Притчи дедушки Бывалого - Владимир Анатольевич Тимофеев
В конце августа в расположение полка прибыла большая толпа генералов и полковников — начальников военных кафедр высших учебных заведений Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии.
Тут-то студенты и узнали, что будут доказательством возможности сотворения из изнеженных интеллигентов настоящих солдат.
В день Х студенты-курсанты, получившие по два рожка холостых патронов, взрывпакеты и противогазы, воодушевленные мыслью, что в последний раз бегут на эту проклятую гору, открыли море огня, лихо преодолели минные поля, колючие заграждения, траншею противника. Обливаясь потом, натянули противогазы и продолжили атаку, но получили сигнал к отбою.
Генералы и полковники, хотя и сидели под тентами за столиками с квасами-лимонадами, не выдержали жары и покинули поле боя.
Невероятно, но студенты хотя и обрадовались освобождению от необходимости продолжить атаку в противогазах, испытали и некоторое разочарование. Они были готовы к подвигу, а им не позволили его совершить.
Вечером полковник поблагодарил студентов. Больше того, извинился за то, что называл их интеллигентными балбесами. Ведь на самом деле они оказались бутонами — бойцами с нераскрытым потенциалом.
Перед окончанием университета всем вручили военные билеты, в которых студенты уже значились младшими лейтенантами.
Вечером на банкете, организованном по этому поводу, младшие лейтенанты запаса под влиянием приближающейся свободы и спиртного не жалели добрых слов для переставшего быть их начальником полковника. К концу вечера они так разошлись, описывая, в каких крутых бойцов-воинов превратились, что наша десантура и американские рейнджеры, если бы отважились бросить им вызов, выглядели бы в этот вечер желторотыми цыплятами. И за все благодарили, вполне заслуженно, полковника.
Когда вновь испеченные офицеры почти угомонились и расслабились, слово взял полковник.
— Я получил младшего лейтенанта после пяти месяцев на передовой. Шел 1943 год. Мы готовились форсировать Днепр. Я уже предвкушал, как со своим взводом первым захвачу траншею немцев на противоположном берегу. Оправдаю высокое доверие, так сказать.
И тут меня вызвал командир полка и объявил, что временно переводит в кадровую группу для решения ответственной задачи. Приказал сообщить об этом комбату и личному составу своего взвода. И через два часа вернуться в штаб полка.
Хотя это было и чревато, попытался я возразить. Заявил, что хорошо плаваю, управляю плотом, что солдаты перестанут меня уважать и так далее. Комполка проявлял выдержку целых две минуты. Потом сказал: «Выполняйте приказание. Время пошло».
Доложил комбату, попрощался со взводом. Кое-кто позавидовал, что живым останусь. Кое-кто приободрил, мол, через пару дней вернешься, нас догонишь, навоюешься.
Комполка сел рядом со мной:
— А теперь слушай и не возражай. Задача у тебя простая. В штабе накопилось много не отправленных похоронок, представлений к наградам, как на живых, так и на убитых и раненых. Не подпрыгивай, — упредил он мое возмущение. Это — только первая часть. А теперь слушай и сразу же забудь. Наша переправа для захвата плацдарма является отвлекающим ударом. Основное наступление запланировано в другом месте. Помощь к нам не придет. Приказ — держать плацдарм до последнего бойца. Чтобы немцы поверили, что именно здесь будет нанесен главный удар, придется еще и атаковать.
Ты с двумя писарями должен оформить на нас похоронки, денежные аттестаты и отправить их семьям. Второе — быстро составить наградные листы. Если затянешь, пройдет время, и количество награжденных сократят. Понизят и статус наград. Не подведи товарищей. На этом берегу останется только мой заместитель и группа связи. Боюсь, что работы у тебя будет очень много. И последнее — до окончания переправы расположение штаба не покидать. Пойми, что пока документы не придут, наши вдовы и родители получать денежное довольствие не смогут. Это последнее, что я могу сделать с твоей помощью для бойцов.
У меня был только один вопрос, почему из тысяч солдат и офицеров выбор для этой работы пал на меня.
— Благодари свою учительницу. Такого красивого, четкого почерка больше ни у кого нет.
Комполка в этой операции погиб. Из моего батальона в живых осталось шесть человек вместе со мной. До конца войны продержалось двое.
Вы научились многому. Но каллиграфии в учебном плане нет.
Студенты-младшие лейтенанты по спокойному, почти окаменевшему лицу полковника, так и не смогли прийти к единому мнению, пошутил ли он, оправдывался ли перед собой и своими погибшими товарищами. Поняли только, что заноза эта до сих пор в его сердце.
ВНУЧКИНЫ МЕЧТЫ
Жила-поживала внучка. Хотя нет, она вообще-то внучкой была в гостях у дедушки с бабушкой, а так она была дочкой. Хорошо жила-поживала дочка-внучка. Родители у нее были замечательные. Папка не пил, не курил, подарки дарил. Мамочка любила ее безмерно. Только все время бежала. Утром бегом завтрак готовила. Потом бегом в садик отводила и бегом на работу. Из садика бежали внучка-дочка с любящей мамочкой в магазин, а потом бегом домой, бегом ужин готовить, стирать, бегом квартиру убирать.
Внучка-дочка много раз просила маму не бежать, а спокойно, не торопясь, все вокруг рассматривать. Столько интересного можно увидеть, если не спешить. Но мамочка объясняла, что надо с детства тренироваться бегать, тогда, когда вырастешь, все-все сделать успеешь.
Другие детсадовцы тоже бегали со своими мамочками.
Но были и счастливые дети, которых приводили и уводили старшие братья и сестры. Они не торопились, не суетились, лишь иногда ругались, если кто-то слишком уж медленно одевался. Зато, встретив кошку, они не кричали: «Не трогай! Она больная!», а с удовольствием играли с ней. С ними можно было пройти по луже, залезть в грязь, поиграть в снежки. Всех удовольствий и не перечислить.
Стала дочка-внучка маму донимать, просить братика или сестренку. Но мамочка отвечала, что тогда бегать надо будет в два раза быстрее, а она еще не считает себя достаточно для этого натренированной. Дочка-внучка и папочку просила мамочку уговорить завести братика или сестренку. Все бесполезно.
Вот как-то раз бежали они из садика в магазин. Дочка-внучка мамочке и заявляет: «Вырасту, будет у меня сорок детишек!» Мамочка отвечает, что это очень много, столько не пробежишь.
На следующий день дочка-внучка опять заявляет: «Вырасту, будет у меня сорок детишек!»
Мамочка осознала, что это серьезно и стала объяснять, что пока сорок детишек одевать в садик будешь, завтрак там уже закончится. А пока в садике разденешь, уже и домой идти пора будет.
Дочка-внучка подумала-подумала и сказала: «Ладно, пусть будет двадцать детишек, но не меньше»
Мамочка тактику сменила. Говорит: «Двадцать детишек — требуют двадцать пальтишек, двадцать шапочек, двадцать штанишек. Много денег на это потребуется»
«Ничего, — отвечает дочка-внучка —
