Чужой портрет - Мария Зайцева
Телефон разрывается, приходится брать трубку.
— Маруська, — голос Ланки звучит , как всегда, устало, — ты где? У меня тут запара, можешь Вальчика покормить?
Я выдыхаю, полностью возвращаясь в реальность. Ту самую, где у меня нет крыши над головой и средств к существованию. Но есть сестра и племянник, которым нужна помощь.
И еще я так и не смогла сказать сегодня Ланке, что ее муж не желает меня больше видеть в своем доме. Такая она замотанная была, когда на пару часов забежала домой поесть и подремать перед следующей работой…
И сейчас, похоже, еще больше устала…
— Да, конечно, — спокойно говорю я, — я скоро приеду и покормлю его обязательно.
— Спасибо тебе, Марусь, — выдыхает сестра, — давай тогда домой, а то Сергею надо уйти… куда-то…
— Хорошо… — отвечаю я, завершая разговор.
И старательно не думая о том, что буду говорить Сергею, с которым непременно пересекусь сейчас…
На моем рисунке, спрятанном в сумке, проявляется и греет сердце тем, что просто есть, существует, совершенно другая жизнь.
Там девочки смотрят на статую мальчика с горном, смеются, радуются. И у них все впереди…
Глава 7
Перетаптываюсь перед входной дверью в квартиру Ланки с неуверенностью, морально готовя себя к встрече с ненавистным Сергеем.
Надеюсь, что у него хватит ума меня не выгонять сейчас… Ему же куда-то там срочно надо, а ребенка одного нежелательно оставлять… Хотя, насколько я понимаю, Вальчик — вполне самостоятельный парень, и в пределах дома передвигается неплохо, наловчился. На улице, конечно, все куда тяжелей…
Мы сегодня с утра, когда на прогулке были, пытались не на коляске, а самостоятельно походить. И Вальчик даже чуть-чуть покачался на качели. Но все равно, дома ему привычней, а на улице каждый камешек может стать причиной падения. А падать Вальчику вообще нельзя.
Пока гуляли, он рассказал, что редко бывает на улице, мама постоянно работает, а папа постоянно ругается.
Понятно, что это не добавило у меня позитивных эмоций по отношению к Сергею.
После прогулки мы вернулись, перекусили, дождались Ланку, прибежавшую в перерыв между работами поесть и чуть-чуть поспать.
Я, пользуясь тем, что она дома, ушла на встречу с Холодовым.
Она уверила, что потом придет Сергей и побудет с Вальчиком.
И вот, что-то случилось...
И почему-то мне кажется, что не первый раз ее муж такое проделывает.
Не хочу даже думать, каким образом Ланка справлялась в подобных ситуациях раньше, до моего приезда. Может, и не справлялась. Потому и работы постоянной нет хорошей...
А ведь Сергей мог бы поддержать... Скот.
Вспоминаю, как страшно было с утра, с ним наедине, и прямо дрожь по телу идет.
Пока мысленно уговариваю себя не бояться, ругаясь всякими мотивирующими словами, дверь внезапно открывается, и на пороге появляется Ланка, взмыленная больше обычного.
— Ты чего тут стоишь-то? — раздраженно спрашивает она и затаскивает меня в квартиру, — я уже звонить хотела… Ты какого не сказала, что поругалась с этим уродом?
Говорит она громко, из чего я заключаю, что Сергея нет дома, и выдыхаю с облегчением.
Нет, не боец я. Вообще не боец.
— Я просто… Ну… Не хотела тебя… Расстраивать… — бормочу растерянно, послушно разуваясь и делая шаг в квартиру.
— Ох, ё-моё, — еще больше раздражается Ланка, — будто меня можно расстроить еще больше! Не слушай его, решим! И не разувайся!
Я замираю на пороге комнаты, оглядываюсь на сестру с недоумением. Она же позвала с Вальчиком посидеть? Или нет?
— Мне срочно надо уехать! С Вальчиком! — тараторит Ланка, прыгая по комнате и спешно скидывая нужные вещи в сумку, — нам сад предложили! Но надо очень шустро! Прямо вот сейчас! Очень хорошее место, как раз недалеко от нас, и там группа специализированная! Если возьмут, то у меня время появится для работы!
— Хорошо… — киваю я, — я помогу. Вальчика одеть?
— Да нет, я сама! Короче, Марусь, тут такое дело… — Ланка тормозит, смотрит на меня неожиданно виновато и просительно, — у меня сегодня халтурка очень хорошая… В офисе одном, тут неподалеку… Я там три раза в неделю прибираюсь, а платят так за одну неделю, как в другом месте за месяц… Но пропускать нельзя… Марусь…
У сестры настолько просящий взгляд, в нем усталость, готовность к тому, что сейчас откажу, и это воспримется со смирением… И в то же время, надежда, что не откажу…
И я не могу разрушить эту надежду.
Киваю.
— Ох, блин, Маруська, спасибо тебе огромное! — Ланка обнимает порывисто, а я улыбаюсь появившемуся за ее спиной Вальчику.
Он смотрит на нас с удивлением, и столько любопытства в этих светлых глазенках, что просто невероятно хочется схватить карандаш, поймать это мгновение, такое остро-волнующее. То, что ни один фотоаппарат, даже с самым иделаьным разрешением, не поймает…
— Но я… Я просто не знаю… Как туда заходить? Меня пустят, вообще? — бормочу я в плечо сестры, и она тут же приходит в себя от минутной слабости, снова возвращаясь к привычной истерически-раздражительной манере общения, которой раньше не было у нее. Совсем.
— По моему пропуску пройдешь, — начинает инструктировать она, снова бегая по комнате и собирая вещи, — там не смотрят в лицо, вообще всем пофиг. Офис на пятом, там длинный такой коридор и кабинеты. Моешь те, которые открыты. Поняла? От закрытых у приходящих убощиц ключей нет, их потом кто-то из постоянных моет. Если кто будет там лазить, можно здороваться тихонько, если вдруг кто посмотрит. Но они обычно не обращают внимания, белая кость, мать их… — лицо Ланки чуть кривится, и становится понятно, что она терпеть не может обитателей офисов, — такие бабки спускают на фигню всякую, ты бы знала, Марусь… Мне иногда кажется, что, если взять бюджет на бытовую химию, что им на месяц выделяют, то как раз Вальчику на новое кресло хватит. И еще нам на питание останется. На месяц.
— А где брать ведро, там, швабру? — торопливо возвращаю я ее к реальности, потому что эта новая Ланка, заглядывающая в чужие кошельки, вызывает оторопь. Раньше этого тоже не было… Вообще, ловлю себя на том, что от моей сестренки мало что осталось. И
