Выжившим [litres] - Евгения Мелемина
Он рассмеялся, а потом раскрыл рот и выкрикнул:
– Беги, гурон! Беги!
Голос и эхо разнеслись далеко над туманной поверхностью озера, над головами шевельнулись мокрые ветки, покатились капли.
– Я думаю, что надо было остаться, – тихо добавил он, закашлявшись. – Остаться и сделать хоть что-то… но я убежал, а он наделал в ней дырок. Я три года пытался стать ее парнем, а теперь она гниет в гробу.
Кирк молча протянул ему сигареты, но Алекс отказался.
– Тошнит, – мрачно сказал он. – Ее мать продала дом и уехала.
– Многие так поступили, и миссис Хогарт тоже.
– Я тоже заставлю родителей продать дом и убраться отсюда. Я боюсь стен и комнат. Я постоянно пью. Никакой, на хрен, школы, даже не старайся, Кирк.
– Как хочешь, – ответил Кирк. – У меня тоже появились кое-какие планы. Доучусь здесь, а потом поеду к Элис Мёрфи. Попрошу прощения и женюсь на ней.
– Зачем?
– У Элис мой ребенок, – пояснил Кирк, – девочка. А я даже не знаю, как ее зовут… Не хочу лет через пятнадцать прочитать в газете, что какой-то ублюдок перестрелял учеников в какой-нибудь дурацкой школе, и не узнать в списке погибших имя своей дочери.
– Ты уже говорил матери?
– Нет и не скажу.
– Правильно, – согласился Алекс. – На хер этих мамаш, на хер все… Сенсация. Гребаная сенсация, вот что их занимает в первую очередь, а во вторую им хочется, чтобы мы как можно быстрее пришли в норму, и начинается: хватит расстраиваться, Алекс, прошло уже целых десять дней, ты уже должен улыбнуться мамочке! Алекс, сколько можно пить, ты расстраиваешь нас с папой! Алекс, неужели ты не можешь прекратить смотреть в одну точку? Ты меня пугаешь, Алекс, просто пугаешь. Хочешь пойти в кино? Погулять по улицам? Ты хотел машину, помнишь? Мы с папой решили тебе ее подарить. Почему ты не рад? Мы так старались…
– Просто ей хреново, вот она и несет всякую чушь, – сказал Кирк.
– Ей-то с чего хреново? В нее никто не стрелял.
– Ей хреново, потому что ты не веселишься. У хорошей мамочки ребенок всегда веселится. Если ты не веселишься, значит, она дерьмовая мать. Начни ты сейчас улыбаться и благодарить ее за поддержку, она расцветет и будет счастлива.
– Откуда ты знаешь?
– У меня мамаша всю жизнь так себя ведет, – неохотно признался Кирк. – Я привык и подстроился.
Иди домой, Кирк.
Беги, Алекс.
Становится поздно, и чудовища выходят на охоту. Они не убьют вас, но причинят много-много боли. Вечной боли, вечные страшные чудовища в вашей голове – мысли о том, что случилось, могло ли случиться иначе, кто в этом виноват и зачем, и какой ценой вам досталась эта жизнь.
«Причиной бойни в школе «Хилл» стали компьютерные игры!»
«Бойня в школе «Хилл» – результат свободной продажи оружия»
«Возле школы «Хилл» находятся полтысячи репортеров из двадцати разных стран»
«Тысяча полицейских и пожарных на месте массового убийства в школе «Хилл»
«Необходимо ужесточение контроля за оборотом огнестрельного оружия!»
«Убийственная схема выжидания. Полиция ждала группу SWAT более получаса»
«Антидепрессанты, выписанные школьным психологом Томасу Митфорду, вызывают повышенную агрессивность»
«Алекс Митчелл отказался давать новые интервью после ста тридцати четырех выступлений перед прессой»
* * *
Коробочку с кольцом Сара нашла во время уборки. Они с Джастином сняли новую квартиру, ближе к центру и не такую затхлую, как прежняя, и Сара решила, что здесь всегда будет поддерживаться идеальный порядок.
Она по сто раз стирала пыль с мебели, проверяла шкафы и полки на наличие насекомых, мыла подоконники и перекладывала вещи туда-сюда.
Перетащив стопку одеял с одной полки на другую, она нашла эту коробку. Обычная бархатная коробка для ювелирных изделий. Самая дешевая из тех, что предлагают магазины. Кольцо с бриллиантом, но он такой крошечный, что Саре не удалось увидеть ни одной желтой или голубенькой искры, как ни пыталась она поймать свет на грани камня.
Бросив коробку с кольцом обратно на полку, она подошла к холодильнику посмотреть, не прикончил ли Джастин все пиво за вчерашним футбольным матчем.
Пива оставалось две банки, одну из них, запотевшую и влажную, Сара открыла с громким щелчком, и, прикладываясь к ней, вышла из квартиры проверить почту.
Маленький неудобный ключ долго не хотел влезать в замок почтового ящика, банка выскальзывала из-под локтя, по ногам неприятно дуло, а из соседней двери высунулся сосед и принялся пожирать Сару глазами.
В ящике оказалась пара реклам и открытка. Открытка, по клетчатой наклонной поверхности которой скользили хрустальные шахматы, и Сара отдернула руки, словно порезавшись.
Пивная банка упала, выплеснув отвратительную желтую струю на тапочки Сары и на пол.
Сосед из двери напротив выдвинулся весь и заявил:
– У нас так не принято, детка.
– Пошел на хер, – сказала Сара, торопливо вынимая открытку. – И прекрати пялиться на меня, ублюдок.
Он шипел и говорил что-то за ее спиной, но она уже не слышала, бережно неся на вытянутых руках открытку, подписанную чужим почерком, но именем ее брата.
Читать и перечитывать открытку Сара устроилась на маленьком диванчике, расположенном прямо под окном. Рядом пристроился Патрик, переехавший вместе с Сарой и Джастином – Джил не симпатизировала кошкам и с радостью отдала кота друзьям.
Рассеянно проводя по выгнутой кошачьей спинке, Сара раз за разом пробегала глазами короткую строчку, написанную на открытке.
Она пыталась представить, что происходило в тот день, когда писалось послание. О чем думал Кит, во что был одет, что говорил…
Мы завалим тридцать человек, а моей сестре пошлем открытку.
Моя сестра спасла меня. Все благодаря ей, все-все…
Во мне двенадцать дырок, Сара, спасибо тебе большое. Двенадцать дырок, а одна из пуль попала в яйца. Ты спасла мне жизнь, Сара. Ты така-а-ая молодец. Ты не пошла в полицию, когда мне переломали ноги, и не рассказала копам, как папаша учит меня быть сильным. Спасибо, Сара. Ты подумала, он уехал навсегда? Ты поверила, что все закончилось? Неправда, Сара, сестренка. Ты знала, что он каждый раз исчезает после серьезных случаев, и каждый раз возвращается и начинает все заново. Но тебе надоело нянчить своего братишку и таскаться к нему по первому зову, возить ему таблетки и уговаривать-уговаривать-уговаривать. Тебе захотелось пожить свободно, вздохнуть свободно, а Джастин оказался очень даже ничего, и покупка новых кружевных трусишек стала важнее того, как я живу, и что со мной происходит.
Не расстраивайся, Сара, ты хорошо
