Броуновское движение - Алексей Константинович Смирнов
Ей приснилось, будто наш кот превратился в мужичка.
Лежит весь поганый, грязный, в наколках. Причем лежит в детской кроватке. Выставил кошачью писюлю и орет:
- Всех перетрахаю!
А я, дескать, спрашиваю:
- Ну и что с этим делать?
Жена:
- Не знаю. Рот заткнуть.
И орет коту:
- Заткнись!
И я ору:
- Кастрирую тебя!
И кот орет:
- Тебя в первую очередь!..
Черт-те что.
Снобы
Всероссийские учителя, приехавшие учиться у жены ЕГЭизму, возбудили в старшеклассниках чувство некоторого превосходства.
ЕГЭ - это Единый Государственный Экзамен. За которым, как я уже где-то писал, последует Единый Государственный Диагноз, коли так повелось - писать учителей заодно со врачами.
И вот на этих старшеклассниках-тренажерах отрабатывался экзамен.
Гости волнуются, нервничают. Как быть с магнитофоном? Розетка высоко, шнур не дотягивается. Жена: подложите учебники. Глобальное потрясение: надо же! мы и не подумали!..
Потом старшеклассники заполняли анкету: что понравилось, что не понравилось. Не понравилась "нерешительность жюри", или что-то вроде того. С некоторой надменностью в почерке. Нехорошо так. Фекла Свекольевна пусть и приехала из деревни Кумындровки, но знает французский не хуже, чем лакей в пьесе "Бег". Вполне отчетливо выговаривает "жо" и "ле куто". А этот северный снобизм дискредитирует педагогическую массу.
Он, к сожалению, неистребим. Надо запретить Евгения Онегина с Печориным, которые лишние люди, тогда не будет никакого снобизма.
Мы, помнится, едва про них прочитали, как сразу напитались снобизмом. Повезли нас, девятиклассников, на экскурсию в Пушкинские Горы с остановкой в бедном и несчастливом городе Порхове. Потом мы выпустили стенгазету, отчет о случившемся. Учительница орала, потрясая очками - главным образом, на меня, главного редактора:
- Что это за высокомерие?!... Вас кормили-встречали, как не знаю, кого!... На брюхе ползали!... Вперед автобуса летели телеграммы, будто обкомовских детей везут!.. А вы что?... Что это за презрительные смешочки?!... Что это за снимки, где вы на заднице с городища Воронич спускаетесь?!...
Обкомовских детей у нас не было - ну, разве один или два. Однако идея прочно засела в учительской голове.
Летом мы преобразовались в бесплатный рабоче-крестьянский комбикорм и поехали в КМЛ, комсомольско-молодежный лагерь. Турнепс пропалывать.
И там нас сильно донимали аборигены. Врывались, как вермахт какой-нибудь или абвер, на мотоциклах и всех устрашали. Отобрали две магнитофонные бобины и дали мне по зубам.
Учительница поймала двоих:
- Вы знаете, кого вы побили?!... Сына второго секретаря обкома партии!... Завтра от вашей деревни камня на камне не останется!...
Все вернули, извинились.
Можно и не быть сыном обкома. Главное - соответствовать в субъективных испуганных галлюцинациях. Что, не прослеживается корреляция, глаза залитые? Много позднее я выразился так: если корреляция постулирована, она будет субъективно воспринята.
Опыты сберегательной микроскопии
Работницы сберкассы, когда в их череп стучится нечто сложнее малой потребительской корзины, превращаются в пытливых естествоиспытателей.
Бумаги и цифры преобразуются в диковинных насекомых, заслуживающих вдумчивой микроскопии. Более того: сами орудия труда становятся чем-то таинственным, в них открываются неизученные ранее аспекты. Начинается коллегиальность. Приглашается опытная партнерша, которая снисходительно усаживается рядом и молча таращится в невидимый клиенту экран.
Судя по всему, происходящее на мониторе обескураживает.
Обе перебрасываются короткими фразами, которых клиент, разумеется, тоже не слышит. Обстановка накаляется, потому что на кону вся дальнейшая судьба посетителя.
С обнадеживающим шумом, напоминающим слив воды в романе Гашека, принтер принимается жрать бумагу. Но это не снимает научной озадаченности. Первая экспериментаторша встает и уходит. Вторая оцепенело сидит и не реагирует на постепенно нагревающееся внешнее биополе.
Граната, конечно, в мисочку под стеклом не пролезет. А вот шланг с ядовитым газом пролезет.
Три окна
Я живу в старом-старом доме. Из него выходят три окна.
Эти windows тоже такие старые, что разница стерлась. Нужен апгрейд. Потому что они разбухли, усохли, потрескались, а интимные щели заросли, как и положено в таком возрасте, и мне их все труднее конопатить, я и сам уже не мальчик.
Явился давеча мастер - высоченный детина, круглый, в очках, очень вежливый. Настоящий специалист по виндам.
Жена идет первой, в детскую. А он топает следом, подоконник измерить.
И слышит жена за спиною яростный, полный ненависти шепот:
- Пшел вон...
В доме находились еще две особи мужского пола: я и кот. Путем логических построений жена догадалась, что шептали коту. Он, очевидно, перебежал богатырю дорогу. А поскольку наш кот черен, как ночь, и мастью, и кулинарными мыслями, специалист убоялся, что день испортится и никакие винды у него не встанут.
Мастер достал рулетку и проникновенно сказал:
- Какой у вас замечательный котик.
- Я заметила, что он вам понравился.
Вот он, капитализм. Раздолье для зверя - можно скалиться, сколько угодно. "И жизнь идет там по лесным законам, и я пугался каждого куста".
Пират
Кафе "Манилов", где отметили дочкино рождение, запомнилось.
Нет, все прошло достаточно гладко. Могло быть гораздо хуже, выбери мы, скажем, клоунов Сардельку и Жужелицу. Но Пират не подкачал. Тоже из Мертвых Душ, зато ответственный.
Когда с ним договаривались и он был без костюма, Пират показался мрачным. Еще он сосредоточенно пил пиво. Однако преобразился и вел себя очень корректно - я даже простил ему шутки типа "руки трясутся, девочки - что, отмечали вчера? а, папа?"
Особенно виртуозно Пират владел хлыстом. Сначала, с пистолетным хлопком, он разрубал бумажные листы, которые детишки держали в руках. А потом они все по очереди держали в зубах огромную горящую самокрутку, а Пират гасил ее ударом хлыста.
Дочка оказалась самой трусливой. Она с удовольствием поджигала самокрутки другим, но сама брать это дело в рот отказывалась. Поэтому вместо нее пришлось выступить мне. Засунули в зубы колоссальный косяк, подожгли, потушили. Я живо заинтересовался этим делом и спросил у Пирата, не может ли он так же потушить беломоровый окурок. Пират уверенно ответил, что может, но не хочет портить мне костюм. Костюму цена - три рубля в базарный день, но я не стал настаивать.
В общем, было весело.
Конечно, нашлись вещи, меня удивившие. Например, красное освещение в сортире, от которого можно заподозрить у себя либо мочекаменную болезнь, либо геморрой - в зависимости от размаха потребности. Или странные рисунки с голыми фигурами - вполне целомудренными, но в откровенно прикладных позах. Или винно-водочная музыка со словами "размножайся, кто как хочет". Или бесплатные газеты с броскими заголовками "Глубокая глотка берлинского фестиваля" и "Инфернальная Мальвина".
Но это ерунда.
Под конец все разобрали
