Судьба в руках твоих - Ена Вольховская
Холодный мрак подвала окутывал Суна с головы до ног и болезненно сдавливал виски. Казалось, подобная обстановка должна бы его отчасти успокаивать, как это было в случае с «холодной» в ските. Но если тогда он чувствовал, что его на какое-то время оставили в покое, то ныне окружение угнетало.
Тело ныло, жалуясь на небрежность перемещения, конечности занемели, и при малейшем движении их будто пронзали тысячи крошечных иголок. Голова начала болеть от усталости и недосыпа.
Добивала и мысль о том, что теперь только здесь ему и место.
Сун усердно прокручивал в голове слова Йозэля, повторяя себе, что все это несчастный случай, что иного исхода просто не могло быть, но руки все также предательски дрожали.
Он убил человека. По-настоящему. Не угроза, не сон, не дурная шутка! Этот человек, старик, которому и так не слишком повезло в жизни, отправился прямиком на перепутье, и помог ему в этом Сун.
А теперь их будут судить. Будто это что-то может изменить! Будто заключение или даже казнь могут вернуть полоумного старика к жизни!
Сун прижал колени к груди и уткнулся в них лицом. Все так бессмысленно и оттого лишь еще более жутко. Обвинять себя или оправдывать… Какая разница? Все уже случилось. Прошлого не вернуть.
Да и не поступил бы он иначе.
Убить убийцу… Так ли это ужасно?
Ксенон всеведущий, и почему все обернулось так, едва его жизнь стала налаживаться?
Сжавшись в комок, Сун лег набок и внимательно посмотрел на Йозэля. Тот неподвижно лежал на своем месте и, кажется, успел задремать. Неужели, его действительно несколько не волновало случившееся? А может, наоборот? Он едва не погиб. Возможно, он просто сильно измотан. Моральные дилеммы Суна его, конечно, не касались, но ведь прямо сейчас он рисковал угодить в тюрьму ни за что.
Боги, как же ему хотелось, чтобы этого дня не было! Хотелось просто домой. В маленькую комнатку в «Розе». Проснуться поутру и заняться самыми обычными делами, не изводя себя дурными мыслями и страхами, природы которых он даже не до конца понимал.
Он лежал на скамейке, глядя на дремавшего соседа, и не знал, какого же исхода желал. Йозэль, похоже, был абсолютно уверен, что их отпустят, но Сун не мог ответить, а хотел ли он уйти отсюда безнаказанным.
Глупость, не так ли?
Сун неистово желал вернуться домой, где все понятно и спокойно, вернуться к привычной рутине, однако чувствовал, что с таким грузом уже ничто не будет привычным.
С соседней койки вдруг послышалось бормотание. Казалось, будто Йозэль говорил во сне, но на деле парень тихо ругался. Заворочавшись, он сердито перевернулся на спину, а потом и вовсе сел, тихо процедив:
— Надоел!
— Я? — удивленно и с толикой обиды спросил Сун. — Я же ничего…
— Что? Нет, нет, ты тут ни при чем, — смущенно кашлянул Йозэль. — Ксенон бесится, гундит, не переставая! Знает ведь, что посох не у меня и ответить я не могу, а все равно ноет и требует чего-то, — он пожал плечами и откинулся на стену, тут же ударившись головой о кладку и болезненно зашипев.
Сун невольно улыбнулся, вовсе не забавляясь чужими страданиями, а поддавшись мнимой беззаботности. Ему казалось, что если Йозэль позволял себе подобную несерьезность, значит, все не так уж печально. К тому же, разговор с ним неплохо отвлекал от нелегких мыслей, которые не несли ответов, а только терзали душу.
— Холодина — сдохнуть можно! — проворчал Йозэль и подобрал под себя ноги. — Надеюсь, суд состоится скоро, не хотелось бы помереть от переохлаждения.
Сун тяжко вздохнул, на мгновение возвращаясь к своим думам, но Йозэль истолковал это иначе. Предположив, что Сун попросту замерз, он постучал ладонью рядом с собой и протянул тонкое одеяло, которым была застелена койка.
— Держи, мне тебя Нэне еще в рабочем состоянии нужно вернуть, — беззлобно рассмеялся он. — Ты бы поспать лег, что ли, весь день на ногах. Спи и ни о чем не думай, — слова его звучали так тепло, что проникали в самое сердце, хотя, казалось бы, ничего особенного в себе не несли. — Скоро все разрешится, и пойдем по домам зализывать раны.
— Вы правда думаете…
— Слушай, парень, — резко перебил его Йозэль, — что я об этом думаю, я тебе уже сказал. От своих слов я не отказываюсь. А вот принять их или нет как свои собственные убеждения — решать уже тебе. Я могу говорить все, что угодно. Весь мир может сказать тебе, что ты не виноват, но до тех пор, пока ты сам себя не простишь, в этом не будет смысла. Пойми и запомни: жизнь часто ставит нас перед самыми дерьмовыми выборами, которые мы должны просто сделать и жить дальше. А теперь ложись спать, — настойчиво произнес он и на удивление точно кинул в Суна одеяло.
Сун хотел было возразить, но в эту секунду вся накопившаяся усталость разом легла на его плечи, будто по велению чужих чар. Укутавшись в одеяло, парень улегся на скрипучей скамье и почти мгновенно уснул крепким, пусть и тревожным сном. Он бы с удовольствием проспал весь следующий день, если бы в какой-то момент не услышал обрывки странного разговора. Сначала Сун не придал этому значения, решив, что Йозэль вновь ругается на своего покровителя, но вскоре понял, что что-то не так. Разговор определенно происходил в камере, вот только участвовали в нем как минимум двое. Сун осторожно открыл глаза и увидел Йозэля, стоявшего возле двери и яростно спорившего с кем-то через открытое в ней окошко, которого вчера он не заметил.
— Как это вообще произошло?! — злобно прошептал собеседник за дверью.
— Это случайность, Раэль! — явно уже не в первый раз отвечал Йозэль.
— Ты думаешь, суд в это поверит? У нападения Тице нет свидетелей, зато с его телом вас двоих видела половина храма! — шепотом возмущался Раэль.
— Ты не веришь мне? Не веришь настоятельнице?
— Я… я хочу верить тебе, — замялся мужчина. — Но зачем ему пытаться убить тебя? Тице — просто больной старик, он совершенно безобиден. Не понимаю… Вы жили на одной территории больше двух месяцев.
Йозэль негромко стукнул кулаком по двери, заметно устав от этой перепалки.
— Не знаю я! Может, потому что он с самого начала счел меня вселенским злом? А может у него просто в голове что-то перемкнуло. Послушай, если ты пришел сюда обвинять меня, лучше закрой это окно с той стороны! Мне
