Если ты простишь - Анна Шнайдер
— Пойдём, ребята, — тут же сказал Воронцов, покровительственно похлопав нас с Вадимом по спинам. — А то сейчас все лучшие столики разберут, и будем мы сидеть, как в прошлый раз, где-нибудь за ёлкой…
86
Лида
Надолго мы с Вадимом не задержались — дождались, когда закончится торжественная часть и награждение (заняло это не более часа), посидели ещё минут десять из вежливости и отправились восвояси. Тем более что причин слишком уж задерживаться больше не было, если не считать по-настоящему вкусной еды.
Кстати, тот мужчина с усами, спутник Воронцова и Перевалова, оказался владельцем ресторана. Он был организатором не только благотворительных вечеров, но и аукционов, где продавались антикварные вещи. Собственно, продажей антиквариата он и занимался, причём как частным образом — то есть элитным клиентам, — так и являлся собственником нескольких магазинов с соответствующими товарами. И зачем-то всучил мне свою визитку. Зачем я не поняла, но на всякий случай убрала в сумочку.
Когда мы с Вадимом, переодевшись и переобувшись, вышли из ресторана, выяснилось, что началась сильнейшая метель. Ветер хлестал в лицо, в воздухе сплошной пеленой кружился снег, закрывая обзор настолько, что мы с трудом нашли на стоянке машину Вадима. Она, как и прочие, оказалась покрыта небольшим слоем снега — пришлось откапывать.
Чуть позже, когда мы сели в салон и отправились по направлению к квартире, где я сейчас жила, Вадим произнёс с искренней благодарностью:
— Лида, спасибо тебе. Не знаю, что бы у меня получилось, если бы не ты.
Я тоже не знала. Ни Воронцов, ни Перевалов не производили впечатление людей, которые с бухты-барахты могут передумать насчёт потенциального партнёра. Ведь они собирались сотрудничать с Градовым, разве нет? А тут вдруг решили встретиться с Вадимом. Может, мы с ним вообще всё неправильно поняли?
Хотя как тут можно понять неправильно…
— Не за что, — ответила я, вздохнув. — Будем надеяться, что за выходные наши финансовые воротилы не передумают. А то кто знает, что в головах у этих странных мужиков.
— Почему странных? — засмеялся Вадим. Искренне так, по-доброму, почти как раньше, когда мы с ним обсуждали его клиентов.
— А они не странные, ты считаешь? Выбрали же они Градова по каким-то критериям. Но то ли передумали, то ли… не знаю. Странно.
— У меня есть предположение на этот счёт, — ответил Вадим, по-прежнему посмеиваясь. — Хотя я и не стал бы утверждать наверняка…
— Что за предположение? — тут же заинтересовалась я. По моему скромному мнению, Вадим в своих предположениях редко ошибался.
— Градов не слишком честный человек, — пояснил муж уже серьёзно. — Вряд ли Воронцов и его партнёр этого не понимают. Градов хваткий, что есть, то есть. И предприимчивый. Но там, где можно обмануть, — он обманет. Что-нибудь в смете не то нарисует, завысит стоимость, в карман разницу положит. Я же не зря с ним работать перестал. Лёха талантливый, но не порядочный.
— Ты сам сказал, что они вряд ли этого не понимают.
— Да, верно. Просто Воронцову понравилась твоя работа, Лида. А ещё ему понравилась наша честность. Уверен, он сейчас пробьёт по своим каналам «Баухаус» и тогда уже будет делать выводы, что может мне предложить на следующей неделе.
— Думаешь, он может отказаться?.. — забеспокоилась я, и Вадим пожал плечами.
— Вполне. Но мы всё равно с тобой молодцы.
Я непроизвольно расплылась в довольной улыбке.
.
Когда мы подъехали к месту моего нынешнего обитания, в машине повисла напряжённая тишина.
Впервые за последние несколько недель мы с Вадимом сидели вот так — вдвоём и настолько близко. И нужно было попрощаться, сказать «до свидания», ну или что-то вроде того.
Но я словно онемела.
А потом вдруг выпалила — сама не понимая, зачем и как мне это в голову пришло:
— Не хочешь… подняться?
Что именно я предложила Вадиму, я в точности не осознала. Да и не успела бы осознать, потому что он тут же резко ответил, передёрнувшись, будто я хлестнула его кнутом по плечам:
— Нет.
Закрыл глаза, почти зло вздохнул… Но я не стала дожидаться, что ещё он скажет.
Быстро выскочила из машины и побежала к подъезду, почти перепрыгивая через сугробы.
Снег, летевший с неба, касался лица мокрыми лапами, холодил щёки, тут же таял — и смешивался со слезами, становясь просто солёной водой…
87
Вадим
Неадекватность.
Хорошее слово, удобное, часто помогает кратко охарактеризовать что-либо. Например, мою реакцию на предложение Лиды подняться к ней.
Ну и зачем я так отреагировал? С её стороны это ведь была элементарная вежливость между не чужими друг другу людьми. Но у меня в голове сразу же возникла стереотипная сцена из кино, в которой Она предлагает Ему подняться в гости, а затем герои обязательно занимаются сексом.
Мне всё равно нужно было скорее возвращаться к Арине, поэтому я мог бы просто ненадолго зайти и посмотреть, как Лида обустроилась, быстренько выпить чаю и помчаться к дочке — да, это было бы безобидно и просто адекватно.
Ещё раз прокрутив в голове всё произошедшее, я решил, что надо перед Лидой как-то извиниться. Однако сложно будет объяснить, за что именно, не озвучив эти глупые мысли про секс. От такого извинения даже хуже может стать.
К тому же я бы точно не смог ей сказать ещё одну причину своего поведения… Если уж быть откровенным хотя бы с самим собой — да, я побоялся дать слабину и снова сблизиться с Лидой. После такого яркого вечера, после её помощи мне, увидев её безумно красивой, заметив, как на нас с ней реагируют люди, и вспомнив, насколько она прекрасная спутница для меня, — я мог бы и сорваться с той цепи, на которую сам себя посадил.
В итоге, вернувшись домой, я принял два решения.
Первое. Пора избавляться от этого проклятого уродливого дивана и возвращаться в нашу, точнее, теперь уже мою спальню, куда я до сих пор старался даже не заходить. Бессмысленность воздержания от комфортного ложа стала очевидной, ведь мысли о Лиде таким образом даже не сократились. Наши жизни настолько плотно переплетены, что мы с ней будем взаимодействовать постоянно. И нужно научиться с этим справляться, побыстрее привыкнуть, а не быть лошадью с шорами на глазах, чтобы избегать всего, что напоминает о бывшей жене.
Второе моё решение — благодарность
