Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1987 год
— Остров Ломлом,— сказал Теваке удовлетворенно.
Вскоре он указал на второй остров — Фенуалоа, проявляющийся в темноте справа по борту. Теваке со снайперской точностью вышел на цель, угодив в промежуток шириной полмили между островами — позади остались 45 или 48 миль пути, и за весь переход небо не открылось нам ни разу.
Когда тропическая ночь, словно завеса, упала на море, я впервые попробовал вести парусное судно по звездной тропе под руководством навигатора с тихоокеанских островов. Поскольку наш курс лежал на восток, то следовало использовать восходящие звезды. Когда путеводная звезда поднималась слишком высоко над горизонтом и ее уже неудобно было использовать для навигации, на замену ушедшей приходила другая рулевая звезда, встающая из-за океана — либо прямо по курсу, либо чуть сдвинутая в сторону,— серия таких звезд, встающих примерно в одной точке, и служит указателем пути.
Определение места судна по звездам для меня было более сложной процедурой, чем это может показаться по приведенному описанию. Теваке, который никогда не покидал палубу, пока мы были в море, сидел на носу корабля, скрестив ноги, и жевал бетель, а я торчал рядом, прильнув к решетке носового люка. Набор моих инструментов состоял из пластикового диска, служащего определителем звездного неба, фонарика, блокнота, шариковой ручки и очков для чтения. Для того чтобы делать пометки или сверяться со звездным диском, мне требовались очки; для того чтобы смотреть на звезды, очки приходилось снимать. Время от времени судно кренилось, и тогда вся эта амуниция сыпалась на палубу, устремляясь к шпигатам, где я отчаянно ловил ее, принимая совершенно не подобающие моряку позы. Порывы ветра перелистывали страницы блокнота, и, когда я хватался за него, ручка, фонарик и очки снова скатывались на палубу...»
В редакции
Дэвид Льюис был, наверное, первым европейцем, который на практике освоил навигационную технику полинезийцев — великих мореходов древности.
— В конце 60-х я каждый год отправлялся на острова Тихого океана. Ходил там под парусом и на веслах, на своем кече и на традиционных каноэ с аутригерами, но обязательно без инструментов — без часов, компаса, безо всяких там приборов, которые считаются непременными атрибутами мореходства в XX веке. Ну а первый такой опыт приобрел, когда плыл на «Реху Моана». В ту пору я еще не знал, что на островах Тихого океана до сих пор живут навигаторы, которые используют старинные приемы. Впоследствии я познакомился со многими из них...
— Расскажите подробнее о плавании на «Реху Моана». Все-таки первая в истории кругосветка на катамаране...
— Дело не в том, что первая, и не в том, что катамаран. Есть люди, которые плавают даже на бревне. Для меня самое важное заключалось в том, что я рискнул взять с собой дочерей. Это было трудное путешествие. Особенно нам досталось в Магеллановом проливе. Я страшно боялся за девочек — ведь они были такие крохи... Между прочим, в Дурбане мы повстречали Робина Нокс-Джонстона. Вы, конечно, знаете этого отважного кругосветника (См. «Вокруг света» № 5 за 1986 год.). Впрочем, тогда он еще не участвовал в кругосветных гонках одиночек, а просто плыл себе из Пакистана в Англию. Мои дочки помогли ему наклеить ярлыки на банки с консервами. Клеить надо было тщательно, ибо во влажном климате ярлыки имеют свойство отпадать сами собой. В общем, мои девочки перестарались. Все наклейки довольно скоро отлетели, так что Робин вообще перестал понимать, в какой банке что запаяно. Готовка пищи превратилась для него в ребус — он должен был постоянно угадывать, что окажется в очередной банке. Да, так вот... Эта встреча произошла в Дурбане. А у берегов Намибии мы потерпели кораблекрушение — нас выбросило на берег. Теплой одежды не было, и мы бегали по песку, чтобы согреться. Впрочем, довольно быстро починились и продолжили путешествие. До Англии добрались уже без приключений.
— С Чичестером вы, конечно же, встречались?
— О, разумеется. Мы даже с ним соревновались — во время двух первых трансатлантических гонок. Первую он выиграл, но в следующей пришел вторым. Кстати, наше знакомство было более глубоким — мы сталкивались не только в Атлантике. В Лондоне я был лечащим врачом Чичестера...
— Скажите, Дэвид, каково это — плыть вокруг света с двумя маленькими девочками на борту? В истории кругосветных плаваний это, наверное, уникальный случай.
— Если честно признаться, мы с моей тогдашней женой переоценили свои силы. Переход через Тихий океан был тяжелый, и в Южной Африке мы взяли на борт еще одного члена экипажа — девушку-воспитательницу. Нам стало ясно: на судне должны быть две женщины, чтобы дети не оставались без присмотра ни на минуту. Я не жалею, что взял с собой дочерей. Они узнали очень много, повидали всякое, встречались с людьми всех цветов кожи, различных национальностей и привыкли относиться к любому встречному без предубеждения. Мои дочери до сих пор сохранили именно то восприятие жизни. Одна из них — она танцовщица, живет в Париже — по сей день страстно любит ходить под парусом. А мой сын — он присоединился к нам позже, когда после Англии мы отправились в Австралию,— держит ныне мореходную школу в Сиднее, учит людей навигации и хождению под парусом...
Биографические данные
Титулы и награды Дэвида Льюиса можно перечислять довольно долго. Он член научного общества Сиднейского университета, член-корреспондент Австралийского музея, член Королевского института навигации в Лондоне, консультант по антропологии университета штата Виргиния (США), бакалавр медицины, бакалавр хирургии, почетный магистр естественных наук университета Лидса (Великобритания). За выдающиеся достижения в области навигации Д. Льюис получил Высшую награду Американского института навигации в Вашингтоне, золотые медали Королевского института навигации в Лондоне и Австралийского института навигации. В 1974 году он удостоился Чичестерской награды Королевской яхтенной эскадры за одиночное морское путешествие.
Д. Льюис совершил четыре экспедиции в Антарктиду — два одиночных плавания на яхте «Айс берд», одно — с коллективом ученых и единомышленников на судне «Соло», наконец, плавание во льдах с женой
Мими Джордж на судне «Дик Смит Иксплорер». Известный писатель Хэммонд Иннес так выразился о походе на «Айс берд»: «Не просто еще одно одиночное плавание, совершенное впервые в истории, но величайшее путешествие во льдах на маленькой лодке»...
В море
«Когда мы вернулись на острова Санта-Крус, даже железному организму Теваке потребовалось какое-то время, чтобы восстановить силы после тягот путешествия в Таумако, Поэтому только через неделю после возвращения мы смогли пуститься в новое плавание — к острову Ваникоро, лежащему в сотне миль к юго-востоку от архипелага Санта-Крус. А на расстоянии шестидесяти миль строго по пути нашего следования располагался остров Утупуа, который был окаймлен рифом, достигавшим в ширину двух миль. Этот риф предъявлял права на суда задолго до того, как сам остров начинал проступать в темноте.
Мы отправились в путь на всех парусах, подгоняемые крепким северным ветром — «те токелау». (Островитяне архипелага Санта-Крус, подобно прочим полинезийцам и микро-незийцам, а также древним грекам и римлянам, для ориентации в море используют — наравне со звездами над горизонтом — восьмирумбовый «ветровой компас».) Я аккуратно отмечал в блокноте направление на тающую вдали землю за кормой, пока ее полностью не поглотили сумерки, и тогда южная звезда Канопус указала нам путь.
Однако два часа спустя наш рулевой Бонги, пошептавшись с Теваке, переложил руль налево и держал так, пока Канопус не скрылся за кливером. Я спросил: почему мы отклонились от курса на добрых двадцать градусов? Теваке показал на волны, которые вздымались теперь строго за кормой,— их крутизна оставалась неизменной, хотя ветер начал стихать. Такая форма волн, пояснил Теваке, говорит о том, что в северо-восточном направлении здесь идет сильное течение, и навигатору пришлось изменить курс, сделав соответствующую поправку. Эти выводы подтвердились, когда в три часа утра буруны, открывшиеся в темноте по левому борту, выдали рифы острова Утупуа. Если бы Теваке не сделал поправку на течение, мы промахнулись бы мимо этого ориентира на добрых десять миль...
На третье утро мы покинули Ваникоро и легли на обратный курс к островам Санта-Крус, ориентируясь по зыби и Солнцу. Ближе к полудню мы прошли мимо Утупуа — остров остался за кормой в мерцающем тумане, недоступный нашему зрению. Вообще в океане не виднелось ни единого клочка суши. Теваке уже около часа дремал, прислонившись к леерному ограждению. Как только старый навигатор проснулся, я спросил его, в каком направлении находится остров Ндени. Не колеблясь ни секунды, он ткнул пальцем в какую-то точку по левому борту. Никто из нас (не исключая и самого Теваке, ведь он, безусловно, спал) не видел Ндени до этого момента, но когда мы вгляделись в направлении, указанном навигатором, то в дымке действительно различили остров...
