, струящаяся по стеклу. Люди входят один за другим, лица размытые, голоса — как шелест листьев. Для них это праздник. Для меня — похороны. Я смотрю на людей, но никого не вижу. Мои глаза застилает красный туман. Все они — призраки. Призраки, которые собрались, чтобы поглотить мою душу, чтобы пожрать остатки того, что осталось во мне святого. Они смеются, шепчутся, улыбаются. Не знают, что сегодня я убиваю своё сердце. Не знают, что сегодня я кладу его на алтарь.

Но мне всё равно. Потому что она здесь.

Моя девочка. Которая никогда не станет моей.

Я слышу её шаги, лёгкие, как дыхание. Она входит в церковь — и всё замирает. Время перестаёт идти. Весь мир останавливается, как будто Бог наконец-то нажал на паузу. Она идет по проходу, медленно, как по воде. Шлейф её подвенечного платья скользит по полу, как туман. Белое. Символ чистоты, невинности, но я вижу за этим мрак. Я вижу её душу, вижу, как она плачет. Вижу, как внутри неё всё кричит от боли. Она моя. Всегда была. Всегда будет. Такая красивая, ослепительная…сводящая с ума своей красотой. Черные волосы струятся по плечам, зеленые глаза влажно блестят.