Любимые по контракту - Эльвира Осетина
— Пойдем в дом Аль, — услышала я голос Витали.
На переносице у шатена был маленький кусочек пластыря, а на щеках несколько засохших царапин, губы разбиты. Я и забыла совсем, что они вчера с Артемом подрались. Повезло еще, что синяки под глаза не ушли, видимо успел сразу лед приложить.
— Что происходит? — подошла я ближе к нему. Вдруг он всё же не будет молчать, как партизан, а сразу объяснит?
— Аль, ты должна сначала увидеть одну видео запись, а потом поговорим, — ответил он и приобняв меня за плечи, подтолкнул ко входу.
Рассматривать особняк было особо некогда. Дорого-богато. Что еще можно сказать про трехэтажный дом, находящийся на территории элитного поселка?
Виталя подтолкнул меня к лестнице на второй этаж, Андрей шел следом за нами.
Мы прошли в коридор и дошли до гостиной с камином. Ощущение сложилось, будто я попала в средневековый замок. Очень красиво все сделано. И в старинном стиле.
Вокруг камина стояло несколько мягких диванов и кресел, а по середине, прямо на полу — большая ТВ-панель.
— Садись, — сказал шатен, подводя меня прямо к дивану, что стоял на против экрана.
— И что там? — автоматически спросила я, усаживаясь.
Андрей и Виталя молча сели по бокам рядом со мной, у меня сложилось впечатление будто я попала в ловушку, которое я тут же прогнала. Было не до этого. Появились смутные догадки и очень нехорошие предположения того, что сейчас увижу. Шатен достал пульт, включил экран. Я увидела меню с длинным списком видеофайлов с датами. И эти даты совпадали с периодом, пропавшим из архива в университете.
Я сглотнула вязкую слюну, ощущая, как быстро забилось моё сердце.
Виталя выбрал день моей последней практики. Тогда я ушла пораньше, меня отпустила Катя — предыдущая секретарша ректора. Она меня стажировала несколько дней, и уходила в декретный отпуск.
Катя сказала, что хочет доделать мелочевку, потому что не любит оставлять недоделанные дела, это к какой-то там плохой примете. А ей скоро рожать.
Я ушла, а она осталась.
Сейчас этот момент я видела на ускоренной перемотке. Прошел час. Все работники ректората ушли, а она так и продолжала что-то делать в компьютере. И когда ушла последняя работница, это было видно по другим камерам, расположенным в коридоре, я заметила мужскую фигуру.
Артем.
Это был он.
Я глазам своим не поверила. Он шел по коридору и вошел в приемную. А Катя тут же проворно вскочила со стула (со своим животом), подбежала к моему мужу, обвила руками его шею, и они начали целоваться так, будто очень давно уже состоят в отношениях.
Любовных отношениях.
Очень страстных любовных отношениях.
Поцелуй был долгим.
Я смотрела и чувствовала, как моё сердце медленно покрывается корочкой льда. В голове тут же возник закономерный вопрос, а не Артема ли это ребенок?
Ощутила, как мою руку, лежащую на колене, накрыла Виталина ладонь. Но я отметила этот факт лишь краем сознания, и продолжала смотреть на развивающуюся сцену.
Катя вдруг вспомнила, что дверь открыта, и вырвавшись из рук Артема подбежала и закрыла её на замок, будто опасалась, что кто-то может войти и застать их вдвоем.
Затем она вновь вернулась к нему, и они продолжили свои поцелуи.
Артем зачем-то повел девушку в кабинет ректора.
Уже после, я поняла зачем. Там был удобный диван.
На котором и продолжилась их встреча.
Артем поставил её на четвереньки, задрал подол льняного платья, спустил трусики, расстегнул ремень на своих на брюках, и…
Они занимались сексом довольно долго. Даже позы умудрялись менять. Виталя хотел прокрутить этот момент, но я его прервала и продолжала смотреть то, что происходит на экране, с каждой минутой чувствуя себя изощренной мазохистской.
Наконец-то Катя испытала оргазм, а мой муж за ней последовал, судя по их судорогам. Секс прекратился. Они несколько минут валялись на кожаном диване, нежились, обнимались о чем-то разговаривали. Камеры звука, к сожалению, не передавали. А послушать этих двоих очень хотелось.
В конце концов Катя ушла, поправляя сарафан. Видимо пошла в туалет приводить себя в порядок. У ректора был собственный. Там я знаю, и душевая кабина у него стояла.
Глава 17
Но стоило девушке закрыть дверь, как Артем тут же поднялся на ноги, быстро застегнулся и пошел прямиком к злосчастной вазе.
Он снял её с подставки, подошел к нише во встроенном шкафу, что находился в кабинете, поставил на пол вазу, открыл шкаф, достал оттуда объемный черный мусорный пакет, из пакета вынул коробку, а из коробки идентичную вазу. Шкаф закрыл.
Новую вазу, Артем быстро выставил на подставку, а старую, засунул сначала в один пакет, затем в коробку, и в тот самый объёмный пакет. А я вдруг вспомнила, что с таким пакетом заходила к нам днем уборщица. Та самая новенькая, которая не при чем. Катя еще тогда присвистнула, спросив, откуда столько мусора. Девушка ответила, что-то про бухгалтерию. Катя даже губы поджала по этому поводу и недовольно пробурчала: «Совсем они там ополоумели, бумагу зря изводят непонятно зачем».
Этот момент я бы и не вспомнила, он был для меня лишним. В мою задачу уж точно не входила слежка за тем, кто и в каком количестве использует офисную бумагу, я вспомнила-то только лишь потому, что сейчас увидела этот самый пакет. И еще немного удивилась тому, что уборщица вынесла, как мне показалось не настолько объемный пакет, который вносила. Но я не придала этому значения. Мне было совсем не до этого. Я переживала, что на следующий день останусь одна. Катя уже не выйдет, а мне надо будет отвечать на телефонные звонки и ничего не перепутать.
Со дна этого же пакета Артем вытащил веревку. Обвязал, как следует пакет, и понес его к окну. Открыл, и начал спускать пакет с вазой очень осторожно вниз.
Все это время Катя продолжала мыться и так и не выходила из ванной. Видимо решила основательно принять душ, пока Артем воровал настоящую вазу. А может убирала следы того, что вообще им пользовалась. Сомневаюсь, что ректор бы её за такое самоуправство по голове погладил.
Ваза достигла нужной точки, мой муж выкинул веревку следом и закрыл окно.
А затем и сам вернулся на диван, вытащил телефон и начал с кем-то переписываться.
Катя появилась спустя только десять минут.
Артем тут же вскочил и начал
