Сергей Цветков - «ЕСЛИ» №6(208) 2010
Давно я уже не писал так называемых «внутренних» рецензий, с далеких советских времен, и даже подивился, что мое мнение вдруг заинтересовало издательство. Конечно, приятно было бы решить, что редакторов привлек мой опыт, но я-то знаю, что стариковский опыт давным-давно никого, кроме разве что самих стариков, не интересует. По крайней мере, с тех пор как появилось книгопечатание…
Ну да ладно, не так уж в конце концов важно, по каким именно причинам мне хотели прислать эту рукопись. Может, им и впрямь захотелось услышать чье-то мнение о ней, а может, просто так у них полагается. Так или иначе, спасибо издателям и за это. Ну, а то, что фамилию автора они от меня утаивали, что ж, это вполне разумно.
Пока я неторопливо рассуждал сам с собой на эти абстрактные темы, курьер из издательства привез увесистую рукопись под названием «Пятое Евангелие — Евангелие от Марии», и я погрузился в чтение. Которое, в конце концов, и превратилось в эту рецензию.
Любопытно, что в последнее время литераторы, пишущие в разных жанрах, все чаще используют в своих произведениях религиозные темы как на Западе, так и у нас. То ли они проявляют большую толерантность и распахивают еще недавно запретные территории, то ли тридцать веков иудаизма и двадцать веков христианства — это неистощимый кладезь тем и сюжетов, и этических, и приключенческих. Самый напрашивающийся пример — это, разумеется, «Код да Винчи» Дэна Брауна, в котором густо перемешены предположения о браке Иисуса Христа и Марии Магдалины с самыми невероятными стрелялками, догонялками и страшилками.
Боюсь, что и автор «Пятого Евангелия» оказался под влиянием этого бестселлера, хотя, конечно, пытается изо всех сил не походить на Дэна Брауна.
Но начнем с краткого пересказа сюжета рецензируемой рукописи. Московский историк Елена Корешкова, которая за последние двадцать лет приобрела большой авторитет в кругах библеистов, то есть ученых, занимающихся изучением Библии и библейских сюжетов, получает по электронной почте письмо от своей хорошей знакомой — профессора Иерусалимского университета Циппи Шарет. Та просит ее срочно приехать в Израиль в связи с важной находкой, которую ей посчастливилось сделать.
В Москве глубокая осень, серое, постоянно набухшее, тяжелое небо, кажется, вот-вот провалится на землю, слякоть под ногами, бесконечные пробки заставляют задуматься о смысле жизни. Елена включает компьютер, с помощью поисковой системы Яндекс находит прогноз погоды на неделю в Иерусалиме и тяжело вздыхает при виде двадцати пяти градусов тепла и солнца. К тому же теперь для поездки в Израиль и визы не требуется, и она отправляется к коллеге-библеистке.
Ранней весной 1947 года английский мандат в Палестине подходил к концу. В стране царил хаос и лилась кровь. Арабы готовились захватить всю территорию, как только англичане покинут страну, и стреляли в евреев, пытаясь запугать их. Евреи отвечали огнем. Одновременно они нападали на англичан, стараясь ускорить их уход. Англичане, которые традиционно поддерживали арабов, вешали еврейских террористов. Евреи в ответ повесили несколько английских солдат. Страна напоминала пороховой погреб.
В это время молодой бедуинский контрабандист Мухаммед по прозвищу Волчонок тайком перегонял стадо овец, чтобы выгодно продать их евреям в Вифлееме. Приходилось прятаться и от арабских, и от английских патрулей. Уроженец этих мест, Мухаммед умел находить самые потаенные тропки и гнал стадо по малодоступному пустынному и гористому западному берегу Мертвого моря.
В поисках потерянной овцы Волчонок облазил несколько пещер, бросая для проверки в них камни. Из одной из них донеслись звуки разбивающейся посуды. Мухаммед залез в пещеру и нашел множество глиняных кувшинов со спрятанными в них пергаментными свитками. Человек он был неглупый и понял, что эти свитки можно продать за немалые деньги. Так появились Свитки Мертвого моря. Это была археологическая находка, сравнимая, может быть, по своей значимости разве что с раскопками Шлиманом гомеровской Трои.
По древним еврейским законам уничтожать книги было величайшим грехом. Пришедшие в негодность книги полагалось хоронить в так называемых генизах. В них же прятались и книги, которые нужно было скрыть от чужих глаз. Пещера, найденная Волчонком, и была такой генизой. Ученые, исследовавшие эти свитки, установили, что они были написаны за 100–200 лет до нашей эры. Это были тексты из Ветхого Завета и до тех пор неизвестные труды иудейской секты ессеев. Самым поразительным было то, что учение ессеев в огромной степени напоминало учение Иисуса Христа.
Многие ученые-библеисты, исследовавшие свитки, удивлялись, почему о них так мало писали и говорили и христианские, и еврейские религиозные деятели и историки. Ответ, возможно, заключался в том, что обе стороны были изрядно смущены находкой. Евреи, немало настрадавшиеся от христианских гонений за двадцать веков христианства, не торопились гордиться тем, что христианство, оказывается, зародилось в недрах самого иудаизма, а христиане были не слишком счастливы от того, что их религия была столь тесно связана с иудаизмом. Мало того, что сам Иисус и все его апостолы были евреями, оказывается, и само христианство имело еврейское происхождение. Так или иначе, но Свитки были окружены стеной молчания и остались лишь небольшой сноской в истории религий.
Это, по рассказу израильской исследовательницы, в какой-то степени и помогло ей сделать свое открытие. Среди отрывков из Ветхого Завета и изложения учения ессеев Циппи Шарет нашла более поздний пергамент, относящийся к концу I или началу II века нашей эры. То ли предыдущие исследователи просто пропустили его, то ли сознательно отложили в сторону как не имеющий большого значения. Она проверила его возраст методом углеродного анализа, исследовала текст всеми современными методами и твердо уверена в его аутентичности.
Пергамент представляет собой почти полный текст Евангелия от Марии, знакомой нам под именем Марии Магдалины. До сих пор был известен лишь отрывок (точнее, обрывок) этого Евангелия (два списка на греческом и один на коптском), считавшегося католической церковью апокрифическим, то есть неподлинным, и посему не включенным в Новый Завет. Находка израильской исследовательницы подтверждает подлинность Евангелия от Марии и поднимает вопрос, почему отцы церкви сделали все, чтобы скомпрометировать его. Сама Циппи Шарет не сомневается, что сделано это было из ревности, ибо Мария, а не апостол Петр, была ближайшим учеником и последователем Христа. В литературе гностицизма — еретического течения времен раннего христианства — об этом говорится не раз. Например, в «Пистис Софии» Мария выступает как истинная воспреемница заветов Христа. Вот достаточно характерный отрывок:
Левий возражает Петру: «Петр, ты вечно гневаешься: вот и теперь рассуждаешь ты так о женщине Магдалине, как противящийся ей. Раз уж Спаситель счел ее достойной, кто ты такой, чтобы отвергать ее? Действительно, прекрасно зная ее, Он предпочел ее остальным. Устыдимся, и, облекшись в совершенного человека, что предписано нам, то исполним: возвестим Евангелие, не устанавливая запретов и законов, как велел Спаситель».
Так что удавшаяся попытка отцов церкви опорочить Марию и не допустить включения ее Евангелия в Новый Завет и было, по твердому убеждению Циппи Шарет, проявлением того, что впоследствии феминистки назвали мужским шовинизмом. Ну а уж в их умении жонглировать фактами, подгоняя их под свои выгоды, сомневаться никогда не приходилось. Чего стоит, например, попытка евангелистов представить евреев подлинными убийцами Христа, а Понтия Пилата — тонким, страдающим правдолюбцем, которому, вот бедняга, пришлось умывать руки. А в том, что жестокому римскому сатрапу было в высшей степени наплевать на мнение евреев, сомневаться не приходится. Ведь кроме Христа он распял на кресте по меньшей мере несколько тысяч или даже десятков тысяч евреев. И ничего, умывать руки не спешил. А все дело в том, что ранее христианство жестоко преследовалось римлянами, и Новый Завет должен был доказать им, что во всем виноваты не христиане, а евреи. Если уж говорить об истории черного пиара, Новый Завет вполне может считаться одним из его ранних шедевров.
Циппи Шарет полагает, что католическая церковь сделает все, чтобы скомпрометировать находку, ибо она была бы еще одним ударом по ее престижу и фундаменту. Это-то она и хотела обсудить со своей русской гостьей. Тем более что Ватикан вполне способен воздействовать на неугодных исследователей самыми разными способами. Это он уже не раз доказал за свою долгую историю.
Она даже попросила своего брата Бена Шарета, отставного полковника израильской разведки МОССАД, помочь им наметить план действий. Полковник соглашается, хотя и с немалой долей иронии. Разведка ведь учит смотреть на вещи здраво, и он твердо уверен, что новая публикация не только не вызовет никакой научно-политической бури, но полностью забудется ровно на следующий день после ее появления.
