Мальчик-Которого-Нет - Рина Зеленая
«А как же та сова, которая принесла утреннюю газету?» — спросил скептик внутри меня.
Возможно, тут есть какое-то простое объяснение. Например… Например, Хагрид привез сову с собой. Как ту, с которой вроде как отправил ответ директору. Гарри ведь даже не посмотрел дату на газете, а Хагриду явно было поручено с самого начала внушать мальчику любовь к директору, презрение к Министерству и министру и ненависть к Слизерину.
В дальнейшем Гарри получал письма от Хагрида, Уизли, Грейнджер. Но письма от поклонников или ненавистников не доходили. Возможно, ему мог писать летом после первого курса кто-то еще из одноклассников, но эти письма мальчик так и не увидел. Мало ли, какая-нибудь… Панси могла прислать письмо с едкими издевками. Или… Джинни… с признаниями. Невилл, решивший хотя бы в переписке ближе сойтись с сокурсником. Но нет, ни одного письма. Да и Добби… Кому он служил на самом деле? Эльф не был злым, просто глупым и немного свихнувшимся. А потом… Сириус тоже мог пытаться написать Гарри, но его письма не доходили, лишь после третьего курса Блэк смог вести с мальчиком переписку.
Но письма-предупреждения из Министерства дошли…
— Скажите, мистер Костехрум, а письма из Министерства способны преодолеть эти чары? Предупреждения о нарушении Статута, например. Или о том, что ученика Хогвартса исключили и его палочку должны сломать.
— Нет, конечно! — фыркнул гоблин. — Даже чары Министерства не преодолеют запрет такой силы. Что до сломанной палочки… Ученик Хогвартса должен совершить что-то по-настоящему ужасное, чтобы его исключили и сломали палочку. До малого совершеннолетия юные волшебники в принципе неприкасаемы. Они не могут наколдовать что-то слишком опасное, что нельзя устранить Репаро и Обливэйтом. Так что для юных магов все заканчивается предупреждением и воспитательной беседой. Если волшебник совершает что-то серьезное после четырнадцати, то его могут наказать, но это не исключение и не сломанная палочка. Детей в принципе почти невозможно исключить из школы, пока они не сдали СОВы. За практику запрещенной магии можно попасть в Азкабан. Но только в том случае, конечно, если маг совершеннолетний. Несовершеннолетние получают ограничители магии и общественные работы. Переламывают палочку и исключают… только за убийство. Но в Азкабан попадают лишь те из студентов, кому есть четырнадцать лет.
Я сидела и хлопала ресницами, переваривая интереснейшие сведения. Как много можно узнать, если поговорить с тем, кто живет в магическом мире. Точнее, с тем, кто живет в магическом мире и не против просветить других.
Дальнейшее исследование висящих в воздухе надписей выявило, что у меня нет никаких блоков, ограничителей на магических способностях. Как нет и зелий в крови. А из уже проявившихся способностей значатся парселтанг, высокая регенерация и сверхвысокая интуиция.
— Я ожидала увидеть больше, — искренне призналась гоблину. — Какой-нибудь семейный дар…
— Ничего странного, — успокоил Костехрум. — Вам только-только одиннадцать. Обычно так рано дары и не проявляются. Лишь в исключительных случаях. Думаю, повторная проверка немного позже покажет иной результат. Зато нет и чего-то такого, что вызвало бы опасение. Так что вы решили?
Я вздохнула и на миг прикрыла глаза. Решение было очень и очень важным. И его стоило как следует обдумать. Как и многое другое. Не хотелось бросаться с места в карьер.
— Мне нужно немного времени, — призналась гоблину. — Пройтись и подумать.
И вот куда я могу отправиться? Я едва ли знаю город. Разве что самый центр, где нахожусь. Маги оказались достаточно ушлыми ребятами. Вроде и не особо горят общаться с магглами, а все самые важные места у них в центре маггловского города, столицы. Да еще и практически в шаговой доступности. До того же вокзала, если подумать, и пешком дойти не сложно. Всего-то полчаса пути. А самые известные достопримечательности еще ближе.
— Скажите, как мне добраться в Годрикову Лощину? — немного поразмышляв, спросила я. — Хотелось бы навестить могилу родителей.
Пусть Лили и Джеймс мне никто, но маленькая Харолина была их дочерью. И я теперь обитаю в ее теле. Она наверняка была бы не против побывать на могиле Поттеров. И пусть ее душа более не занимает эту оболочку, для ее покоя и моего спокойствия Лощину стоит посетить и попросить у Лили и Джеймса прощение за то, что ребенка, которому они дали жизнь и которого защищали, более нет на свете.
— Вы можете переместиться прямо из моего кабинета камином, — ни капли не удивившись, предложил зеленошкурый. — Адрес: Годрикова Лощина, кафе «У Тони». Это единственный общественный камин в поселении. Вернуться сможете сюда же, если назовете мое имя. Если меня не будет на месте, то просто немного подождите. Или можете подобрать себе какой-нибудь иной маршрут, используя этот справочник.
Гоблин извлек из ящика стола тонкую брошюрку, оказавшуюся подробной картой страны, на которой были указаны все общественные камины. Раскрыв первую же страницу, я увидела карту магического Лондона, на которой оказалось отмечено несколько точек. Заинтересовавшись адресом возле Гайд-парка, я перевернула страницу и узнала, что данный камин расположен в гостинице «Маргаритка», а сама гостиница находится прямо при входе на магическую улицу под названием Змеиная, возникновению которой способствовало появление в первой половине восемнадцатого века озера в парке. А всего в магический Лондон на карте было отмечено пять входов.
— Спасибо, — пробормотала я, читая список общественных каминов. Оказывается, даже на вокзал совсем не обязательно было ехать через маггловскую часть города, можно было переместиться напрямую. Как и в Хогсмид.
Хмыкнув, я подошла к камину, захватила горсть летучего пороха, шагнула на закопченные камни и четко произнесла адрес. Ужасно волновалась, но все получилось с первой попытки. И я