Если ты простишь - Анна Шнайдер
Люди, собравшиеся возле новогодней ели, обсуждали благотворительные дела, и я нисколько не удивилась, когда буквально через пару минут Вадим влился в эту беседу, с интересом слушая всех присутствующих, особенно одну из женщин, которая мало того, что оказалась организатором вечера, — она была ещё и известной актрисой и учредителем одного благотворительного фонда. Звали эту женщину Галина Вяземская, и она казалась мне по-своему красивой, несмотря на возраст — ей было около пятидесяти. Длинные чёрные волосы, широкие брови вразлёт, тёмные глаза-вишни, прекрасная фигура. Алое платье с открытыми плечами ей безумно шло. И я бы, возможно, даже приревновала, если бы Вяземская не цеплялась по-хозяйски за локоть своего спутника — представительного мужчины лет на десять её моложе — и не смотрела на Вадима исключительно цепко, по-деловому. Обсуждали они взаимодействие частных фондов и государства — очень интересная тема, но я отлично знала, что Вадим от неё далёк. И диву давалась, как ему удаётся не показывать своё дилетантство.
В конце концов Вадим сказал, что хотел бы стать попечителем фонда — и собеседница совсем растаяла. Сразу после этого муж осторожно поинтересовался насчёт Воронцова и получил ироничный ответ:
— О, Геннадий Иванович обычно сразу идёт наверх. Там картинная галерея, вы не знали? Владелец этого ресторана — мой хороший друг, устроил на втором этаже небольшую экспозицию. Художники не так чтобы очень известные, но есть на что посмотреть. А Геннадий Иванович любит живопись.
Улыбка Вадима на мгновение стала немного хищной — но заметно это было только мне. Муж улыбался так каждый раз, достигнув какой-либо цели. Хотя до цели нам пока было ещё далеко, но мы хотя бы теперь знали, где искать Воронцова.
Конечно, сразу на второй этаж Вадим не побежал — это было бы невежливо. Он поговорил с организаторами вечера ещё немного, узнал, что через полчаса начнут разносить закуски и одновременно с этим будет проходить награждение отличившихся сотрудников благотворительных фондов. Услышав про полчаса, муж всё-таки поспешил откланяться, и мы отправились на второй этаж.
Перед самым нашим уходом Галина с улыбкой обратилась к нам с Вадимом, кивнув мне:
— У вас очаровательная супруга, Вадим. Вы зря стесняетесь, Лида, — здесь собрались исключительно милые люди, никто вас не съест.
Вадим сконфуженно рассмеялся, а я почувствовала, что неудержимо краснею…
Да, мы изначально представились как супруги, причём я предложила это сама, ещё в машине. Это было частью плана. Но одно дело — просто представляться, и другое — выслушивать такой спокойный и искренний комплимент, зная, что ещё пара дней — и мы получим на руки свидетельство о расторжении брака.
А ещё через несколько недель Лида Озёрская перестанет существовать, вновь став простой девчонкой по имени Лида Антонова.
85
Лида
На втором этаже мы с Вадимом нашли обоих нужных ему людей — и Воронцова, и Перевалова. Увлечённо что-то обсуждая, они стояли рядом с высоким седым мужчиной с усами как у Никиты Михалкова, сжимая в руках стаканы с чем-то янтарным — наверное, с коньяком.
Мы приблизились и сразу поняли, что предметом спора была одна из картин, висевших на стене в метре от мужчин. И, судя по разговору, её владельцем был этот усач.
— Я тебе говорю, это не может быть Красильников, — горячо говорил Воронцов, и Перевалов хмыкнул. — Ну смотри внимательно, какие мазки. Совсем не его манера! Тебе продали как его картину, понятное дело. Но это явно работа одного из его учеников. — В этот момент Геннадий Иванович посмотрел на нас с Вадимом — и у него удивлённо вытянулось лицо. — Ого! — воскликнул он, отсалютовав мне бокалом. — Лида! Господа, посмотрите на эту красавицу! Помните, я рассказывал вам о чудесной девушке, которая сделала мне прекрасный проект интерьера загородного дома до Нового года? Вот, это она — Лида! Настоящее сокровище у Градова теперь работает!
Как в этот момент Вадима не перекосило, не знаю. Я поспешила сделать шаг вперёд, подтягивая мужа ближе к его вожделенным застройщикам, радостно улыбнулась и произнесла, стараясь говорить как можно непринуждённее:
— Очень рада видеть вас здесь, Геннадий Иванович! Позвольте представить вам моего мужа — Вадим Озёрский. Ближайший конкурент Градова.
Воронцов хлопнул глазами, уставившись на меня с таким недоумением, будто я сейчас сообщила, что «Мону Лизу» рисовал не Леонардо да Винчи.
Перевалов хмыкнул, мужчина, напоминающий Михалкова, тоже усмехнулся в усы. А я продолжала с неловкостью, которая была вовсе не поддельной:
— Понимаю ваше недоумение. Видите ли, мы с Вадимом разводимся, но всё равно остаёмся в дружеских отношениях. Я пошла работать к Градову именно потому, что он конкурент Вадима, хотела испытать себя. Вот так и получилось, что я делала ваш заказ, работая на Алексея Владимировича… но научил меня всему Вадим.
Да, и это тоже была часть плана, который я предложила мужу ещё в машине. Сказать правду. Ну, не всю, разумеется, — что мы сюда явились, чтобы «закадрить» Воронцова с Переваловым, никому знать не обязательно. Но про то, что мы пока женаты и разводимся, точно необходимо было сказать. Геннадий Иванович всё равно узнал бы правду, но если бы он узнал её не от нас, то Вадиму стоило бы сразу поставить крест на возможном сотрудничестве.
А так… шанс есть.
— Ничего себе история, — Воронцов кинул на моего мужа весёлый, но вместе с тем понимающий взгляд. И уважительный. — Приятно познакомиться с вами, Вадим. Значит, конкурент Градова… И как называется ваша фирма?
Всё, с этого момента Вадим вступил в игру.
Правда, расслабиться и молчать, как это было в случае его беседы с Вяземской, у меня не получилось. И Вадим, и остальные присутствующие как-то умудрялись втягивать меня в диалог. Да я и сама стремилась что-то сказать… Особенно если нужно было ввернуть ненавязчивый комплимент мужу. Я знаю, это у меня получалось абсолютно бесхитростно, может быть, ещё и поэтому минут через пятнадцать этой беседы о фирме Вадима, моей работе в ней и даже о современной живописи Воронцов сказал, кинув на Перевалова многозначительный взгляд:
— Знаете что, Вадим? Зайдите-ка ко мне в офис на следующей неделе. Вместе с Борисом — мы партнёры, если вы не знали. Обсудим кое-какие рабочие дела.
Думаю, мужу стоило огромных усилий удержать лицо и не выдать собственное ликование. Но так или иначе Вадим справился. Обменялся контактами с Геннадием Ивановичем, пообещал позвонить в понедельник, и почти сразу после этого
