Трудоголик - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Я не удержался и ляпнул:
— А иногда и сами его улучшаете, да, Халиб? Своими, так сказать, усилиями? С дальними потомками пятнадцатого поколения.
— Не смей! — неожиданно-резко крикнул он и шагнул на меня. — Я не виноват! Это нужно было!
Мне показалось, или глаза у него в этот момент стали красные, как у ифрита. Мне снова захотелось призвать меч, но вот досада — я до сих пор не мог сделать это удалённо. Впрочем, конфликт скоро сошёл на нет, он снова отвернулся.
— Я знаю, что ты здесь тоже почти один. Понимаю, что тяжело, и старался облегчить тебе, так сказать, вхождение в коллектив. Я отдал тебе одну из лучших своих девочек. Ийю хорошая. И я просчитал психологическую модель. Мне бы очень хотелось, чтобы вы заботились друг о друге. И чтобы она помогла тебе, понимаешь?
— Почему именно она? Вы с ней?.. — всё же спросил я.
Он снова нахмурился.
— Нет, что ты такое говоришь! Мои проступки, касающиеся связи с дальними потомками, мягко скажем, сильно преувеличены. Это было всего пару раз… Очень давно, когда брат Теодоры ушёл из второго Дворца, и мы разделили с ней дома. Наверное, ты спросишь, почему я хочу тебя удержать? Потому что мне важно найти Первых, найти своих родителей. Это кажется, что у меня много близких мне родных людей, на самом деле, я для всех них — Старик, начальник. Именно родители сделали меня таким, каким я есть, и именно с ними я могу быть самим собой.
В этот момент внутри у меня что-то щелкнуло. Не буду вдаваться в подробности — Халиб, зараза, задел меня за те струны, которые были напряжены все последние дни. Вызывал, одновременно, боль и сострадание. Хотя толика недоверия к этому смуглому дядьке всё ещё оставалась.
— Найду, — внезапно охрипшим голосом сказал я. — Обещал же — поищу. Это и в моих интересах тоже. Уверен, те девицы из Грани появятся. И вообще! Помню, как ты сам про это загонял, но тебе не кажется, что у нас у обоих жесткие проблемы с доверием! Слушай, всё, почему я полез с первых дней заниматься подпольной деятельностью — это просто потому я пока не решил, кому верить. Ну и потому что терпеть не могу скучные задачи.
— Понимаю. Наверное, ты прав. Наверное, стоило и мне доверять тебе. Но в таком случае — и ты помоги мне доверять тебе. Зачем ты Ходячую крепость почему не уничтожил? Я Полидеусесу пока не сказал даже.
Я снова напрягся. То ли это был припрятанный козырь в рукаве, то ли — просто к слову пришлось, или захотелось расставить все точки над «i». Я ответил правду.
— Потому что стремно без дома, понимаешь? Коттеджи съемные. Гостиницы какие-то. А тут — такая крутая штука. Гений инженерной мысли — рука не поднялась уничтожить.
— Ясно. Ну, развлекайся, если хочешь. Я бегло просчитал риски — если сможешь замаскировать должным образом, то вреда оно не принесёт. Только постарайся демилитаризировать и не спускаться далеко на юг. Хотя я бы на твоем месте купил поместье на побережье Цамунц. С парой чайных плантаций — куда приятнее лесотундры.
— Кофе… — вспомнил я. — Ты же знаешь, что это такое?
— Знаю, конечно. Что, ломка? — он первый раз за время беседы улыбнулся. — Не припомню, чтобы оно где-то у нас росло. Но постараемся спросить у соседей. Ты мне пообещал найти родителей, а я тебе поищу кофе. Отлично же!
Я усмехнулся.
— Не очень-то равноценный обмен.
— У меня последний вопрос. Ты наверняка определился со своими целями. Что хочешь ты? Ты будешь работать у нас?
— Пока — да. А цель у меня одна — трудиться во благо человечества. Ну, и прочих разумных. Не важно, под чьим начальством. Или — вообще, без начальства.
Неожиданно Халиб хрипло засмеялся и сказал.
— Слушай, мне кажется, стало понятно, почему Первые запихнули тебя в антиэнтроиийную камеру.
А мне вот стало совсем не смешно. Потому что я тоже всё понял.
Глава 30
Трудоголизм
[10000/10000]
Я растёр виски, к которым прилила кровь.
— Хочешь сказать, они сделали это потому что я…
— Да. Потому что ты трудоголик. Да ещё и одиночка, не особо привыкший к работе в команде. Ты это старательно глушишь, запихиваешь куда-то глубоко, но ты просто не можешь остановиться…
— Да нет же, блин, я последние дни вообще…
— … Пытаешься всё улучшить, решить, разрешить. Это очень вредно. И опасно для коллектива Первых. Нет, они все тоже, в принципе, были трудоголиками — но не в том возрасте, что у тебя! Творцы должны уметь отдыхать. Радоваться молодости. Уметь предаваться животным инстинктам. Уметь отключать и включать обратно логику. А главное — уметь побороть в себе старые травмы. Ведь ты же не сам по себе таким стал? Наверняка кто-то твердил тебе в детстве — ты должен быть лучшим, ты недостаточно хорош. Так?
Твердили, вспомнил я. Ругали за плохие оценки в школе, корили за недостаток усердия в колледже и ВУЗе, посмеивались над плохим знанием английского. Вспоминали «сыновей маминой подруги». Конечно, всё это только потому, что хотели как лучше, и, конечно, любили, и зла спустя столько веков я держать на них не имел никакого права. Это всё осталось в прошлом, и я находил в себе силы не вспоминать это.
Но, по-видимому, просто «не вспоминать — было недостаточно». Снова Халиб задел струны в душе, и эти струны издали
