Трое в долине - Александра Лисина
— Значит, мне не показалось? — на всякий случай уточнила я и следом за Ларуном покосилась на загадочно молчащие статуи. — Ну что мы на самом деле в какой-то момент стали ими?
— А они — вами, — кивнул Вилли. — Да, так и было. Божественная искра несет в себе невероятное могущество. Но вы доказали, что достойны им владеть, еще в Рино. Именно вы наполнили силой алтарь. И это ваша молитва тогда сотворила полноценное чудо. Вы захотели избавиться от скверны — и вот итог: она мертва. Вы хотели покоя для тех несчастных, кого трансформация застигла в городе, и хвала небу — их души вернулись в небесные чертоги. Еще вы хотели, чтобы человек, который готов был сразиться с тварями в одиночку, каким-нибудь чудом выздоровел — и он действительно исцелился. Богини услышали вас. И дали вам силу вершить чудеса. Хотя, разумеется, это вовсе не означает, что вы теперь будете творить их направо и налево или, чего доброго, запишетесь в мессии.
— То есть больше мы не сможем призвать сюда свет? — недоверчиво переспросил Ник.
— Сможете. Но свет — не собачка, по первому зову не прибежит. Сила действия всегда равна силе противодействия, поэтому в свете для начала должна возникнуть необходимость. И только если она будет достаточно велика, те крохотные частички, что его даруют, снова проснутся.
— С другой стороны, это даже хорошо, иначе святоши тут же порезали бы вас на кусочки в попытке понять, как это работает, — пробормотал Артис.
— Отец Рион — мудрый человек, — не согласился с ним Вестник. — Но даже он скорее надеялся, чем знал, что у вас все получится. Как и любой человек, он подвержен некоторым… скажем так, заблуждениям, поэтому искренне верил, что призыв богинь — это некое механическое действие, которое перед использованием нужно отработать. Но порыв души не может быть втиснут в рамки обучения. Душу нельзя к этому принудить. Вы трое ценны именно этим — порывами души, которых не коснулись ни грязь, ни зависть, ни коварство, и которые руководствуются не людскими законами, а тем, что в простонародье называют законами божьими.
— Иными словами, жрецов нам можно не опасаться, — заключил Ник. — Отличная новость. Еще бы с императором и эртом Доверо удалось как-нибудь договориться, чтобы на нас не ставили опыты…
Ларун усмехнулся.
— С этим я вам помогу. Да и ректор, несомненно, поучаствует.
— Думаешь, ему есть до нас какое-то дело?
— Двадцать три с половиной года назад он силой выбил у императора право забрать тебя на воспитание. Из-за этого едва не впал в немилость, но наплевал с высокой башни на монаршее недовольство, выставил ультиматум и сделал все по-своему. За что оказался облагодетельствован сразу тремя магическими контрактами на смерть и одной нешуточной сделкой, которая вынуждает его держаться от тебя подальше.
— Что еще за сделка? — еще сильнее нахмурился Линнель.
— Это уже у него спрашивай. На мне контрактов с императорским домом висит не меньше, чем на Виндоре, так что все, что мог, я вам уже поведал. А остальную информацию вам придется добывать своими силами.
— Ну и ладно, — фыркнула Ланка. — Добудем. За чем вообще дело стало? Вот сейчас вернемся в академию, засядем в библиотеке и ка-а-ак…
— Подождите… — вдруг прошелестел по храму едва слышный, тихий, как пение ветра, женский голос.
Мы дружно замерли. Вампиры, переменившись в лицах, торопливо закрутили головами. Вилли тоже как-то подозрительно дернулся. Ларун и вовсе схватился за меч. И только мастер Миррт остался совершенно невозмутимым, да и мы с ребятами уже сталкивались с этим явлением. Поэтому совершенно правильно опознали незваную гостью и, взглянув на одну из статуй, с почтением преклонили колено.
***
— Госпожа Раа… миледи Наа, — уважительно произнес Ник, когда в храме воцарилось благоговейное молчание.
Еще бы — светлейшие богини вдруг изволили лично нас навестить! Да где? В центре самой что ни на есть проклятой земли, в забытом храме, где только что побывал их темный собрат, и где трое неумех вдруг нежданно-негаданно сумели пробудить в себе крохотную частицы их силы и тем самым во второй раз в жизни привлечь к себе их божественное внимание!
— Поднимись, мальчик, — прошелестел голос одной из богинь гораздо отчетливее. В храме резко посветлело, а от статуй в разные стороны брызнул белый, яркий, но не ослепительный свет. — И вы, дети, тоже встаньте.
Мы послушно выпрямились, с затаенным восторгом уставившись на новое, непонятное, но такое естественное и долгожданное чудо. Однако статуи и впрямь преобразились, от них больше не исходил прежний холод. Напротив, каменные лица богинь ожили, расцвели, а вместе с ними задышал и весь храм, приветствуя возвращение великих сущностей.
Раа… неведомый скульптор изобразил ее чересчур молодой, почти что девушкой, однако фигура, которая соткалась сейчас из света, принадлежала уже зрелой женщине. Причем не писаной красавице, как кто-то мог подумать, а вполне себе обычной леди, с одухотворенным, немного усталым лицом и мудрыми, все понимающими глазами, в которых крылись и многовековые знания, и глубокая, какая-то всеобъемлющая любовь, которая ощущалась буквально кожей.
Вторая богиня тоже мало походила на свое изваяние. Наа выглядела гораздо моложе сестры, в ее глазах блестели явственные смешинки, и если первую я бы еще могла сравнить с многомудрой матерью, то вторая оставляла ощущение чего-то менее величественного, но не менее важного. Чувство, которое каждый из нас многократно испытывал, когда внезапно встречал в своей жизни родную душу.
— Саан не враг нам, — произнесла Раа, оглядев наши восторженно-недоверчивые лица. — Напротив, его трепетная забота вызвана лишь безграничной привязанностью. Но он забыл, что излишняя опека может привести к беде, поэтому его вмешательство было несвоевременным, хотя и нельзя сказать, что уж совсем беспричинным.
— Твои волнения беспочвенны, — подала голос Наа, пристально взглянув на несколько озадаченного Ларуна. — Эти дети не станут причиной новых бед. И их не ожидают опасности в империи. Безусловно, трудности начнутся, но в твоих силах помочь им и оградить от чрезмерного внимания. К тому же орден жрецов уже сегодня выскажет готовность взять их под свое крыло, а император, конечно, будет недоволен, но с этим ему придется смириться.
— Благодарю, великая, — с неимоверным облегчением наклонил голову куратор. — Безумно рад это слышать.
— Твои проблемы тоже решатся, — улыбнулась ему богиня. — Контракт — это еще не приговор, так что, обойдя один, никто не помешает тебе обмануть другой. И это закроет рану, которую ты, сам того не
