Сяо Тай, специалист по переговорам - Виталий Абанов
Вот же… Чингачкук Большой Змей, как правильно акценты расставил. Сперва — напомнил про «Долг жизни» и что ее фактически как умирающего котенка подобрали с улицы, отмыли, от вшей и блох очистили, накормили, напоили, а могла бы давно уже сдохнуть. Потом — выдал эту Бомбу Ци за заботу о ней! Дескать вот обещал я что никто, никогда, даже пальцем — ну вот тебе на. Пояс шахеда, как начнут тебя доставать вредные тетки и дядьки в цитадели Феникса, ты колечко дерни и все. Бадабум. Искусство — это взрыв. Вот со всех сторону господин Баошу хороший оказывается. Змей, такой змей. Да еще и обеспечивает прикрытие на случай, если вдруг пытать ее не будут, а просто создадут невыносимые условия для жизни, а уж там создадут… и она даже знает как. Согласно местным обычаям, первые две недели муж не имеет права за свою жену вступаться, первые две недели женщины дома, все эти матушки, тетки, старшие сестры, предыдущие жены и прочие — имеют право оторваться на молодой невесте. И уж они оторвутся. А еще эти самые первые две недели, невеста не имеет права есть и пить в новом доме, она ест и пьет только то, что с собой привезла из отчего дома. И она вот прямо сильно удивится, если с этими запасами еды и питья чего-то не произойдет. Прохудится мех с водой, разобьются на ухабах кувшины с вином, испортится еда, рассыплется по дороге рис. Две недели без еды — можно прожить, будет тяжело, но можно. Однако две недели без воды… господину Баошу нужна гарантия что она не просто обустроится на новом месте, а именно умрет или попадет под пытки, или сознательно активирует триггер Бомбы Ци. Никто не станет держать войска и заклинателей рядом с цитаделью Фениксов до бесконечности, это ресурсы на ветер. Значит вот этими двумя неделями все и ограничится. И… скорей всего в запасах еды будет что-то вроде кувшинчика отравленного вина, чтобы наверняка.
А еще этим разговором господин Баошу решает одну маленькую проблему для самого себя, а именно — он заключает сделку со своей совестью и Волей Небес, он говорит «вот, видите, я делаю для этой сироты только хорошее, я ее и от смерти мучительной спас, приютил, обогрел, накормил, от очисток очистил. Да, теперь направляю на верную смерть, но! Она умрет мгновенно, никто не будет ее пытать, никто не станет ее унижать, у нее будет выбор, она сама сможет активировать Бомбу Ци, уйти на своих условиях. Я дал ей жизнь, несколько месяцев жизни в моем доме как своей дочери, дал ей смысл этой жизни, а в ином случае ее смерть была бы бессмысленной. Сейчас же она умрет по своей воле, принеся себя в жертву высоким интересам рода и ее смерть не будет напрасной. Она умрет как приемная дочь семьи Вон Ми, а это что-то да значит.»
Вот этого хочет господин Баошу и надо признать, что у него это хорошо получается, признает Сяо Тай, наклоняя голову. Однако мало чего-то желать… прямо сейчас господин Баошу просто проламывает свою позицию, не замечая, что у этой Сяо Тай могут быть свои интересы… так хищная птица сосредотачивается только на жертве и эта сосредоточенность мешает ей увидеть охотника.
— Вот. — господин Баошу делает жест, передавая свиток служанке и та, с поклоном принимает его. Семенит к столу Сяо Тай и с таким же поклоном — передает его. Сяо Тай разворачивает свиток. Написанный черной тушью, размашистыми движениями кисти, один иероглиф на весь свиток. Журавль. Нет, не просто журавль, Небесный Журавль. Что же, вот и пришло время для того, чтобы начать переговоры по-настоящему. Она откладывает свиток в сторону. Служанка рядом — подбирает рукава и наливает в чашку результат второй, «истинной» заварки. Она подносит чашку к губам и вдыхает аромат свежезаваренного чая. Закрывает глаза. Выдыхает. Ставит чашку обратно, не отпив ни глотка.
— Досточтимый господин Баошу, — говорит она, привлекая внимание Главы: — эта ничтожная Сяо Тай была неправа. С самого начала и до сих пор. Прошу простить меня за то, что подвела вас. Ответственность, которая ложится на плечи этой ничтожной слишком велика для нее. К сожалению, эта ничтожная не уверена, что сможет оправдать высокое доверие Главы и всей семьи. Прошу господина Баошу изгнать эту ничтожную и снова посадить в колодки на площади или вовсе казнить. Потому что эта ничтожная лишь испортит все, к чему касаются ее руки, она слаба и ничтожна по природе своей.
— Что ты говоришь? — хмурится Глава: — ты слишком строга к себе, юная Сяо Тай. Я уверен, что ты великолепно справишься. — он не договаривает, думает Сяо Тай, на самом деле он хочет сказать две вещи, во-первых — «чего там справляться, тупая ты девка, тебя довезут до места, а там ты взорвешься, чего тут сложного?». И, во-вторых, «ишь, чего в колодки захотела! А сколько денег за одни только пилюли Золотой Ци уплачено?! А как же планы? Не, не, не, никаких колодок». Но сейчас позиция господина Баошу пошатнулась, он исходил из того, что этой Сяо Тай крайне не охота обратно в колодки, что она боится этого до дрожи в коленках и он, конечно, прав. Однако сейчас она может блефовать, потому что не только ей не охота в колодки, ему это тоже невыгодно. Время работает против него, уже завтра помолвка и свадебный кортеж, завтра она отбывает в цитадель Фениксов, потому этот бунт не может быть решен обычными способами. Ему придется отказываться от своих позиций «делай как я сказал, иначе колодки». Отказаться от кнута, а это значит, что в ход пойдет пряник. Как говорил Никола Макиавелли — людям больше нравится делать добро, чем получать его, нужно дать возможность этому Главе сделать ей добро, ни в коем случае не давить на него. Не шантажировать, мол я сейчас взорвусь здесь и сейчас, давайте мне преференции, нет. Она — слабая, беззащитная и запутавшаяся девочка, он тут — могучий и сильный мужчина, чья роль защитить и направить, а она просто должна стоять
