Пять свиданий - Ада Николаева
— Я была пьяна и по глупости так его подписала, — заявила я, осознавая львиную долю собственной вины. — Наутро я даже не помнила о его существовании и думала только о теб…
Не успела я договорить, как Артём заткнул мне рот поцелуем, а затем замер в миллиметре от моего лица в ожидании ответной реакции, которая последовала чуть с опозданием. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы переварить случившееся, а когда осознание, наконец, пришло, я впилась в губы соседа. Последовала череда коротких, но жадных поцелуев. После каждого я, затаив дыхание, ожидала следующего. А примерно на пятом осторожном поцелуе, мы оба поняли, что никто никого не собирается прогонять, и пылко впились в губы друг друга, больше их не разнимая.
Меня ещё никто в жизни так не целовал. Мне хотелось ещё и ещё, в момент, когда я и так уже получила всё. Всё, чего, как оказалось, желала. Я осознала это в миг нашего единения, когда мои руки потянулись к затылку мужчины, в попытке стать ещё ближе к нему, как вдруг его пальцы обвили мои ладони, а губы медленно отстранились. Я чувствовала его сбившееся дыхание и слышала собственное сердцебиение, но головой уже понимала, что Артём ускользает… опять.
На его лице боль перемешалась с желанием, а голос еле заметно дрожал, когда он сказал то, от чего сердце беспомощно сжалось:
— Для нас уже поздно. Иди к Тимуру. Ты с ним, а я с Яной. Мы не вправе калечить других людей из-за собственных ошибок.
— Так это ошибка? — спросила я шёпотом, но стремясь кричать.
— Возможно.
Я всё ещё дышала ему в шею неровными потоками воздуха и слышала, как Артём сглотнул ком, образовавшийся в горле после только что сказанного. Он не хочет меня отпускать, я чувствую это. Он тянется ко мне душой не меньше, чем я к нему, но он прав. Мы оба должны нести ответственность за принятые нами неосторожные решения.
— Я те… — я подняла на него стеклянные глаза.
— Не стоит. — Отрезал сосед, не давая закончить фразу и отпуская мои руки из нежных тисков своих пальцев. — Я тоже.
Его последние слова как светлый лучик надежды отозвались тёплым всплеском в моей душе, который тут же погас, когда дверь перед носом захлопнулась.
Мгновение я смотрела на возникшую перед лицом преграду, всё ещё ощущая его на своих губах, но вскоре развернулась и побрела к себе домой. Ноги обмякли и тянули меня вперёд по одной лишь инерции. Неживая рука с усилием надавила на ручку и распахнула перед собой дверь, за которой стояла Диана.
— Всё видела? — спросила я, понимая, что подруга подглядывала в глазок.
На её лице словно что-то сломалось. Девушка не знала, какое настроение должна выказать, метаясь от выражения радости до гримасы сочувствия. Оно и не удивительно, ведь мы поцеловались, так почему я вернулась в трауре? Я не стала терзать Диану догадками и сразу вывалила:
— Между нами всё кончено, — произнесла и поняла, что между нами ничего и не было.
Эта мысль заставила меня поёжиться и упасть на плечо подруги в поисках утешения. Со слезами на глазах я обвила её шею и сорвалась на истошный крик.
Диана лишь крепко обняла меня в ответ, не зная, как ещё помочь, но этого оказалось достаточно, ведь я не осталась сейчас одна.
Глава 24
К вечеру я отпустила Диану восвояси, понимая, что не вправе удерживать подругу ещё дольше, хоть она и утверждала, что готова остаться настолько, насколько потребуется. Но тогда бы ей пришлось сидеть со мной ещё как минимум сутки, поскольку на следующий день я не вышла на работу, взяв отгул по личным причинам.
Ремонт на кухне мы не закончили, работу я прогуляла и все глаза выплакала. Такой я стала в последние дни: прилипшей к дивану дурёхой, рыдающей по тому, чего и не было. Но ведь могло бы быть! Оттого и слёзы. Горесть по несбывшемуся.
А что до Тимура. Совесть не позволяла мне отвечать на его звонки и сообщения. Может, поцелуй с другим мужчиной и не самый страшный проступок, но вот чувства… В них я полностью изменила ему. Ни в одно мгновение рядом со своим парнем я не испытывала к нему той душевной близости, какую ощутила вчера в обществе Артёма. И речь даже не о бабочках в животе или ярких эмоциональных вспышках, я, наконец, поняла, что значит найти «своего человека». Это не только замирающее дыхание, дрожь в коленках, да ахи-вздохи — это трепетное тепло и слабость внутри, какую позволяешь себе только рядом с родными людьми.
Однако всё это не отменяет наличия у меня чувств к Тимуру, отчего и ощущаю себя настолько гадко по отношению к нему. В противном же случае мне было бы всё равно.
У меня остался только он, но заслуживаю ли я продолжать эти отношения? Должна ли я во всём сознаться, или лучше не рушить имеющуюся между нами связь, скрыв мой с Артёмом поцелуй?
Я не могу ответить на его звонок или сообщение, пока не буду уверена в том, как же мне поступить. Ведь я даже не знаю, хочу ли быть с Тимуром, когда испытала что-то настолько сильное.
Как там говорится: «Синица в руке, лучше журавля в небе». Так нужна ли мне синица, когда я целовала журавля? Прозвучало ужасно, но смысл ясен.
А может Тимур вовсе и не синица, а просто я незрячая балда, которая вот-вот потеряем замечательного мужчину из-за очередной ошибки? Впрочем, покопаться в себе и найти ответы на гнетущие вопросы мне не удалось, поскольку в дверь моей квартиры позвонили.
Почему-то я удивилась, когда увидела в глазок Тимура, хотя это и казалось очевидным. Я не брала трубку и не отвечала на его сообщения, а ведь он знает мой адрес и, чёрт подери, он мой парень, который, конечно же, решил наведаться к своей девушке, пропавшей со всех радаров. Наверное, я просто ждала другого…
Открыв дверь, я даже смотреть на Тимура не могла. Глаза цеплялись за что угодно, лишь бы не встретиться с ним взглядами, до того оказалось стыдно.
Мужчина с ходу заметил распухшие от слёз веки и подлетел ко мне с растерянным видом.
— Ника, — произнёс он, взяв меня за плечи. — Я и подумать не мог, что этот переезд так сильно по тебе ударит! Прости, что не
