Понятие о сокровище - Ирина Игоревна Голунцова
Я не разбиралась, кто есть друг, а кто — враг. Продолжила бежать, найдя конец здания и свернув на улицу, засаженную высокими тополями. Еще не набережная, но вид открывался на всю высоту гор, а не только их макушки. Редкие машины сигналили, когда я едва не бросалась под колеса, перебегая дорогу. Становилось жарко, а еще не хватало воздуха. Куда теперь бежать? Куда?!
Дорога завернула круто вправо, я уже боялась, что потерялась, но тротуар меня вывел прямо на набережную, от вида которой захотелось разрыдаться. Честно говоря, живописный пейзаж произвел не меньшее впечатление, однако возобновившаяся перестрелка вернула меня с небес на землю. Еще не все закончено.
Не все — это мягко сказано. Во мне проснулось второе дыхание, я как марафонец рвалась вперед, видя на горизонте финишную прямую, пока из-за угла с визгом не выскочила машина. Водитель резко ударил по тормозам, я же не успела вовремя остановиться и налетела на капот. Извиняясь и игнорируя ругань водителя, продолжила дорогу, пока в ногу не ударила пуля.
Помню, как в детстве, споткнувшись о камень, падала вперед и прочерчивала носом по асфальту — коленки постоянно были содраны и оставляли следы зеленки. То же и сейчас, но вместо сбитой кожи все внимание перетянуло простреленное бедро. Боль от огнестрельного ранения затмила остальную, уже не было дела до ушибленных локтей, разодранной щеки и преследователей. Я попыталась приподняться на руках, ползти, но время расплылось и потеряло всякие очертания, пока рядом со мной не затормозил серый автомобиль.
— Вот и оставляй одну тебя после этого! — Отстреливаясь от преследующих меня незнакомцев, раздраженно бросил Сэм.
Он быстро выскочил из машины и оттащил меня с тротуара. За мной тянулась красная дорожка, и куда сильнее меня обеспокоили не противники, а дикая боль. Я застонала и зажмурилась, когда Сэм едва не силком затолкнул меня на переднее сидение. Он побежал садиться на место водителя, но мощная автоматная очередь остановила его у капота.
Заднее стекло со звоном лопнуло, несколько осколков долетело до коробки передач. Я сжалось, прикрывая голову руками, так и не успев закрыть дверь. Быть может, и к лучшему. Боль не только сводила с ума, но и помогала отстраниться от хаоса, царящего вокруг, несколько отрезвляла и сосредотачивала.
Рука автоматически потянулась за пистолетом под курткой. Малейшее движение вызывало жгучую агонию в ноге, но я закусила до крови губу, чтобы не закричать, и открыла встречный огонь. Понятия не имела, по кому и куда стреляла, однако пары секунд хватило, чтобы Сэм вернулся в машину.
— Держись!
В последний миг, когда машина тронулась, я успела захлопнуть боковую дверь. Но проехали мы буквально метров пятьдесят, я даже прочувствовать момент мнимой безопасности не успела, как из соседней улочки выскочили две машины — фургон и внедорожник, — преградив нам путь. Сэм резко ударил по тормозу, крутя руль. Меня отбросило вправо от заноса, однако мужчине удалось удержать автомобиль на дороге. В самый раз, чтобы увидеть, как из фургона выпрыгнуло несколько мужчин с оружием.
— Черт подери, — ругался Сэм, включая обратную передачу.
Едва мы проехали пару метров задним ходом, как по нам открыли огонь, однако не спереди, а сзади. Люди, которые преградили путь, стреляли по незнакомцам, во всяком случае, в нас они не целились. Понять почему не составило труда.
— Если попытаюсь уехать, он же меня пристрелит? — проформы ради поинтересовался Сэм, заметив на пассажирском сидении внедорожника Рэйфа.
— Не льсти себе… попытаешься уехать, он пристрелит нас обоих.
— 21 — Цена жизни
А ведь я уже действительно в какой-то момент подумала, что он застрелит Сэма. Знаете, как называется невидимое копье, которым меня пригвоздил к месту Рэйф, когда я перехватила его взгляд? Предательство. Так он на меня посмотрел. И лучше бы я сдохла прямо там, на пассажирском сидении раскуроченного седана, чем терпела бы эту сраную, простите, звенящую тишину.
Совру, конечно, не совсем тишину. Я едва сдерживала крик, когда врач — если вообще врач — зашивал мне рану на ноге. Кровь запачкала весь стол, на котором я не то сидела, не то лежала, царапая его сломанными ногтями. Меня никогда не штопали на живую без анестезии, и это больно, чертовски больно.
Задаваться вопросом, где мы находились, хотелось в последнюю очередь. Главное, что в безопасности, точнее, в месте, где Гонсалесы нас не достанут — вроде бы погони за нами не последовало. Последний час я уже смутно вспоминаю, лишь помню, что чудом удержала Рэйфа от убийства Сэма. Во всяком случае, выиграла немного времени. Теперь Дрейк из пленника Марио превратился в пленника моего незадавшегося любовника, который стоял у двери и буравил меня тяжелым гневным взглядом.
Когда кажется-врач закончил перевязь и без единого слова покинул комнату, мне хотелось пойти за ним, поскольку атмосфера не просто угнетала, а грозилась свернуть шею. На улице светло, но тяжелые пыльные шторы прикрывали окно наполовину, создавая полумрак.
Прошло уже, наверное, несколько минут, но никто не проронил ни слова. Я сидела на заляпанном собственной кровью столе, дрожа от усталости и холода. Мне было стыдно и страшно смотреть на Рэйфа, ощущала себя ребенком под пристальным взглядом деспотичного отца. За проступком могло последовать лишь наказание. Эмоции душили нас так сильно, что слова с трудом на язык проскальзывали.
— Я не знаю, что сказать, — срывающимся шепотом нарушила я первая тишину.
Начало положено. Ход за тобой. Да только в ответ последовал напряженный долгий выдох.
— Не знаешь, — эхом повторил Рэйф. — Не знаешь… Я тоже не знаю. Потому что все, что я хочу сейчас, это заорать на тебя.
Чуть приподняв взгляд, я заметила, что он уже не постукивает пальцем по плечу, а нервно сжимает кулак. Я только кивнула, пусть кричит.
— Но начну, пожалуй, с банального вопроса. Как?
— Что — как?
— Как ты, черт возьми, во все это вляпалась?! — Сорвался на крик мужчина, с грохотом ударив кулаком о стену, отчего я вздрогнула. — Как, черт возьми, здесь вообще оказался Дрейк?!
— Я сама не ожидала его увидеть…
— Ну конечно, прямо не ожидала?! А вот меня ты ожидала увидеть, когда все пойдет через жопу, да?! Ожидала, что я сорвусь, брошу все дела, и примчусь спасать тебя! Так?!
У меня уже глаза на мокром месте, я предпочла их закрыть, чтобы не видеть ничего, кроме собственной ничтожности. К горлу подступил ком, не позволяющий и звука издать; я попыталась, но в итоге просто развела руками. Моя реакция позабавила
