Трое в долине - Александра Лисина
Когда мы с ребятами были одним целом, я видела храм под совершенно другим углом. Он казался гораздо меньше, теснее, да и к алтарю я наклонялась совсем из другого места. Вон оттуда… с той стороны, где находились статуи. Да и Ланка с Ником, я точно помню, стояли там же. Не знаю, правда, каким чудом мы туда поместились, если алтарь находился к стене почти впритык, но если сопоставить угол наклона и мои собственные ощущения, то получалось… получалось…
— О-ох, бедная моя голова, — вдруг простонал лежащий на алтаре Вилли и с немалым трудом сел, держась обеими руками за виски. — Да что ж это такое… какая сволочь успела ударить меня по башке дубиной и сбежать, чтобы не отвечать за последствия?!
При виде совершенно невредимого Вестника я изумленно разинула рот.
— Вилли?!
— Да-а… ох, как же мне плохо!
— Что с тобой? — засуетившись, подскочила к алтарю я. Боже мой, да неужели с ним все в порядке?! — Тебя тошнит? Тебе больно?!
— Все сразу, — простонал мальчик. Однако после того, как я приложила ладонь к его лбу и чуток поколдовала, нездоровая зеленца с его лица быстро ушла, и он все-таки смог разогнуться. — Какого Саана тут произошло?!
Светлые богини… надо же… спасибо! Спасибо вам за такой подарок!
Я оглядела его измученное лицо.
— Что ты помнишь?
— Как доставал из груди проклятый камень. Как Мор решил без спроса вылезти наружу, а затем вообще воплотился, а еще…
Его взгляд вдруг упал на два распростертых тела неподалеку от алтаря, при виде которых Вилли охнул, моментально спрыгнул на пол и, торопливо добежав до вампиров, настойчиво потряс нэла Нардиса за плечо.
— Нардис… Нардис, поганец, не вздумай в третий раз подряд помереть у меня на глазах! Я тебя для чего создавал, а? Чтобы ты веками портил мне нервы! А ты вместо этого что делаешь?!
У вампира шевельнулись губы.
— Как что? Лежу…
— Тьфу, дурак, опять подловил! — шумно перевел дух мальчик и вдруг от души влепил своему князю очень даже не княжеский подзатыльник. Но почти сразу ойкнул и, отдернув руку, ожесточенно ею затряс. — Проклятие! Больно!
Нардис вдруг открыл глаза… совершенно поразительные, уже не алые, а ярко-зеленые, словно молодая травка… и шумно втянул ноздрями воздух.
— Вилли, ты что, живой? Ты пахнешь, как человек. И кажется, я слышу, как бьется твое сердце!
— Я тоже слышу, — буркнул неподвижно лежащий Артис и поднял руку, неловко потерев левую сторону груди. — И это, скажу я вам, до крайности непривычно.
— А? Что? Это я живой?! — замер мальчишка, и на его бледных щеках появился, наверное, первый за долгие века румянец. После чего, напрочь забыв про руку, пацан торопливо себя ощупал, зачем-то заглянул под рубашку, на всякий случай себя ущипнул. Тут же скривился. Но все же повторил для верности еще два раза, а потом приложил правую ладонь к груди и неверяще прошептал: — Похоже на то!
— Живой, — как-то растерянно повторил нэл Нардис, сев на полу и взъерошив седую шевелюру. А мгновением позже и Артис повторил его движение с поразительной точностью. — С ума сойти! Это Саан тебя так облагодетельствовал?!
— Понятия не имею, — так же ошеломленно ответил мальчик. И, поискав глазами, остановился на нас с мроном. — Так, все живые, все в порядке… Может, вы тогда расскажете, что тут было? А то я ни демона не помню!
Я в некотором затруднении обернулась к наставнику, но тот выглядел таким же обалдевшим, как вампиры и сам Вилли.
— Думаю, я могу тебе подсказать, что случилось, — положив руку мне на плечо, произнес мастер Миррт. — Не уверен, что все правильно понял, но… мне кажется, тебя вернули они.
Он выразительно глянул в мою сторону, но я только головой помотала. Нет! Нет, вы что, мы же не боги! Как мы могли вернуть мальчику душу?!
— Боги не в храмах, — вдруг странным голосом сказал Ларун, изучая меня подозрительно загоревшимися глазами. — Вот что он имел в виду… боги живут не в храмах, а в наших собственных душах! И вы трое только что это доказали!
— Мы что сделали?! — совершенно искренне опешила я.
— Богини… — Ларун обвел рукой замершие поодаль огромные статуи. — Отец Рион твердит это много лет, но, кажется, мы неправильно его понимали!
— О чем это ты? — с недоумением покрутил головой Артис. — Какие боги? Где? И куда, позвольте спросить, подевалась моя принцесса?!
— Она не твоя, — вдруг буркнул от двери Ник, таща за собой отчаянно сопротивляющуюся Ланку. — Кто поймал, тот и съел, а я ее первым поцеловал.
— Ты… ты… — мучительно покраснела подруга, тем не менее перестав брыкаться.
Ник вместо ответа развернулся и, наклонившись, повторил свой геройский подвиг, чмокнув ведьмачку в губы прямо у всех на глазах.
— Линнель! — прошипела она, пунцовая уже до такой степени, что от нее факелы разжигать было можно.
— Я просто хотел сказать, что уже давно схожу от тебя с ума, — невозмутимо сообщил Ник, выпрямляясь. — Любовь, рыжик, она такая… а я тебя теперь даже папке ни за что не отдам.
— Обещаешь?! — вскинула на него полный надежды взгляд подруга.
Тот с самым серьезным видом кивнул.
— Клянусь.
После чего пробежался по нам глазами, одобрительно посмотрел на Вилли, подмигнул огорченно сникшему Артису, кивнул задумчиво хмурящему брови князю, после чего наконец повернулся к Ларуну.
— Так что ты там говорил о богах?
Глава 22
— Я всегда презирал жрецов, — тихо проговорил наставник, когда все без исключения повернули головы в его сторону. — За их показное благочестие, за чрезмерное поклонение, за бездумную трату ресурсов на постройку храмов… да много за что. Мне всегда казалось, что нет смысла кивать на богов или божью волю, если ты сам — трус, глупец или криворукий болван. Все, что мы, люди, имеем, мы взяли и сделали сами. И боги не стояли за нашим плечом, не давали мудрых советов… Но сейчас я понимаю — на самом деле этого и не требовалось. Потому что боги…
Он в затруднении обвел глазами храм и остановил взгляд на статуях у алтаря.
— Это мы в своей наивности пытаемся придать им какую-то форму. Это нам для поклонения нужно что-то конкретное… алтарь, идол… место, куда можно прийти и принести дары. Вещь, к которой можно прикоснуться. Чтобы по-настоящему поверить, нам обязательно нужно нечто конкретное, тогда как вера… она сама по себе и не подразумевает чего-то материального. Вера не в храме. Не на алтарях. Она или есть, или
