Магию - народу! - Sleeping
К счастью, теперь у меня имелся под рукой шикарный источник информации которого раньше не было. Я говорю о Глинке – командире самого крупного и самого боеспособного ревотряда. Бывший глава городских «ночников», то есть сборища всяких асоциальных элементов. Ребята атамана Ершова здорово поприжали и проредили исконный каменский криминальный мир. Да и я не собирался мириться с существованием отдельных криминальных структур о чём ясно дало понять Глинке, впрочем предложив ему устраивающий всех выход – легализоваться ему самому и его людям как членам ревотряда и впредь верно служить революционному делу начав жизнь практически с чистого листа. Кто-то согласился, кто-то нет и таким вот несогласным быстренько намазали лоб зелёнкой их бывшие же товарищи решившие выйти из тени на свет.
Конечно, всё было отнюдь не так просто, и я активно пытался развивать отряды рабочей самообороны чтобы иметь некоторый противовес ревотряду из бывших городских бандитов и воров. К счастью, сам Глинка оказался вполне себе разумным человеком и, кажется, действительно собирался держаться за выпавший шанс чего-то добиться при новой народной власти понимая, что при текущих временах много большего можно достичь оставаясь на свету, нежели таясь в полутьме городских переулков. Однако приглядывать за ним и его ребятами я не переставал.
Но и как источник информации о сгинувшем товарище Старшевом Глинка был для меня бесценен.
-Искал он что-то, -сказал бывший бандит, а ныне командир самого многочисленного и боеспособного революционного отряда, товарищ Глинка.
-Это понятно, -говорю я. -А вот что конкретно искал? О чём расспрашивал сам или спрашивали его люди?
Разговор происходил в городской едальне, одной из тех, где можно было «обналичить» трудовые карточки получив в обмен на каждую полноценный обед из первого, второго и компота в придачу. Со свободными деньгами дело пока обстояло не слишком хорошо. Мне приходилось их аккумулировать для внешних расчётов с торговцами из соседних городов, хотя и с теми приходилось пока ещё частично пользоваться принципами взаимозачёта, превращающими любую бухгалтерию в настоящий ад. Выбрасывать большое количество денежных знаков для расчётов между простыми людьми я не мог, а поощрять натуральный обмен не хотел. Поэтому пришлось ввести трудовые карточки частично заменяющие деньги. Эти карточки выдавали за общественно полезный труд иногда вместе с остальной частью заработной платы выдаваемой, как и положено, деньгами, а иногда вместо неё. Позже карточки можно было потратить в нескольких городских едальнях обменяв на хороший обед или отоварить в одном из товарищеских магазинов куда мы отправляли всё, что не могли использовать здесь и сейчас, а просто выкинуть жалко.
Понятно, что ассортимент в таких магазинах трижды поддержанных товаров был так себе, хотя иногда попадались и стоящие вещи, плюс туда часто брали на реализацию продукцию местных умельцев и для многих семей это было серьёзное подспорье, а иногда и вовсе единственный способ заработка.
Единственное за чем я пристально следил – это за качеством еды, на которую можно было обменять карточки труда. Порции должны быть большими, а сама еда вкусной. Собственно, поэтому сам я постоянно обедал то в одной едальне, то в другой и соратников своих приучал к тому же. Может быть благодаря этому, а может быть по иным причинам, но ценность трудовых карточек в народе держалась на относительно высоком уровне и жители Каменска, без особых претензий, принимали их в качестве оплаты.
Собственно, поэтому наш разговор с Глинкой и состоялся в таком вот заведении. Я страшно хотел есть, поэтому получение информации решил совместить с обедом. Добрая порция отварной картошечки, обильно политая мясной подливой и на отдельной тарелке задорно хрустящие мочёные огурчики. Простая еда, но сытная. И вкусная. Вкус он ведь больше зависит от того, как приготовить и от качества исходных продуктов, само собой разумеется. Было время, едал я в столице разные вычурные блюда, часть из которых по вкусовым качествам вполне уступала простой отварной картошечке.
Глинка видимо был не голоден потому как себе взял ягодного отвара и один, но зато длинный, словно армейский пистоль, бутерброд с мясом, салом, луком, дольками помидора и уж не знаю, чего там только не было.
-Командир, -поднял он уже не раз обсуждаемую тему: -Мои ребята поймали ещё одного подпольного самогонщика.
Я ответил: -Хорошо, что поймали. Плохо что их с каждым днём становится как бы не больше. Этот хотя бы качественный продукт гнал или всякую бормотуху?
-Да г..о он гнал и продавал из под полы за тройную цену, -выругался Глинка и снова завёл старую шарманку: -А я говорю, что надо разрешить продавать в едальнях хотя бы пиво за карточки.
-Не хочу спаивать народ. Да и разные злоупотребления с карточками начнутся.
-Если народ что-то хочет, то он это получит, можешь не сомневаться командир. Не от тебя, так от других. Только так у нас всё было бы под контролем, а сейчас непонятно кто продаёт непонятно что и отравиться проще простого.
Немного подумав, я решил: -Будь, по-твоему. Проведён эксперимент. Но если кто пьяным будет валятся…
-Не будут валяться, -пообещал Глинка. -Мои люди до всех доведут твою мысль командир, что какое непотребство и краник сразу закроется. Тогда мужики сами будут за собой следить и если какой выпивоха позволит лишнего, то они же сами его унесут и сами ему всё объяснят. Уверен, что нам даже вмешиваться скорее всего не придётся. Это, как ты, командир, говорил: самоорганизация народных масс, уверенно вступавших на путь просвещения в действии!
-Дразнишься? -подозрительно спросил я.
-Как бы я посмел шутить над учением самого Вершителя? -сделал круглые глаза Глинка.
Точно дразнится. Ну и пёс с ним, пусть развлекается, пока границы не переходит.
-Возвращаясь к товарищу Старшевому, давай, рассказывай всё что знаешь. Ведь выяснял в своё время кто это такой и что он тут ищет? Знаю, что наводил справки, не мог ты по-другому. Давай, рассказывай, что получилось нарыть.
-Справки наводить пытался, -не стал отрицать Глинка. -Да вот только мало что получилось узнать. А кого-то из наших, кто сунулся напрямую, и вовсе так по любопытному носу щёлкали, что у них мигом любопытство пропадало.
-Но что-то же ты узнал?
-Есть немного.
-Давай, говори, -поторопил я отдавая должное и картошке и подливе, да и мочёными огурцами хрустеть не забывая – Давид Аристархович советовал мне есть больше зелени, а что может быть более зелёным чем насквозь зелёные огурцы?
Откусив от своего монструозного бутерброда, Глинка сделал мне знак чуточку подождать пока прожуёт, прожевал, запил ягодным отваром
