Цеховик. Книга 4. Подпольная империя - Дмитрий Ромов
— А до Навои как можно добраться? — не теряю я надежды разговорить его хотя бы немного.
— На машине, — отвечает он совершенно безо всякого интереса. — Вот на этой.
— То есть… То есть вы сможете меня отвезти? — Уточняю я.
Он кивает.
— О, здорово, — реагирую я. — Спасибо большое, а то знае…
Я не успеваю закончить, потому что в этот самый момент нас подрезает машина. Подрезает и резко тормозит перед нами. Алишер жмёт по тормозам. Я повисаю на ремне безопасности, а машина, подрезавшая нас, включает полицейскую мигалку. Из неё выскакивают четверо ментов и бегут к нам. Все они сжимают в руках оружие.
— Алишер! — говорит молодой капитан, заглядывая в салон машины. — Давай, выходи. Попался ты.
21. Глубинное государство
Алишер, вообще-то Алишер Асетович, сидит, сложив тяжёлые руки на руль и молча глядит вперёд на включенную мигалку, заставляющую окружающую нас действительность пульсировать космической синевой.
— Ты чего, майор, — капитан касается его плеча через открытое окно, — не слышишь? Выходи, говорю. У меня приказ.
— Мамедов, — наконец, отвечает Алишер, не поворачиваясь к капитану. — Какой же ты медный лоб. Но не дадут тебе моего места, хоть в клочья зад разорви. Не дадут и точка. Езжай домой спокойно, видишь, гость у меня. Завтра в управлении встретимся и ты всё мне скажешь, что хотел.
— Так до завтра ты сто раз уедешь. Убежишь, как шакал.
— Из-за чего? — устало спрашивает Алишер, по-прежнему глядя вперёд. — Из-за якобы превышения полномочий? Из-за путёвки на курорт? Так я её не просил даже. Хасам, ты сам-то подумай. Ты бы побежал из-за такой глупости?
— Я — не ты, Алишер Асетович. Я тебе верил, как честному человеку, чистому, как родник, а ты оказался совсем не таким. Поэтому…
А что, собственно, поэтому? Этого мы узнать не успеваем, потому что резкий хлопок внезапно обрывает разглагольствования Хасама Мамедова. И, похоже, вместе с жизнью. Крайне неприятный поворот. Мягко говоря.
Время растягивается, растягивается, растягивается… Алишер медленно поворачивается к окну, а моя рука тянется к двери, нашаривает ручку и тянет на себя.
За окном со стороны водителя стоит сержант славянской внешности. В его руке пистолет Макарова, на губах брезгливая улыбка. Он похож на зловещего призрака, то исчезающего в душном мраке ночи, то вдруг появляющегося в синем всплеске милицейской мигалки.
Хасам уже не виден, словно вместе с жизнью он утратил и само право пребывать на исторической сцене, исчезнув и растворившись. Стал меркнущим воспоминанием.
В ярких лучах фар нашей машины появляются ещё два сержанта. Их руки медленно тянутся к оружию, а в глазах загорается недоумение, испуг и смятение. Оружие они достать не успевают, потому что, как зайцы в свете прожектора представляют собой чудесные цели для опытного стрелка.
Раздаётся ещё два хлопка и время восстанавливает обычную скорость. Стрелок бросает пистолет на землю и растворяется в темноте. И тут же, прямо в тот же миг его силуэт возникает на фоне фар третьего автомобиля. Машина со скрипом тормозит, резко останавливаясь.
Алишер выскакивает из своей “Нивы” и поднимает с дороги оружие. Стрелок спокойно и не глядя в нашу сторону, садится на переднее сидение, появившейся из темноты машины и уезжает. Это Уазик. Алишер жмёт на спусковой крючок, но ничего не происходит. Кажется, в пистолете было всего три патрона.
Тогда он быстро подходит к багажнику, открывает и вытаскивает мою сумку.
— Беги туда, — машет он рукой перпендикулярно дороге. — Они сейчас за тобой приедут. Ты единственный свидетель и здесь быть не должен. Бери сумку и уходи. Немедленно. Свяжись с Гасановым и всё ему расскажи. В милицию не ходи, только к Гасанову. Всё, пошёл!
Я хватаю сумку и бегу с дороги. Твою ж дивизию! “Бегу” — это явное преувеличение, потому что сначала я застреваю в кустарнике, а потом падаю, подвернув ногу. Встаю и ковыляю в темноту, спотыкаясь и ругаясь последними словами.
Неудачное начало миссии, что и говорить. Алишер должен был меня познакомить с обстановкой, но за то время, что мы провели вдвоём, едва ли произнёс несколько слов. Так что я не имею ни малейшего понятия, во что вляпался. Похоже на подставу. То есть его и так дёргают за превышение, или что там, а теперь и три трупа…
А я единственный свидетель. Мои слова, конечно, для местного правосудия не так уж и весомы, но проще, чтобы моё имя вообще не всплывало. То есть, для людей, уложивших трёх ментов при исполнении, явно не возникнет вопросов, как поступить с приезжим малолеткой, способным доставить неприятности.
Немного неясно, почему на дороге из аэропорта так мало машин. Вероятно, мы поехали не по основной. Она оказалась довольно узкой и неосвещённой, просто идеальной для подобной операции. Ладно, сейчас главное — уйти подальше отсюда, а там уже будем разбираться.
Но уйти далеко я не успеваю. От дороги раздаются звуки подъезжающей машины, стук дверей и голоса. Что именно они говорят я не слышу, но догадаться, в общем-то несложно.
Внезапно я оказываюсь в световом луче. Ненадолго, лишь на миг. Он прочерчивает ночь, как небо над осаждённым городом. Я падаю на землю и лежу, не шевелясь и гадая, заметили меня или нет.
Заметили. Голоса становятся громче и начинают приближаться. Я не знаю, сколько там людей, но они явно вооружены. И, хотя они, скорее всего, не заинтересованы в том, чтобы оставлять мой труп поблизости, ничто не мешает им грохнуть меня здесь и перевезти бездыханное тело туда, где никто уже не найдёт.
Их оказывается двое. По крайней мере, именно два пляшущих луча двигаются в мою сторону. Это фонари. Я пытаюсь спрятаться в какой-нибудь яме или найти каменную гряду, чтобы укрыться хотя бы на время и попытаться оценить обстановку. Но нет, ничего подходящего. Здесь равнина, горячая земля.
Если бы не подвёрнутая нога, я бы, разумеется, задал стрекача и вряд ли в этой темноте они смогли бы меня поймать. Но ситуация осложнилась. Я, конечно, бреду, стараясь уйти в сторону от преследователей, но они значительно быстрее меня.
— Вон он! Стой, засранец!
— Стой, тебе говорят!
Громкие шаги быстро приближаются. Бежать бессмысленно. Гораздо разумнее остановиться и попытаться обезвредить противника. Но они останавливаются на расстоянии. Действительно, их двое и они с оружием.
Я не могу их разглядеть
