Трудоголик - Андрей Валерьевич Скоробогатов
— Ты хочешь сказать, что я не творец? Просто потому что в детстве меня кто-то поругал? Это ты кого начитался? Фрейда, или, может, Юнга?
— Почему — ты вполне можешь быть творцом. И наверняка будешь этим. Подумай над этим. Но потом — сначала отдохни. У тебя завтра полноценный выходной. Подумай, как хотел бы его провести.
Я поёжился.
— Хотел бы поработать.
— Ценю твоё усердие, но тебе реально требуется отдых. К тому же, на следующую неделю я вынужден назначить тебе штрафные работы — сам понимаешь, весьма формальные, иначе меня просто не поймут. И будь осторожен, постарайся поменьше общаться с Энтоном. Мне кажется, он ведёт какую-то свою игру. Как ты уже знаешь, полусеяные защищены законом, и поэтому являются чем-то вроде ферзей на нашей шахматной доске.
И вот тут-то я наконец-то я понял, зачем был весь этот сеанс семейного психолога.
— Слушай, меня это уже достало! — вдруг вспылил я. — Сначала залечил меня на тему психологии, а потом всучил штрафные работы и ещё сомнение до кучи посеял, чтобы я засомневался на тему единственного в этом мире друга. Это прямо вот типичная тактика «разделяй и властвуй». Я понимаю, что ты боишься полусеяных. Ты и меня, наверное, боишься, и родителей своих — потому и меня не трогаешь. Да? Дескать, они вернутся и накажут, так?
Халиб изменился в лице, поджал губы, и я понял, что угадал.
— Давай не будем об этом? Кажется, ты сам недавно говорил о доверии, не так ли? Я всего лишь дал совет.
— Так. Именно так. О доверии. А ты пытаешься сделать так, чтобы я доверял только тебе. Ладно, я услышал тебя. И доверие своё не увеличил. В общем, теперь подскажи мне, как отсюда выбраться?
— Куда собираешься выбраться? Кстати, сегодня у Серафимиона день рождения, и он устраивает пикник. Можешь развлечься!
— Тимбилдинг… — я снова усмехнулся. — Ладно, валяй. Переноси меня к ним.
Приглашение, вспышка, снова привычное чувство тошноты. Вокруг было тепло, но не так жарко, как в преисподней, куда меня вызвал на ковёр Халиб — дул лёгкий морской ветерок. На горизонте гасли сумерки, а вокруг слышались голоса и тихая музыка, похожая на ланж.
— О, стажёр!
— Смотрите, это Стэн!
— Это он накуролесил в Теньгороде!
— Да, забавно.
Меня уже схватили за руки, усадили на что-то мягкое, сунули в руки не то стакан, не то фужер. Зрение и мысли вернулись. Мою шею тут же обвили тонкие руки, я почувствовал запах и услышал голос Ийю:
— Ты где был, я не знала, что ты уйдёшь!
После обнимашек я рассмотрел компанию. Мы сидели полукругом на лужайке под большим навесом— я, Ийю, Серафимион, Маркунда — та самая любительница орочьего металла со склада, а также пара молодых на вид Сеяных, которых я не знал.
— Мы знакомы, — сразу предупредила собравшихся Маркунда.
— Джафер, — представился парень. Он был очень похож на Ийю — и чертам лица, и цветом кожи, из чего я заключила, что он её родственник.
— Мелисса.
Последняя выглядела на вид типичной гречанкой или жительницей Турции. Позади виднелись силуэты гор, тонкая линия океана вдали, а с другой стороны, в метрах двухста — сверкающая подсветкой двухэтажная усадьба за оградой, рядом с которой возвышался стеклянный шар совершенно-футуристического внешнего вида. На поле где-то вдалеке ворочались огромные, в пять метров высотой животные, похожие на слонов.
— Серафимион, с днём рождения! Прости, я без подарка — не знал.
— Ничего страшного, зачем мне вещи, сам всё сделаю.
Уютное место, приятный пейзаж, милая девушка рядом. Я не глядя хлебнул из стакана — глотку обожгло, вывернуло наизнанку, дикая боль пронзила всё тело и прокатилась ниже, пробрав до самого позвоночника.
— Что это⁈… — едва сумел произнести я.
Компания дружно заржала. Смеялась даже Ийю, а я корчился от боли, слёзы брызнули из глаз — от боли, конечно, а не от обиды, Хотя она тоже была но я сумел разогнуться, зажмурился и махнул рукой.
Потом я вспомнил это слово — «кинектировать». Зонтик-шатёр, который стоял над компанией, сложило и сдуло вверх, словно ракету, напитки и еду расшвыряло по столику, Маркунда и парочка новеньких попадали с мест.
— Чертяга, что творит!
— Стойте, стойте, ему больно! Он не может сам! — услышал я голос Ийю, она обняла и снова усадила меня.
Перед глазами вылез знакомый кружок, я принял, и тут же странное жжение прошлось по груди, а боль исчезла. Маркунда пристально смотрела на меня, водя пальцами, и я понял, что лечением занималась она.
— Это королевская водка, кажется, так называется. Смесь кислот, которая растворяет золото, — пояснил Серафимион.
Он привстал, чтобы лучше видеть, и упавший зонтик медленно поднялся, раскрылся и вернулся на место.
— Царская, — поправил я. — Нахрена так шутить?
— Старинное развлечение — кто быстрее вылечит организм после ранения или отравления, — хмуро пояснил Джафер. — У вас там, что, на Поуфо не балуются таким?
— На Агао. Не балуются. У нас там серьёзные люди.
— А как ты так шатёр швырнул? Интересный Алгоритм, — спросила Маркунда. — Или а-ашка? Даже не заметила, как исполнил.
— Я тоже не заметил, — признался я.
— А поехали кататься? — вдруг предложила Ийю. — Стэн ещё толком не видел планету. Давайте все вместе её покажем.
— Поехали!
— Поехали!
Мы поднялись и направились к сверкающему шару.
— Сферолёт? — зачем-то спросил я.
Никто не ответил, видимо, ответ показался вполне очевидным. Одна из секций сферы открылась, внутри оказалось пять кресел по кругу и одно в центре, рядом со странной левитирующей ручкой. Из усадьбы показался и поспешил к аппарату гмонни — слегка полноватый, пожилой, в стильном, хотя и немного эксцентричном
