Все еще жив - allig_eri
Именно тогда, ослабший и потерявший бдительность, лишившийся всех союзников, оставшийся в одиночестве, он и найдёт свою смерть. А им достанется обновлённая Империя.
С этой мыслью Ольтея проходила весь день, порхая, как бабочка. Вечером же привычно заглянула в покои императрицы. Ожидая увидеть давно знакомую картину, женщина похолодела, заметив ледяной взгляд Милены. Императрица неспешно подошла к своей любовнице, а потом отвесила ей хлёсткую пощёчину.
Волна ярости и удушливого страха затопили Ольтею. Слишком много мыслей и чувств поразили её. Что если императрица всё знает? Что если она облажалась и убийство Хиделинды оказалось раскрыто?
— Ты знаешь, за что это? — зло спросила Милена.
И Ольтея поняла. Вокруг нет стражи, нет никого. Сама Мирадель не сион, так что не имеет никаких возможностей навредить ей. Следовательно, арестовывать её никто не станет. Тогда…
— Высший жрец, — тихо ответила она.
— Поднятая тобой сегодня тема — вопрос нашей династии, Оли, — кивнула императрица. — И я готова закрыть на это глаза лишь потому, что ты жена его сына.
— Я хочу сберечь тебя, Милена, — Ольтея шагнула вперёд. — Ты и Финн — вот единственные люди, которые волнуют меня. И уж никак не Силакви!
Через миг они слились, крепко обнимая друг друга. Слёзы и слова летели как потревоженные птицы.
«Люди бросают жребий, — думала Ольтея. — Рискуют временем, богатством, даже любимыми людьми, ради тех великих личностей, которые, по их мнению, должны были принести победу. После того как жертва принята, нужно только дать им повод поздравить самих себя».
— Прошу тебя, Оли, — шептала Милена. — Ты не должна говорить так о Киане. Особенно при посторонних.
— Но… — начала было она, но оказалась прервана.
— Распри и раздор! Никто не должен знать, как сильны они в наших рядах! — значительно громче произнесла императрица. — Подобное подчёркивает нашу слабость. Даёт врагам шанс вцепиться в неё и не отпускать.
Ольтея выразительно промолчала.
— Знаю, — Мирадель покачала головой. — Всё знаю! Я тоже не могу верить Киану также, как раньше. Я ведь общалась по его поводу с Дэбельбафом, сразу после того, как ты мне рассказала, что видела Силакви с представителями культа Аммы…
«Да! Да-а!» — мысленно завопила Ольтея.
— … и Мариус поведал мне тоже самое. Его шпионы не смогли пробраться в храм, но какое-то время следили за Кианом и его подозрительной активности. Потом, когда мы общались…
«Когда ты завалила жреца вопросами, полными подвохов и чуть ли не напрямую потребовала отчёта о его действиях!» — про себя захихикала женщина.
— … он был так уклончив! И знаешь, если Силакви и правда причастен к смерти Хиделинды, то весьма логично, что никаких следов так и не найдут!
«Почти в цель!» — пронеслась ещё одна мысль в голове Ольтеи.
— В попытке захватить власть весьма логично попытаться создать в стране кризис, используя чужие руки… — продолжала Милена.
«Ещё как логично!» — мысленно закивала женщина.
— … однако… Киан ведь высший жрец! Он разговаривает с Хоресом. По настоящему. Как Дэсарандес. Как может такой человек желать власти? Ещё большей власти, чем у него уже есть!
— Аппетит появляется во время еды, — Ольтея коснулась щеки своей любовницы. — И разве кто-то на его месте не затаил бы обиду? Киан — такой же как Дэсарандес, пророк, говорящий с богом, но почему-то император не доверяет ему, а ставит на место наместника страны «какую-то женщину», без малейшего опыта и способностей. Так продолжается вновь и вновь, но почему-то с каждым годом этой женщине становится всё труднее. Словно бы кто-то начинает активно ставить палки ей в колёса. Со временем и вовсе, в Кашмире вырастает предатель, готовящий армию именно в момент отсутствия императора. А ещё, в это же самое время, культисты Аммы начали поднимать голову, выбрав новую Святую мать, нацелившуюся на правящую семью, — женщина улыбнулась. — Забавное совпадение, не находишь? И ведь именно Силакви рассказал тебе о них, верно? Самый первый узнал о смене власти в культе и подал ситуацию под нужным для себя углом.
— Верно, — нахмурившись, подтвердила Мирадель, ведь сама рассказала ей об этом.
— Долгоиграющий план, который подходит к финалу, — пожала она плечами.
— Но ведь… рано или поздно Дэсарандес вернётся, — Милена посмотрела своей любовнице прямо в глаза.
«Теперь осторожно», — шепнул внутренний голос Ольтеи.
— И тогда решающее слово скажет Хорес, — притворно задумалась женщина, нежно проведя рукой по плечу императрицы. — Верховный повелитель всего. Что будет важнее для бога: покой на вверенной территории, под правлением мудрого ставленника, с которым он может напрямую поговорить в любой момент времени, или одна-единственная жизнь? Прости, любовь моя, но я не верю, что твой муж накажет Киана в должной степени. Можешь вновь ударить меня, но я неплохо успела узнать характер Дэсарандеса. Его истинная любовь — не ты, а завоевания.
Милена закусила губу, стараясь сдержать слёзы.
— Ну-ну, — Ольтея прижала её к своей груди. — Ты хотя бы писала ему?
— Я не спрашивала об этом напрямую, — Мирадель мотнула головой, — но уверена, что Дэс обо всём в курсе. Его проницательность зачастую пугает. Кажется, он знает всё и обо всём, — женщина грустно улыбнулась. — Тем не менее, император никогда не посвящал этому вопросу слишком много текста в своих письмах. Он почти не упоминал Киана. Словно…
— Словно уверен в нём, как в себе, — дополнила Ольтея. — Очевидно, что Силакви осознаёт ситуацию, а потому и не боится играть грязно.
— Я… я тоже считаю, что это может быть связано, — призналась Милена. — Но что если это испытание? Как в сказке о Эдсэле?
Эдсэль — мифический король, который притворился мёртвым, чтобы посмотреть, как поведёт себя его семья и проверить их честность. Каждый из многочисленных сыновей и дочерей давал ему слово, точно также поступила и его жена. Наказания «воскресшего» короля, которые он приготовил для клятвопреступников были суровы и по настоящему жестоки.
— Вряд ли испытание, — Ольтея почесала висок. — Слишком уж сейчас нездоровая обстановка для подобных проверок.
— Но я чувствую, связь есть! — воскликнула Милена.
«Ты взрастила её паранойю слишком сильно, — укоризненно произнёс внутренний голос. — Расхлёбывай».
— Может ты права, — притворно вздохнула Ольтея. — Я редко когда понимаю императора. Многие его
