Магию - народу! - Sleeping
-Какую ещё девицу? -опешил я.
-Какую не знаю, а только искал, -развёл руками мой собеседник.
Глава 11. Ловушка для разбойников
Это что ещё за новости? Я многое мог ожидать от товарища Старшевого, начиная с поисков каких-то важных персон, спасающихся бегством от угроз бушующей в то время гражданской войны. Или поиска пропасших и так до сих пор не найденных королевских регалий. Или, может быть, какого-то умника, сработавшего штуку вроде магопистоля, только ещё мощнее.
Но девицу?
У нас тут что, водевиль или какая-то любовная история?
Забросив в рот и похрустев огурчиком, я призадумался. Будь здесь Коробейникова, она точно отвесила бы мне подзатыльник полностью наплевав на то, что она моя подчинённая. И даже была бы абсолютно права в своём рукоприкладстве. С чего я вообще взял будто искомая «девица» кто-то вроде тайной любви целого комиссара? С тем же успехом эта «девица» может быть и важной персоной и придумавшем какую-нибудь штуку умником о чём я размышлял совсем недавно. Времена нынче такие, что вот так просто, сбрасывать девиц со счёта только потому, что они девицы явно не стоит.
Я потребовал: -Подробнее.
-Что там подробнее! -отмахнулся Глинка. -Искал её, искал, узнал, что она уехала за город и сам поехал следом. А потом привезли его тело и тела его бойцов.
-Ты сам видел тело комиссара Страшевого? -быстро спросил я.
-Сам не видел, -признался он. -Делать мне больше нечего, на мёртвых мужиков лишний раз ходить смотреть. Но доверенные люди сказали точно – он и мёртвый, мертвее не бывает.
-А девица правда была? -поинтересовался я. -Что про неё можешь рассказать?
-Тоже немногое. Сам понимаешь, что заинтересовала она нас только когда стало понятно, что именно её разыскивает приезжий комиссар, но это было уже слишком поздно. В общем удалось выяснить: в Каменск она прибыла на поезде в сопровождении ещё трёх человек – двух молодых мужчин и одной женщины средних лет. Большого багажа при себе никто из них не имел. Сняли комнату, неделю пожили, потом сняли другую и переехали. Ещё через пару недель собрались за город, приобрели лошадей и всё.
-Что всё?
-Всё, что на её счёт известно, -пояснил Глинка.
-Ну а хотя бы в каком направлении вся дружная компания уехала?
-В юго-западном, -уточнил Глинка. -Аккурат туда, где сейчас, по слухам, лагерь атамана Ершова стоит. Раньше он там, понятное дело, не стоял, но его бандиты в тех местах тогда уже пошаливать начали. Поэтому сказать что-то более определённое невозможно.
-И снова Ершов, -пробарабанив пальцами по столу я хлопнул ладонью по тёплому гладкому дереву: -С этой разбойничьей вольностью давно пора кончать. Усиль наблюдение за армией генерала Комеля. Не хочу, чтобы она неожиданно ударила нам в спину пока мы будем заниматься атаманом Ершовым. А с разбойничьей ватагой пришло время решать вопрос окончательно. Что у Ершова по людям?
-До четырёх тысяч человек, -отчитался Глинка. -Но в основном лагере не более полутора тысяч.
-Много, -неприятно удивился я.
-Много, -согласился Глинка.
-И что будем делать?
-Давай думать, командир, давай думать.
…
В дверь забарабанили. Стучали тяжело, да ещё так, что крепкая дверь чуть не ходила ходуном. Когда так стучат то сразу дают понять: если хозяева не откроют, то дверь им выломают и всё равно войдут внутрь.
Сам хозяин сидел за столом, ел деревянной ложкой из котелка мясную похлёбку с добавлением жаренных грибов, а рядом, на расписном блюде, покорно дожидалась своей очереди запечённая свиная нога, только из печи, ещё истекающая горчим салом и пахнувшая так обворожительно, что кажется даже у мышей в подполе текли слюнки стоило им только лишь учуять божественный аромат.
И вдруг резкий, требовательный стук в дверь.
Деревянная ложка выпала из рук хозяина, бородатого мужика средних лет, средних пропорций и вообще мало чем выделяющегося из общей массы крепких крестьянских хозяйственников держащих под своей рукой значительную часть земельных наделов сравнимую с общим количеством земли обрабатываемой всей деревней. Выпав из руки, ложка угодила прямо в котелок с похлёбкой и стала медленно втягиваться туда словно попавший в трясину путник.
-Кто там? -испуганно крикнула хозяйка – дородная баба в теле из числа тех, кто, при необходимости и в горящий дом войдёт и какого пришлого орка вывернет наизнанку и даже с троллем, явись тот вдруг ко двору, может поспорить.
-Открывайте немедленно! -потребовали из-за двери. -Именем революции!
-Ох ты божечки, что же делается, -запричитала хозяйка. На дверь обрушился ещё один мощный удар и внутренним чутьём ощущая, что следующего воздействия так-то крепкая дверь может не выдержать, хозяйка отперла замок, засов и распахнула дверь.
В избу ворвались солдаты. При всей её дородности, хозяйку как-то быстро и просто задвинули в угол, а вышедший вперёд командир бойцов потребовал от её мужа ответа: -Сидор Петрович? Владелец полей в весенней долине и на правой половине поместных холмов, а также собственной прядильни?
За спинами бойцов маячила фигура старосты и ещё нескольких любопытных парней из деревни. Отрицать очевидное было очевидно бессмысленно, и сидевший за столом хозяин признался: -Я буду.
-Идём! -его довольно грубо выдернули из-за стола.
-А что, собственно, происходит? -заголосила баба.
Кто-то из бойцов снизошёл до объяснений: -Судить твоего мужика будут.
-Господи, за что это?
-Сговорились со скупщиком и, гады такие, вместо нормального материала гнильё сплошное давали, а денежки забирали как за первоклассный продукт.
-Боец Вишнёв, если у тебя рот никак не закрывается, то мой кулак всегда готов ему помочь, -дружески предупредил слишком говорливого подчинённого командир.
-Никак нет! -вытянулся боец. -Мои уста сомкнуты и нерушимы как наши границы!
-Последний раз предупреждаю Вишнёв. Будешь и дальше болтать направо и налево так я тебе сам наглядно объясню почему молчание называют золотом, а слова всего лишь серебром.
Вытащив слабо упирающего мужика, посадили его в телегу и повезли в город. Привезли, но не в тюрьму и не в сторону бывшего жандармского участка, а досавили на склады. Там было полно людей. В стороне отдельно лежали тюки с подгнившим сырьём которое Сидор Петрович сдал вместе с нормальным по фиксированной цене предварительно пообещав государственному скупщику отдать треть полученных денег ему. Оный скупщик также находился здесь – сидел с самым понурым видом на деревянной скамье под охраной двух бойцов с пылающими красным цветом звёздами на рукавах и шапках.
Совершенно
