Зверь придет с рассветом (СИ) - Жанна Лебедева
— Мне плевать и на твоих друзей, и на ваши имена. Убирайся вон с моей земли, или познаешь гнев высшего существа! — свирепо прорычал Хати-Амаро, на что Валари лишь усмехнулся:
— Не уйду. Мой путь ведет в Город-Солнце, что лежит по ту сторону ельника.
Дух оскалил внушительные клыки:
— Я хозяин здешних лесов, и через них я тебя не пропущу. Ты не пройдешь!
— Не пропустишь? — Полукровка метнул со стены новый сияющий взгляд. — Значит, умрешь. Хотя, умрешь ты уже в любом случае.
Тьма сгустилась вокруг его угловатой фигуры, подсветилась изнутри, запульсировала.
При виде этого сердце самоуверенного хати сжалось от ужаса. Живая, чужеродная, древняя тьма пахла кровью и болью, ненавистью и отчаянием…
Хати-Амаро в страхе отступил назад на склон. Ужас сковал все его естество. Немыслимо! Как ошибался он, возгордившийся собственным могуществом, ведь то, что смотрело на него со стены, несло в себе мощь, необузданную и неподвластную даже воле великих первородных…
Валари, почуяв замешательство духа, приказал в тишине:
— А теперь беги.
И Хати-Амаро побежал.
Со всех лап кинулся к деревьям, надеясь отыскать там укрытие и защиту. Вихрем взлетел вверх по склону, нырнул в густой ельник. Белая шкура замелькала меж темных стволов. Не желая сбегать вот так — молча, трусливо, оставив последнее слово за дерзким противником, — он обернулся и выкрикнул:
— Я вернусь не один! Я приведу подмогу, и ты падешь, проклятый бастард!
— Не получится.
На стене возник еще один человеческий силуэт. Туда взошел темноволосый слепец, чьи глаза были затянуты плотными бельмами. Из-под бельм, как ночная вода из-подо льда, проступали очертания зрачков.
Слепой парень встал рядом со своим предводителем и подал длинное копье. Зоркий Хати-Амаро даже издали разглядел привязанный к древку обрывок хоругви с полуденной луной. Такие поднимали перед боем знаменосцы Хати-Йоремуне.
Волк в ужасе присел на задние лапы. Глаза его расширились, дрогнувший голос понесся над лощиной:
— Значит, Хати-Йоремуне мертв? Ты убил его, непревзойденного мастера метаморфоз? Ты… чудовище…
— Может, и чудовище. Только ведь Йоремуне сам создал меня, — прозвучало в ответ.
Валари вскинул руку с крепко зажатым в пальцах копьем. Замахнулся для броска. Из ладони потек на древко черный дым или пар. Он словно щупальцами оплел оружие, окружив острый наконечник ореолом непроглядного мрака.
Тут на стене появился еще один, третий, полукровка и тревожно спросил:
— Валари, ты уверен, что нужно так с ним поступить?
— Уверен, Флоки. Тебя не было на той охоте. Ты не знаешь… — Сияющие глаза прожгли усомнившегося насквозь. — В любом случае этот волк — приспешник Йоремуне. А теперь вспомни, что сделал с нами проклятый дух. Вспомни, как несколько суток подряд, насквозь проткнутый стальными шипами, ты бился в чреве железной девы… Такое нельзя забывать и прощать!
Флоки, понимающе склонил голову и отступил.
Тогда предводитель полукровок метнул копье. Оно с воем прошило заряженный воздух и, ломая хребет, вошло ровно промеж лопаток хати. Наконечник, прорвавший грудь, тяжело воткнулся в землю.
— Ты… пожалеешь… — сползая по древку, прошипел Хати-Амаро.
— Отлично, командир, точное попадание, — кровожадно улыбаясь, похвалил своего вожака слепец.
Он не мог видеть, как прямо на глазах тело поверженного хати задымилось и начало разлагаться. Провалились в голову уши и глаза, роскошная белая шерсть потускнела и осыпалась, будто осенняя листва, почернела и стекла с костей плоть, развалился на части скелет. Лишь белый череп двигал зубастыми челюстями, отправляя беззвучные проклятья врагу на стене, но вскоре и он вознесся к небесам, обернувшись клубами дыма.
— И все-таки зря, — нахмурился Флоки. — Лес взбесится теперь без своего покровителя. Как мы пройдем?
Но Валари был по-прежнему уверен в своих действиях.
Он ответил:
— Не взбесится. Амаро не хозяин лесу — никогда не был. Запомни, все хати — чужаки в нашем мире, захватчики. Лес теперь свободен, и в благодарность он пропустит нас…
Полукровки стояли на стене и смотрели туда, где черное пятно на земле, оставшееся от духа, истончалось и уменьшалось на глазах. Два взгляда были устремлены вперед. Один, невидящий, в пустоту. Далеко впереди, за махровыми конусами молодых елей, начиналась горячая степь с перелесками, над дымкой которых, словно призрачный мираж, сверкал куполами дворцов Город-Солнце — столица благословенного и процветающего Куттана.
Флоки мотнул головой в сторону города. Прямые черные пряди упали на левый глаз.
— Что нам делать там? — спросил. — Куттан — не лучшее место для таких, как мы. Его единодушно обходят стороной и духи-хати и язычники севера…
— Боишься идти туда, потому что северянин или потому что бывший разбойник? — поддел соратника Хэйя. — Скольких язычников-пиратов, вроде тебя, прилюдно порвали конями солдаты владыки Тарха?
— Я бывал в Куттане и ничего не боюсь, но… — принялся оправдыватьсяя Флоки. — Да ты и сам северянин, Хэйя! Тебя то же самое ждет.
— Там я им и дался! — самодовольно фыркнул слепой.
Валари красноречиво посмотрел на них обоих, заставив умолкнуть. Пошарив за воротом рубахи, вытянул на свет ключ, пристегнутый к стальной цепи.
Сказал:
— Я вырос на окраинах Города-Солнце, и там осталось кое-что важное, принадлежащее мне. Мое наследие, которое я должен во что бы то ни стало забрать.
***
Лили остановилась у въезда в Нерку, принялась ждать.
Одна.
Мун грозился, что изгонит ее из деревни. Не выгнал. Говорил, что предаст ее суду. Не вышло. Угрожал, что уничтожит. Не смог.
Ничего он не смог ей сделать…
Лили сжала кулаки и свирепо вгляделась в натянутый над дорогой туман.
Придут? Или не придут? Лгал ли Мун, сообщая, что прибудут к нему в скором времени на подмогу новые воины в красных плащах?
Пока не пришли…
А сам Мун исчез в сиянии многоцветной безжалостной молнии. Превратился в черное пятно на земле. Лисья голова испепелила его в один миг, досыта напитавшись безмерным гневом Лили.
Яростью, рожденной из безысходности. Выплавленной из усталости…
Узрев величие и мощь темной магии, приспешники Муна тут же разбежались, бросив свои пожитки и недостроенный храм. Проклиная Нерку и страшную ведьму, порушившую все их планы в ней. Жители ничего не сказали, проводив их безразличными взглядами.
От Лили они глаза теперь отводили.
От греха…
И никто не остановил ее, не окликнул, когда двинулась она по дороге туда, откуда прочил коварный Мун прибытие своих приспешников. Лишь подруги ринулись следом, но Лили их остановила.
Вдруг и правда придут красноплащевые?
Лили поежилась.
Сил не осталось. Утянуло их в молнию, в землю.
В беспросветную долгую ночь.
Исчезла под стрехой лисья голова, и животные-призраки
