Не брак, а так - Алина Ланская
Напряжение ушло, Алиса забросала свёкров вопросами, которые волновали ее больше всего. У нее не хватило терпения дождаться ответов, сама выпалила то, что еще им не говорила.
— Да я сама отправила на прошлой неделе запросы в несколько медицинских центров, вот теперь жду, что скажут. Понятно же, что у нас в городе не самые лучшие врачи работают. Вот!
Литвиновы, казалось, немного опешили от такого отпора, даже смутились немного.
— Ему там лучше будет, — наконец, произнесла Софья Андреевна. — Хорошая клиника в Альпах, у нас таких в стране нет.
— И что они говорят? — нетерпеливо спросила Алиса. — Есть надежда?
— Алиса, он больше не встанет, — медленно выговаривая каждое слово, произнес свекр. На него было страшно смотреть — бледный, измученный, с красными от недосыпа глазами. — Шансов нет, Герман никогда не будет таким как раньше. Тебе нужно смириться.
— Нет! — снова воскликнула она. — Погодите! Нельзя сдаваться. Я…
— Ты? Что ты? Алиса? Считаешь, что любишь его больше, чем мы? Что ты ему добра желаешь, а мы нет? — прорвало свекровь. — Уже месяц прошел, даже больше! Ты сама знаешь, что это значит! Если за четыре недели он не выйдет из комы, то все, шансов почти нет. Все! Все, к кому мы обращались, говорили одно и то же! Если Герман не вышел из комы, то все, что ему остается это в лучшем случае вегетативное состояние. На всю жизнь!
Она замолчала и тут же залилась слезами. Муж подошел к ней и осторожно обнял. Алисе стало стыдно за свой порыв. Что она знает об их чувствах?
— Я еще до Германа не доехал в эту нашу убогую больницу, а уже дал задание найти лучших реаниматологов, которые занимаются такими случаями, как у моего сына, — не глядя на Алису сказал Аркадий Львович. — Ты только на прошлой неделе начала обзванивать и выяснять, а я это почти месяц делал. И как ты думаешь, будь хоть один шанс, я бы им не воспользовался, чтобы вернуть сына?
— Я… я не знала, — тихо всхлипнула Алиса. И правда, с чего она решила, что его родители просто сидели сложа руки.
— Мы не хотели тебе говорить, чтобы не обнадеживать на всякий случай, — пояснила Софья Андреевна. Она немного пришла в себя, осторожно вытирая платком слезы. — Нам же сразу сказали, что шансов мало, третья степень… из нее редко кто выходит… нормальным. Но мы с Аркашей куда только не тыркались… перевозить его прямо сейчас было очень опасно… Но хороший уход дает хороший результат. Может, когда-нибудь он сможет… сможет открыть глаза и…
Она снова зарыдала. Свекр нежно гладил ее по голове, ласково шептал что-то. Алиса впервые подумала о том, что эти двое очень сильно любят друг друга. Такие нежности она, например, не видела между своими родителями.
— Но ведь… Люди годами лежат в коме и потом…
— Это единичные случаи, исключения, которые лишь подтверждают правило, — пожал плечами Аркадий Львович. Было видно, что он начал уставать от этого разговора.
А вот Софья Андреевна снова вскинулась.
— Думаешь, нам все равно? Или что мы не любим нашего единственного сына?! Мы хотим для него лучшего из возможного! Поэтому и нашли эту клинику, там один месяц пребывания стоит столько…
— Сонь, хватит, родная… не надо.
— Почему нет? Она тоже должна знать!
— Я просто думала, что ему с нами будет лучше. Вы ведь не поедете с ним в эти Альпы, верно? — тихо спросила Алиса. — А ведь все врачи говорят, что он должен слышать родные голоса. Софья Андреевна, кому он там будет нужен?
— А здесь?! — Закричала свекровь. — Алиса, тебе двадцать лет, что ты вообще о жизни знаешь?! Решила строить тут из себя Мать Терезу?! Да ты сама сбежишь через месяц. Тебе все надоест, когда ты поймешь, что никакой реакции ты от него не получишь! Все бесполезно! А я… я не могу… не могу его видеть таким! Не могу!
Мать Германа вскочила и, несмотря на все попытки мужа ее успокоить, выбежала из гостиной.
Алиса молча переваривала последние слова свекрови. Вот теперь ей все стало ясно.
Глава 61
Через три дня после ужина у свёкров к Алисе в гости приехала мама. Они не виделись со злополучного Нового года, который, похоже, стал самым нелюбимым праздником у Алисы.
— Как ты похудела! — мама, как обычно оглядела дочь со всех сторон, и одобрительно улыбнулась. — Это хорошо, жаль, что такой ценой. Ну, как ты?
Они встретились днем, недалеко от учебного центра, в котором продолжала преподавать английский Алиса.
— Ну как я? — та лишь пожала плечами. — У нас все без изменений. Мама, это все так ужасно!
Алиса не выдержала и расплакалась. Давно уже не ревела, а тут под маминым пристальным взором совсем расклеилась. И в ответ получила осторожное поглаживание по голове.
— Вот же на тебя свалилось, — сквозь рыдания она услышала голос мамы. — Ну ничего, все наладится…
— Что наладится, мам? Когда?! — Алиса схватила со стола бутылку воды и выпила ее залпом. — Герман… он…
— Мне очень жаль, дорогая, но ведь надо жить дальше. Вообще, я поговорю с Софьей и Аркадием, не слишком ли они на тебя взвалили…
— Никто на меня ничего не валил, мам! Я сама! — меньше всего ей хотелось снова общаться со свекрами. — А они… ты не представляешь, они хотят его сослать подальше отсюда, что он глаза им не мозолил!
— Да что ты говоришь такое? — мама испуганно заозиралась, а потом побледнев, кому-то кивнула. — Тут есть наши знакомые, Алиса! Тише, пожалуйста!
На Алису опять накатили боль и обида за мужа, и она, не слишком выбирая выражения, выложила все матери от и до.
Реакция последовала почти мгновенно.
— Ты же понимаешь, что ему там лучше будет. Ты, надеюсь, согласилась?
— Мам!
На бледном лице мамы появилась слабая улыбка.
— Ты еще очень юная, Алиса. Они все делают правильно. Если Герману суждено выйти из комы, он выйдет там, за границей и получит лучший уход.
— Но здесь все его родные! Его дом! И они его туда отправляют не выздоравливать, а чтобы Софье Андреевне легче было!
— Ее тоже можно понять, — задумчиво прошептала
