Фиктивный брак с чудовищем - Алина Савельева
Глава 6. Мария
Суматоха следующего дня почти не оставила мне времени на размышления. Тот единственный разговор с Истоминым стал каким-то катализатором, сорвавшим с тормозов бешеный поток событий. Все закрутилось, завертелось в непривычном для меня ритме. Я не успевала опомниться от примерок, как меня утаскивали на пробные прическу и макияж. В этом бешеном темпе у меня не оставалось шанса сказать: «Стоп! Я еще не давала согласия!» Однако эта формальность, похоже, никого, кроме меня, не интересовала.
Подготовка набирала обороты. Аля постоянно пихала мне под нос какие-то проспекты, журналы, макеты, заставляя выбирать элементы антуража праздничного фуршета. Была бы моя воля, я бы выбрала все оттенки черного. Не только потому что, по сути, даже время молитв по усопшим еще не прошло, но и потому что эта свадьба не вызывала у меня ни одной светлой мысли. В одно мгновение мое будущее превратилось в черное беспросветное ничто.
Только вернувшись домой, я попыталась представить, как бы произошла моя свадьба при других обстоятельствах. Если бы судьба не перечеркнула мою жизнь в ту страшную ночь.
Закрыв глаза, я представила себя в большом доме папы и брата. Широкая закрученная винтом лестница была бы освещена теплыми солнечными лучами. Держа меня под руку, папа бы помог мне спуститься, подводя к жениху. На этом месте мои фантазии зашли в тупик, так как на месте жениха стояло Чудовище, и темнота его глаз пожирала все вокруг настолько, что еще секунду назад светлая комната опустилась во мрак. Вместо красиво расставленных в холле цветов появились серые кирпичные стены, с закрепленными на них кандалами, которые стягивали холодом мои запястья и лодыжки.
— Теперь ты принадлежишь мне! — хищно улыбаясь, приближался ко мне Марк Истомин.
А вокруг словно вакуум на тысячи миль. И звать на помощь бесполезно. Ведь даже где-то вдалеке гулко и тревожно стучат барабаны, словно аккомпанируя этому страшному ритуалу Чудовища.
— Ты там еще спишь, что ли? — раздался возмущенный голос Алевтины за дверью, а вслед за ним и тот самый стук барабанов. Точнее, просто стук в мою дверь.
Я даже не заметила вчера, как провалилась в сон, мечтая, чтобы все случилось по-другому.
— Уже шесть? — сонно хлопая глазами, спросила я, впуская в комнату Алю.
— Уже половина седьмого! Поторопись, если не хочешь на собственной свадьбе выглядеть пугалом нечесаным! — ворчала на меня Аля, даже не подозревая, насколько она об этом беспокоится больше, чем я.
Впрочем, мое спокойствие по отношению к этому «грандиозному» для всех окружающих Истомина событию испарилось, как только меня повели переодеваться. Уже накрашенную, но еще с не до конца завершенной прической.
— Сидит идеально! Инна, ты просто волшебница! — кудахтала восторженно Аля, вертя меня вокруг оси.
— У нашей Маруси телосложение, как у ростовой куклы Барби. Так что это было несложно, — засмущалась стилист Инна, подстегивая мне очередную воздушную юбку.
Я уже со счета сбилась, сколько у этого наряда деталей. Помимо нательного платья из тончайшего и нежнейшего шелка, поверх были надеты и усыпанный мелкими кристаллами корсет, и несколько пышных юбок из прозрачной воздушной ткани, название которой мне было неизвестно.
К счастью, это было приличное платье. Вызывающее, броское, но приличное. Я не чувствовала себя как… падшая женщина.
— Маша, ты что, не хочешь на себя посмотреть? — удивилась Аля, поняв, что за все это время я ни разу не подошла к зеркалу.
Скорее всего, такое поведение невесты не укладывалось в головах окружающих меня женщин. И стилист, и мастера парикмахерского искусства, и сама Аля уставились на меня в недоумении.
— Хочу посмотреть, когда образ будет завершен, — нашла оправдание я своему безразличию.
Надо не бояться собственных страхов, учила меня бабушка, ведь нам не дают испытания выше тех, что мы можем вынести. И если бы бабушка сейчас была жива, я бы спросила — что, что, что в своей жизни я сделала не так?
Но меня развернули, дернули, еще раз ощипали как курицу. Я против воли засопротивлялась: я же сказала, что потом!
— Да, так будет лучше! Как в программах перевоплощения! — обрадовалась парикмахерша, ведь только ее работа еще не была завершена.
Впрочем, заняло не более получаса, прежде чем мои накрученные локоны были уложены и напичканы шпильками. Завершающим элементом стала шлейфовая фата с вуалеткой, почти полностью закрывающей мое лицо, когда эта часть перекинута вперед.
Щебечущие девушки подвели меня к большому напольному зеркалу, и именно в этот момент мной овладел такой мандраж, что кожа покрылась крупными мурашками, став похожа на апельсиновую кожуру.
Из отражения на меня смотрела совсем другая Мария. И даже не в макияже, умело подчеркнувшем мои природные данные, дело. Не в свадебном платье, которое, наверное, затмило бы все наряды мира своей красотой. А во взгляде, в котором потухли последние искры жизни, которые еще теплились в них с момента трагедии. Даже тогда они еще пытались пробиться, помогая мне пережить утрату. Но Чудовище отнял и их, поставив мне такой ультиматум, в котором нет ни одного положительного варианта: «Либо замуж за Чудовище, либо предательство отца и Андрея, путем уничтожения дела всей их жизни».
— Господи, ты как замороженная рыба, ей-богу! — не выдержала Инна, не дождавшись от меня никаких эмоций.
— Я боюсь, — тихо произнесла я, и впервые за эти дни мои глаза наполнились слезами, готовыми вот-вот сорваться и испортить макияж.
— Даже не думай! Макияж, конечно, суперстойкий, но давай не будем это проверять! — тут же полезла мастер макияжа к уголкам моих глаз, промакивая мягкой салфеткой слезы.
— Чего бояться-то? Во дает! Тебе достался самый желанный холостяк города, дурочка! О нем мечтают, за ним охотятся, а она нос воротит, балда! Да любая готова была глотки всем подругам перегрызть только за его внимание! А ты второй день как пыльным мешком прибитая, Маша! — начала ругать меня Аля за то, что не проявляю восторга в отношении ее горячо любимого шефа.
— Да это просто… предсвадебный мандраж. Психологи говорят, что это нормально, — виновато улыбнулась я.
Полезно было хоть изредка читать то, чем люди живут. Вот, пригодилось.
— Лучший психолог это море, Маша! Пусть Марк только скажет, и я запишу вас на прием! Куда хочешь? Мальдивы? Карибы? Или тебе по темпераменту Ледовитый океан ближе? — хмыкнула Аля.
— Не знаю. Я только на Алтае была, — пожала я плечами. — Пусть
