Исход - Евгений Адгурович Капба
Даже ударившие по наступающим колоннам аркбаллисты не остановили этот порыв. Люди Вайсвальда по праву считались опытными, бывалыми, вымуштрованными солдатами, которые уже не раз и не два ходили на штурмы крепостей непокорных вассалов своего герцога, так что потери их не смутили. На руках они вынесли мантелеты ко рву, опрокинули часть из них в ров, перекрывая острые колья, и, прикрывая друг друга большими прямоугольным щитами-павезами, ринулись вперед.
Теряя товарищей от бесконечного дождя из стрел, дротиков и свинцовых пуль — ортодоксы не экономили боеприпасы — латники в трех местах сумели перебраться через ров по мантелетам, первые ряды скорчившись в три погибели взгромоздили себе на спины павезы, играя роль трамплинов и упоров для своих соратников, которые кинулись к частоколу.
— С нами Бог!!! — боевой клич ортодоксов, схлестнувшихся лицом к лицу с оптиматами вознесся к небесам.
Аркан рубил и колол, отсекая спатой кисти рук, направляя клинок в смотровые щели забрал вражьих барбютов, отбивал кацбальгеры и уклонялся от ударов… Дыхание тяжко вырывалось из его легких, он получил несколько ощутимых ударов в нагрудник, латные перчатки спасли Рема от потери одного или двух пальцев.
Все это время пращники, лучники и метатели дротиков продолжали свою работу — через стену перелетали целые рои смертельных подарков. В этом случае арбалетчикам приходилось несладко: их оружие не очень-то подходило для стрельбы навесом. Особенно страдали солдаты Вайсвальда, перебирающиеся через ров: в этот момент они были беззащитны, им приходилось или рисковать, карабкаясь по земляным стенам мимо острых кольев, либо сосредотачиваться на довольно узких мостках из мантелетов — и попадать под плотный обстрел. Количество раненых и травмированных от метательных снарядов было чрезвычайно велико, кое-кто из оптиматов уже начал самостоятельно отступать, подволакивая ногу, баюкая руку или пытаясь унять поток крови из разбитого лица — барбюты спасали далеко не от всех попаданий…
Но другие — сражались, продолжали штурм, карабкались на стены и вступали в бой с ортодоксами!. Какой-то шустрый оптимат как чертик из табакерки выскочил из-за частокола — наверное, его подбросили товарищи. Он перелетел острые вершины кольев и, грохнув сапогами о доски помоста, лихо воткнул кацбальгер в спину одного их кесарийцев, отвлекшегося на отражение атаки с фронта.
— Во имя Феникса! — радостно выкрикнул латник, а потом обернулся, протягивая руку товарищам внизу: — Сюда, сюда!
— Иди к черту! — размашистым движением Рем рубанул его по шее, уклонился от брызнувшего фонатана крови и пинком отбросил еще трепыхающееся тело на колья, а потом перекинул его вниз. — Убьем их, братья! На вылазку! С нами Бог!
— Куда-а-а? — Луи, который все это время вместе с Исайей прикрывал Аркану спину и берег его от случайных ударов, не успел удержать герцога — и тот перемахнул через частокол — прямо на спины держащих щиты оптиматов.
— За герцогом!!! — не думая, ринулись следом зверобои из личной охраны Буревестника.
Порыв Аркана увлек за собой несколько десятков воинов: сбросив с частокола остатки штурмовой партии оптиматов, они попрыгали вниз и набросились на оставшихся внизу врагов. В общей свалке арбалетчики Роттерланда полегли первыми — они были гораздо хуже защищены и вооружены, а латники Вайсвальда и не думали прикрывать их: еще не так давно эти феодалы враждовали из-за приграничных деревень, и воевали друг с другом, так что особой любви между их вассалами не существовало в принципе.
— С нами Бог!!! — пращники до этого обильно осыпавшие отступающие разрозненные группы оптиматов свинцовыми пулями и камнями, теперь сменили пращи на мечи, топоры, шестоперы и чеканы, и перемахивая через стену, включались в драку.
Разгром второй волны атакующих был полным. Латники и арбалетчики потеряли несколько сотен человек убитыми и ранеными, и теперь спешно отступали, огрызаясь стрельбой из арбалетов и короткими контратаками. Ортодоксы преследовали их и убивали отстающих. Упоение боем захватило и Буревестника — он действительно увлекся, но не лишился рассудка. Завидев, как у подножия холмов разворачивается тяжелая кавалерия, и услышав тревожные сигналы вражеских труб, он остановился и поправил сбитую набекрень шапель:
— Мы славно поработали, маэстру! Возвращаемся на позиции!
Старый Исайя Арханий не стал напоминать Аркану его собственные слова про «простого пехотинца». Герцог есть герцог — он не может не командовать!
* * *
Рему было стыдно. Он предпочитал смотреть в землю, а не на лица Шарля и Луи, которые сопровождали его ко второй линии обороны. Старые сержанты ничего не говорили — их молчание было достаточно красноречивым. Да, вылазка удалась, да, враги понесли большие потери. Стремительный разгром наступающих колонн и их бегство не позволили врагу закрепиться у первой линии, подвести подкрепление и продолжить штурм.
Но перепрыгивать через частокол с мечом в руке лично — это было чистой воды ребячеством! Пускай фигуры расставлены, пускай шестеренки большого плана уже закрутились — но кроме вещей материальных есть ведь боевой дух, моральное состояние войска! Погибни герцог от случайного арбалетного болта, или от руки раненого оптимата, решившего из последних сил унести с собой в могилу еще одного еретика — куда делось бы бесстрашие солдат, их вера в завтрашний день и счастливый для ортодоксов конец битвы?
На одном из редутов Аркан остановился, достал подзорную трубу и сквозь начинающие сгущаться сумерки принялся осматривать позиции врага. Оптиматы находились в дурацкой ситуации: первый, стихийный штурм и второй — организованный были отбиты. Кесарийские ополченцы, подкрепленные несколькими сотнями опытных аскеронцев стояли крепко! Краузе и его присные не могли себе позволить правильную осаду — с подведением апрошей, изготовлением осадных орудий и долгой позиционной войной. Без господства на воде, со стоящим посреди Сафата замком с грозными аркбаллистами — это было бессмыслицей. Однако, надеяться на то, что Краузе просто уведет свои полки не приходилось, и поэтому Аркан ждал очередного приступа, скорее всего — ночного.
Там, на холмах, жгли костры, постоянно передвигались отряды. Рему не нравилось, что оптиматы получили передышку, имели возможность отдохнуть! Они разбили бивак, даже поставили несколько шатров на возвышенности для своих предводителей, воины отдыхали прямо на земле, в доспехах — но все-таки это был отдых…
— Тысяч двадцать, не меньше… — задумчиво проговорил Аркан, разглядывая позиции врага. — Но это не все, далеко не все! И где Патрик? Пора бы уже их подбодрить!
— Подбодрить, монсеньор? — удивленно переглянулись сержанты. — Что значит «подбодрить»? Кого?
Как будто в ответ на этот диалог, за холмами, с выжженых пустошей, поднялась огромная стая ворон, заполонившая небо. И на
