Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1972 год
Вдохновенная сестра Манусия
...Деятельность миссий охватывает 4 806 366 квадратных километров — более половины страны... Одной из проблем, которую вынуждена решать церковь в Бразилии, является нехватка бразильских добровольцев: более 80 процентов миссионеров — иностранцы, которые посвящают себя выполнению своих собственных задач. (Журнал «Реалидаде», 1970, М 39)
Сестра Манусия хлопотливо семенила вокруг длинного стола, заваленного кусками разноцветной дешевенькой ткани. Полы ее черного одеяния вздымались, как паруса пиратского фрегата. Ее чело было осенено сознанием важности выполняемой задачи: она инструктировала смуглых индейских девушек, сосредоточенно кроивших ножницами платья и рубахи. Увидев меня, сестра Манусия расцвела в улыбке, словно этот визит был радостным сюрпризом для нее и ее воспитанниц.
— Сеньор, разумеется, хотел бы ознакомиться с нашим музеем? Отлично! — с энтузиазмом воскликнула она. Подхватив магнитофон и фотоаппараты, я устремился следом за ней по деревянным ступенькам, ведущим на обширную террасу. Происходило это в занимающем громадный квартал Манауса «Патронате святой Терезы» — штаб-квартире монашеского ордена «Салесианские сестры», вот уже более полувека обращающего в цивилизацию, а точнее, в католическую веру, индейцев бассейна Риу-Негру, крупнейшего левого притока Амазонки.
Для начала сестра Манусия продемонстрировала гостю громадную карту, документирующую поистине гигантский размах операций «Салесианских сестер»: десятки цветных кружочков и точек, обозначающих миссии ордена, рассыпались по всему северо-западу штата Амазонас и переползли даже на территорию соседних Венесуэлы и Колумбии. Такое презрение к государственным границам со стороны неутомимых сестер, охваченных всепожирающим огнем просветительства, объяснялось, видимо, тем, что они восприняли близко к сердцу выдвинутый недавно в Вашингтоне и вызвавший волну возмущения в Бразилии лозунг «интернационализации» Амазонии.
Довольная произведенным впечатлением, старушка повела меня через шесть громадных залов, где разместились предметы индейского обихода: керамика, орудия труда, маски, посуда, собранные в малоках 373 деревень, облагодетельствованных салесиан-ками. Музей был действительно роскошен: рядом с ним экспозиция государственного музея индейской культуры в Рио-де-Жанейро могла бы показаться скромной самодеятельной выставкой. Блуждая между челнами, выдолбленными из стволов деревьев, и громадными сосудами из глины, бабуся, прожившая, как выяснилось, в сельве более десятка лет, вдохновенно повествовала о деяниях «Салесианских сестер» с 1915 года, когда на берегу Риу-Негру появилась их первая миссия.
— В крупных селениях мы создаем школы, где учим детей грамоте и катехизису. Через семь-восемь месяцев ребенок уже говорит по-португальски, может спеть четыре мессы и даже шесть молитв по-латыни.
Потрясенный столь фундаментальной теоретической подготовкой молодых бразильских граждан из племени туканос, я тем не менее счел возможным осведомиться, прививают ли сестры своим воспитанникам еще какие-нибудь навыки, которые могли бы им пригодиться в их суровой жизни и в борьбе с сельвой наряду со знанием латыни.
— А как же! — воскликнула сестра Манусия. — Мы их учим работать. Например, мальчики делают веники, которые мы потом продаем в поселках. И даже здесь, в Манаусе. Еще мы учим их носить одежду.
— Зачем?
— То есть как? — бедная сестра была явно шокирована этим вопросом.
— Здесь же тропический климат... И если они тысячу лет ходили, простите, без штанов, то в этом, очевидно, есть какой-то практический смысл. Ведь, приучив их к одежде, вы вынуждены будете потом снабжать их платьями и рубашками?
— Конечно! Вот у нас девушки и шьют их. Шьют сами!
— А врачи в ваших миссиях имеются?
— Специалистов у нас, к сожалению, почти нет. Но обычно больных лечит падре. Ведь в каждой миссии мы содержим двух-трех падре и семь-восемь сестер.
Я поинтересовался, кто финансирует весь этот громадный «аппарат», на какие деньги покупаются лекарства, ткани и продукты питания для тысяч падре и сестер. Сестра Манусия подняла глаза к небу и смиренно заметила, что щедрость всевышнего безгранична и что, слава богу, рука дающего никогда не оскудеет. При этом она выразительно обратила свой лучистый взор к стоявшему у дверей сосуду, куда посетители музея должны опускать свои доброхотные даяния.
Я полез в карман за парой крузейро, позволив себе при этом заметить, что на пожертвования такого рода было бы очень трудно содержать полсотни лет такую уйму просветителей. Сестра помолчала несколько мгновений, выразив таким образом неудовольствие бестактной любознательностью гостя, а затем нехотя заметила, что «известная часть средств» на содержание «Салесианских сестер» поступает от крупных религиозных и других организаций. Как в Бразилии, так и за ее пределами...
«Салесианские сестры» — это всего лишь один из отрядов громадной армии служителей господа, ведущих медленное, но верное завоевание Амазонии с молчаливого согласия бразильских властей. Никто точно не знает, сколько миссий находится в амазонской сельве, где они расположены и чем занимаются. Названия некоторых попадают время от времени на страницы бразильской печати. Как правило, в связи с очередной волной протестов националистических кругов, опасающихся трагических для индейской культуры результатов «просветительской деятельности» миссий.
Собрав обрывочные сведения, просочившиеся за последние годы в бразильскую печать, побеседовав с людьми, знающими Амазонию, можно составить весьма приближенную и далеко не полную схему расположения самых крупных из этих миссий.
Посмотрим на карту Бразилии... На самом севере этой страны, вонзаясь громадным выступом между Венесуэлой и Гайаной, лежит территория Рораима, превосходящая по площади Белоруссию и почти равная Англии, а по численности населения (37 тысяч жителей) отстающая от провинциального города. В Рораиме имеется семь крупных постов протестантских миссий, принадлежащих так называемому «Мировому крестовому походу евангелистов», руководимому из США. Когда группа студентов из Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу прибыла в Рораиму для проведения обследования положения индейцев, они выяснили, что, хотя евангелисты обосновались здесь еще в 1956 году, никакая просветительная работа с местным населением, по сути дела, не была даже начата. В отчете студенты писали, что индейцы продолжают жить в тяжелейших условиях, они лишены элементарных представлений о гигиене, а освоение португальского языка за прошедшие 10 лет не было даже начато под предлогом «отсутствия способностей» у индейцев (газета «Популар», 1969, 27 марта).
С Амазонасом и Парой граничит на юге один из крупнейших и богатейших бразильских штатов — Мату-Гросу, что в переводе на русский означает «Дремучий лес». Дремучие леса, правда, сосредоточены в северной половине штата, а его центр и юг представляют собой лесостепную и степную зоны, пересеченные многочисленными горными хребтами и долинами рек. К этому штату, обладающему несметными сокровищами, издавна было приковано внимание бразильских и иноземных обладателей тугих кошельков. Кого только не встретишь в списках землевладельцев, поделивших между собой необъятные пространства Мату-Гросу! Сюда добрался даже его высочество монакский князь Ренье, отхвативший поместье, в двенадцать раз превышающее территорию его собственного государства.
Естественно, и тут дело не обходится без святых отцов: в Мату-Гросу подвизаются и салесианцы, и иезуиты, и протестанты, и пресвитериане, и прочие «просветители», часть которых вообще неизвестна бразильским властям.
300 индейцев бороро, находящихся в сфере влияния салесианцев поста Иеруре, представляют собой жалкое зрелище: «Они находятся в состоянии деградации, — писал посетивший их журналист Фуад Атала, — и последние шестьдесят пять лет, прошедших со времени основания колонии, стали для этого некогда могущественного и счастливого народа периодом вырождения. Бороро сведены сейчас до положения отбросов общества. Они перестали быть индейцами, но так и не стали белыми...» Быть может, самый страшный ущерб, нанесенный святыми отцами этому племени, заключается в том, что, внедряя новую культуру, новые культы, обычаи, традиции и обряды, салесианцы породили все более углубляющийся конфликт между стариками и молодежью племени. Юноши и девушки издеваются над своими родителями, когда те пытаются соблюдать старинные обряды племени. Ведь падре, рассматривая это как нечто достойное осуждения, запрещают даже исполнять танцы в деревне! И покорные старики, понурив голову, отправляются в лес, сопровождаемые насмешками и криками молодых. Женщины этого племени, затравленные наставлениями падре о том, что нагота — это грех, вообще перестали снимать полученные от благодетелей платья. Они спят и даже купаются в них, ожидая затем терпеливо, пока высохнет прямо на теле заскорузлая от пота и грязи ткань. Протестанты «Зюд Америкэн Индиан корпорэйшн» в благочинном рвении дошли до того, что запретили заключать браки без венчания в церкви и попытались помешать вести супружескую жизнь нескольким молодым парам, пренебрегшим их указаниями. Представитель Национального индейского фонда Элио Букер попытался отстранить миссионеров. Спустя несколько недель из столицы пришло решение: в отставку увольнялся сам Букер — бразильский ученый, посвятивший индейцам 23 года своей жизни. А миссия получила разрешение продолжать «культурно-просветительскую деятельность»...
