Два семестра волшебства (СИ) - Салма Кальк
Глянул в список — восемь парней, с разных стихийных факультетов, второй курс. Так и есть, чаще всего атакующая сила сочетается со стихийной, самая распространённая комбинация. И если верить программе, сегодня ему нужно сделать всего ничего — выяснить, что могут студенты в плане атакующей силы, как уже умеют атаковать, могут ли нападать, не используя именно атакующую силу, а с помощью своей преобладающей силы, и тренировать всё это. Так-то абсолютно понятно, ничего особенного. Вообще Ирвину и на службе, и после, когда уже работал у Мюррея, доводилось объяснять новичкам, что к чему. Поэтому, наверное, он справится?
Студенты стали просачиваться в зал с началом пары. Почему-то только пятеро, а вовсе и не восемь.
— Здрасьте, — сказал один из них, самый высокий. — А мы к вам на практику, да?
— Добрый день. Проходим, строимся. Меня зовут Ирвин Бакстон, капитан в отставке, сотрудник управления по борьбе с нежитью. Да, я буду вести у вас практику.
Парни построились, и дальше Ирвин вызвал каждого по списку и расспросил, что умеют. И порадовался, что их пятеро, а не тридцать. Умели разное, но вроде бы с каждым было, что делать.
— А где ещё трое ваших товарищей? — поинтересовался Ирвин.
— А мы бы знали, — пожал плечами Джейсон Стэнтон. — Мы же все из разных групп. Только на общих парах всего курса встречаемся.
— Значит, передайте привет, горячий и пламенный, и скажите, что прогульщики будут отрабатывать все пропущенные пары. А пока — поехали.
Вообще всё понятно — берём студента, ставим задачу, смотрим, что может. Какая атака, какая защита, что умеет из смежного. Умели понемногу все, строились, делали, показывали. А потом Ирвин понял — он не знает, что делать дальше. А от пары осталось ещё полчаса.
Вообще в его собственные студенческие годы это ж был праздник, если вдруг с пары отпускали пораньше. Особенно с последней в этот день пары. Поэтому он сказал:
— А сейчас пробуем одно несложное воздействие, которое в исключительном случае можно применить даже в незащищённом помещении, оно не создаст пожароопасную ситуацию и не развалит стены. Смотрим.
Это скорее для того, чтобы дезориентировать противника, если он не нежить, конечно, чем для реального ущерба, и весело. Копоть ложилась на стену узором, и этот узор ещё можно было варьировать, парням понравилось. У всех получилось, и Ирвин с чистой совестью отправил их переодеваться и вообще восвояси, а сам выдохнул.
Глянул в телефон — не нашлось ли чего интересного на вечер, и вообще, что там в знакомых чатах накапало. Не накапало ничего, не пойти ли в «Рулетку» — приложение для магов, через которое искали пару на вечер?
Он и пошёл, и уже завис в переписке, когда внезапно ощутил магический вызов. И ничего не понял, когда профессор Довс прорычал ему из зеркала — немедленно к нему.
Ирвин совершенно не подозревал, что там случилось — до того момента, пока не поднялся по лестнице на второй этаж и не увидел на потолке то самое, что вот буквально десять минут назад рисовали на стене в тренировочном зале. Только вот стенам тренировочного зала уже ничего не страшно, а тут красота, лепота и свежая побелка. И по этой свежей побелке змеятся жирные чёрные загогулины, и даже шевелятся — кто-то воздушник, проявил изобретательность и добавил иллюзии.
Прибью малолетних идиотов, думал Ирвин, поднимаясь по лестнице через две ступеньки. Но ни одного не увидел.
Наверху стояли профессор Довс и Айлинн Донован, девушка ослепительно красивая, но совершенно недобрая. На контакт идти не захотела, дружить — тем более. Вот и сейчас стоит с таким видом, будто это он сам нарисовал. Умеют же некоторые — платье под горлышко, рукава до запястий, юбка до колена, а чуть шевельнётся — и сразу можно вообразить все те красоты, что под тем платьем скрываются. Ирвин внимательно оглядел ближайшую к нему ногу — тонкий чулок, уходящий под юбку, так и манил коснуться его хотя бы кончиком пальца, и он уже почти потянулся…
— Бакстон, что это за хрень собачья? — вопросил профессор.
— Виноват, господин профессор, — Ирвин вытянулся и тяжело вздохнул. — В следующий раз я объясню господам студентам, что потолки Академии — не место для тренировок данного вида заклинаний.
— Следующий, значит, раз, мать его. А сейчас что думаешь делать? Нам ректор всем головы оторвёт за порчу нового ремонта! Ещё после третьего курса аудиторию не привели в рабочий вид!
Ирвин в душе не ведал, что там стряслось у третьего курса, но тут определённо нужно было что-то решать. Вообще воздействие противоположного толка он тоже знал, но не подумал — потому что заклятый же зал, какой смысл? От зала не убудет. А тут, видите ли, потолок лестницы старейшего корпуса Академии, тьфу.
— У тебя почему студенты во время пары по корпусу бродят и потолки пачкают? — продолжал атаку профессор.
— Ну так это, всё сделал и отпустил, — не понял Ирвин.
— А тебе кто разрешил студентов до конца пары отпускать? Вот и разбирайся теперь с этим, как хочешь, ясно тебе? Но чтобы не было!
Из-за угла появились герои, все пятеро.
— Простите нас, профессор, — повинился Стэнтон, очевидный заводила. — Мы не думали… что так выйдет.
— Убирайте теперь это, как хотите, — процедил профессор. — Госпожа Донован, извольте приглядеть, чтобы сделали и не разбежались.
Тьфу ты, а её-то только тут и не хватало!
Означенная госпожа Донован глянула недобро и спросила:
— Слушаю ваши варианты, господин Бакстон. Как вы предполагаете вернуть потолку первозданный вид?
Глава пятая
Чистят потолок
Профессор ушёл, а Бакстон, студенты и грязь на потолке — остались. Айлинн очень хотела тоже уйти, нет — даже убежать, потому что — за какие грехи ей ещё и это? Она знает, что студентов нельзя отпускать до конца пары, и всегда проговаривала не по разу все правила — потому что в артефакторике тоже есть такие заклинания, которые можно пробовать только под контролем и в специальном месте. А то ещё навесят боевых заклинаний на дверные ручки в учебных аудиториях, и что потом?
К счастью, она не работает с боевыми заклинаниями. Только с безобидными и полезными.
А чёрная грязь расползалась по потолку дальше, такое ощущение, что сейчас стечёт по стенам. И что с ней делать?
— Господин Бакстон, — сказала она как могла сурово, — немедленно займитесь уничтожением этого… этого.
— Так придётся, — согласился он.
Надо же, даже не спорит. И хвостище свой рыжий подобрал. И одет не как раздолбай, а как
