Сяо Тай, специалист по переговорам - Виталий Абанов

Она вздыхает и открывает дверь в павильон Восточного Ветра. Входя — склоняется в поклоне. В павильоне светло как днем, горят светильники, стоят два маленьких столика, перед одним сидит темная громада господина Баошу, сегодня он выглядит словно грозовая туча, в своем темном одеянии и с веером, на котором распластали крылья летящие птицы. Аисты?

Рядом с каждым столиком сидит по молоденькой служанке, которые и будут обслуживать чайную церемонию. Как и положено в таких случаях, ушные каналы у них залиты воском — дабы не подслушивали. Они сидят, опустив взгляд вниз, не имеют права смотреть в лицо, их задача — прислуживать за столом. Сяо Тай про себя думает, что, когда тебе воск в уши заливают — довольно неприятно. Но характеризует ситуацию. Если бы это были просто посиделки за чашкой чая — не стали бы так заморачиваться.

— Досточтимый Глава! — кланяется она еще раз. Все верно — первый раз перед тем, как переступить порог и второй раз — уже с обращением, на полпути. Будет еще и третий.

— Сяо Тай! Я посылал за тобой. Проходи, присаживайся. — говорит Глава и оглаживает свою бороду привычным жестом: — нам нужно поговорить.

— Как прикажете, досточтимый Глава, — отвечает она и проходит к маленькому столику, перед которым лежит подушка. Еще один поклон, а теперь — присесть на эту самую подушку. Целое дело аккуратно опустить попу практически на пол во всех этих многочисленных одеяниях. Тут нужна полная сосредоточенность, а иначе вполне можно и набок завалится, то-то смеху будет. Она все же устраивается на подушке перед столиком и как только замирает, сидя — тут же начинает двигаться служанка рядом с ней. Она поднимает сосуд с длинным и узким носиком, обмывает кипятком приготовленные принадлежности для чаепития — небольшой чайничек для заварки, блюдце и чашку, вода стекает вниз по деревянной решеточке, установленной на подносе. Из согретого чайника сливаются остатки кипятка. Чашку и блюдце вытирают полотенцем. Чайник — обмывают кипятком еще раз. Снова сливают остатки. В согретый чайник осторожно кладут драгоценные листья чая, сложенные словно цветочные бутоны, когда их зальют кипятком — они раскроют свои лепестки. Чайные листья заливают кипятком, после чего служанка замирает, словно статуя. Сяо Тай не шевелится, ждет. Первая заварка, по местным канонам — яд. Ее необходимо сливать. Только вторая заварка, сделанная в нагретом чайнике с расправившимися чайными листьями — является истинной, настоящей заваркой. Ее можно пить. Впрочем, многие говорят, что настоящий вкус чая открывается только при третьей заварке… а кто-то предпочитает пятую, в зависимости от сорта чая и своего вкуса.

Она ждет. Не только заварки чая, но и начала беседы. Первая заварка — это яд, однако разговаривать во время ожидания уже можно. Начинать разговор она не имеет права, это Глава пригласил ее сюда. Однако, даже если бы она могла начать разговор — она бы не стала.

— Сяо Тай, моя приемная дочь, — говорит наконец господин Баошу, словно бы обкатывая слово «дочь» на своем языке, словно речной поток, которые перекладывает округлые окатыши мокрых камней, тяжело и звучно.

— Сегодня последний вечер перед тем, как ты отправишься в путешествие к клану Лазурных Фениксов, где тебя будет ждать твой жених, наследник Сянь. Это большая честь для тебя и для всего нашего дома. Клан Лазурных Фениксов входит в Императорский Реестр Ста Знатных Семей, единственный такой клан во всем нашем уезде. Когда мы с тобой разговаривали в прошлый раз, ты высказала свои сомнения относительно собственной безопасности… и в чем-то была даже права. Не хочу тебя обманывать, ведь ты моя приемная дочь, однако я вынужден был пойти на этот брак, в силу обстоятельств. И ты, конечно, права, про наследника Сянь Фэнхуана всякие слухи ходят. Однако я могу покляться своим честным именем и благополучием своего рода до пятого колена, что никто не станет тебя пытать или мучить. Как только это произойдет — они пожалеют об этом. Видишь ли, дочка, твой приемный отец не желал зла и боли своему дитя. Потому в течении длительного времени ты получала пилюли концентрации Золотой Ци. Для чего? Я не мог позволить никому дурно обращаться с моей дочерью. Помнишь ли ты, маленькая Тай, что именно я пообещал тебе, а ты мне тогда, на площади, когда одна маленькая плутовка сидела в колодке, ее кожа была красной от полуденного солнца, а шея — натерта тяжелой колодкой? — он смотрит на нее. Пристально.

— Помню. — отвечает Сяо Тай. Еще бы, у нее эйдетическая память, она помнит каждое слово: — я сказала тогда, что всей семье Вон Ми и вам лично зачтется ваша милость, если вы спасете от смерти эту ничтожную. И что всю свою жизнь в последующем я буду восславлять имя семьи Вон Ми. И ваше лично.

— Верно. — кивает глава Баошу. Служанки рядом со столами — синхронно сливают первую заварку и принимаются колдовать над второй, «истинной».

— Так ты и сказала. Восславлять имя семьи Вон Ми. Полагаю, что за этим стоят не пустые слова, но действия. — продолжает он, уперевшись рукой в колено: — я спас тебя от мучительной смерти и ты должна мне, должна этому роду. Уже должна одну жизнь. Однако… и я пообещал тебе кое-что, там на площади. Помнишь? Давай я освежу твою память. Я сказал, что если ты станешь частью этой семьи, то никто и никогда не сможет снова заковать тебя в колодки. Никто и никогда не посмеет прикоснуться к тебе хоть пальцем, испытывая недобрые намерения. Никто, кроме этой семьи не будет иметь право наказать тебя. Отныне и во веки веков ты — наша. Потому я накачивал тебя энергией Золотой Ци, потратив двадцать одну пилюлю. Этого хватило бы на годы, десятилетия культивации, но в твоем случае… тебе достаточно лишь сосредоточится на символе «Небесного Журавля» и сконцентрировать всю Золотую Ци в центральном меридиане, как те, кто попытаются сделать тебе больно или обесчестить — очень сильно пожалеют об этом. В тебя встроено заклинание «Вспышки Десяти Тысяч Солнц», одно из самых могущественных и сильных заклинаний из всех известных, из всех, какие можно купить за деньги. Это заклинание гарантирует тебе, что тебя не будут мучить.

— Вот как, — Сяо Тай не утруждает себя демонстрацией удивления, все равно