Всё не то, чем кажется - Олли Бонс
Это меня встревожило. До нынешнего мгновения я и не задумывался, как мы попадём домой.
«Не переживай, мальчик мой, — журчит в ушах голос колдуна. — Выход найдётся всегда. Кроме того, Дрейку непременно придётся с тобой объединиться. Он ведь пока не знает, что потеряет силу дракона, как только ты выполнишь свою миссию. Оставшись человеком, он не справится в одиночку».
И то верно.
— Что молчишь? — вновь обращается ко мне дракон. — Испугался? Надеюсь, что да. Ты этого заслуживаешь после того, как обрёк девушку на смерть.
— Захлопни пасть, — не выдерживаю я, — и шевелись. У меня уже ноги отмёрзли. Ты собираешься до старости проболтаться на одном месте?
Дракон ревёт, хлопая крыльями. Мне даже кажется, что он собирается сбросить меня в воду, но тут он тяжело поднимается в воздух. Мы сразу начинаем двигаться быстрее, но его сил хватает ненадолго.
Когда слепящий свет приближается и я наконец могу хорошо рассмотреть всё вокруг, я замечаю, что по сторонам реки появляются неширокие берега. Стены скального коридора расступаются. Дрейк делает последний рывок, врезается боком и грудью в стену, а затем мы падаем на узкую полоску песка.
Дракон остаётся лежать неподвижно. Сперва я не обращаю на это внимания, считая, что причиной тому усталость. Кое-как спускаюсь с его бока. Негнущиеся ноги, одеревеневшие от холода, подгибаются, и я падаю, не выпуская из рук мешок. Долго пытаюсь размять ноги, кричу от боли, когда возвращается чувствительность. Наконец я поднимаюсь, шатаясь, и только тогда осознаю, что дракон за всё это время даже не пошевелился.
— Дрейк! — зову я его с тревогой и тяну за крыло. — Ты слышишь меня?
Но он молчит, и бока его остаются неподвижными, будто он не дышит. Я оглядываю его, но насколько вижу, следов крови нет. Что же произошло? Как сильно он ударился при падении?
«Оставь его, он в порядке, — звучит то ли мой внутренний голос, то ли голос колдуна. — Нужно скорее идти вперёд. За Дрейком можно будет вернуться, когда всё кончится».
Я поднимаю мешок и ковыляю по неширокой песчаной полоске в сторону неба.
Идти приходится долго. Ноги вязнут в песке, меня бьёт озноб. По пути машинально развязываю мешок, шарю в нём рукой. Извлекаю ножи — один, второй. Как понять, какой из них тот самый?
«Вот этот», — сам собой приходит в голову ответ, когда мои пальцы обхватывают бронзовую рукоять.
И как я раньше не догадался? Этот кинжал украшен фигуркой дракона, лапы и хвост которого оплетают рукоять, а из яростно оскаленной пасти, как длинный четырёхгранный язык, торчит лезвие. Кожаные ножны, похоже, в прошлом были расписаны, но краска почти стёрлась. В оставшихся узорах я замечаю то крыло, то хвост, то драконью морду.
Бросаю мешок — больше он мне не нужен — и плетусь, разглядывая кинжал. Где же яд?
На самом кончике вижу отверстие. Отсюда наверняка то ли выпрыскивается яд, то ли выскакивает дополнительное лезвие. Хорошо, но где же пружина?
«Осмотри спину дракона», — сам собою приходит в голову ответ.
Я осматриваю и обращаю внимание, что один из зубцов спинного гребня подвижен. Когда я с усилием нажимаю на него, из кончика клинка показывается игла, покрытая каким-то составом. Отвожу палец, и игла прячется внутрь.
Это всё, что мне нужно знать. Я кладу кинжал в ножны и продолжаю путь.
Когда я, тяжело дыша от усталости, выхожу под открытое небо, солнце стоит прямо над головой.
Глава 32. Я несу спасенье миру, только вдруг…
Я оглядываюсь. Передо мной раскинулось то ли озеро, то ли море — не понять. В тумане у линии горизонта мне чудятся очертания берега. Если Земля Драконов расположена там, то мне в одиночку точно не добраться. Даже не уверен, что и Дрейк осилил бы этот перелёт.
Оглядываю берег. В светлом песке там и сям пестрят камешки и панцири моллюсков. Я вижу огромную светлую раковину, причудливо закрученную, трогаю её и вдруг понимаю, что это рог дракона. Череп, почти полностью занесённый песком, таращится на меня краем глазницы.
Обхожу его и двигаюсь дальше. Теперь глаз подмечает то, на что я прежде не обратил внимания — в песке повсюду разбросаны кости. Но где же мне найти умирающего дракона, если он здесь есть?
Вероятнее всего, там, где есть укрытие, пища и вода, — подсказывает мне внутренний голос. Вряд ли испускающий дух дракон осилил бы перелёт над морем. А значит, они прилетают сюда ещё не такими слабыми и проводят на берегу какое-то время, прежде чем пробьёт их час.
По левую руку я замечаю группу деревьев и решаю направиться туда.
Когда я подхожу к рощице, дрожа от холода и усталости, мне чудится какое-то движение в тени. Останавливаюсь, чтобы приглядеться, и вижу, как навстречу мне медленно движется дракон.
Сперва я даже подумал было, что это Дрейк, так они похожи. Но чем ближе дракон, тем яснее становится, что он очень, очень крупный и очень старый. Чешуя цвета топлёного молока испещрена бело-голубыми, как снег, пятнами, напоминающими седину. Глаза дракона подслеповато щурятся. Их можно было бы назвать янтарными, если бы они не были покрыты мутной плёнкой, туманящей цвет и лишающей блеска.
Дракон тяжело ползёт по песку. Голова его мелко подрагивает, как будто ему нелегко удерживать её на весу. Затем он замирает и приглядывается ко мне.
— Нет, ты не Гилберт, не мой мальчик, — голос у дракона оказывается нежным, женским. — Но откуда тогда у тебя этот амулет?
Не понимая, я касаюсь груди, и кончики пальцев ощущают металл медальона. Но как он ко мне попал? Может быть, Нела в последний момент надела его на меня?
Всё это неважно. Мне нужно покончить с драконом, пока животное не умерло своей смертью. Похоже, ему — или ей — осталось недолго.
Больше я не вижу ничего, кроме дракона. Руки сами собой вынимают клинок из ножен.
«Целься в шею!» — грохочет в ушах, как пульс.
— Так значит, ты пришёл убить меня, — грустно говорит драконица. — Я не стану сопротивляться, я слишком слаба. Но молю, прежде расскажи мне о моём сыне, о Гилберте. Ведь ты колдун? Ты должен о нём знать.
«Не слушай её, — внутренний голос заглушает слова драконицы. — Она лишь заговаривает зубы. У неё достанет силы спалить тебя до костей. Скорее бей!»
— О каком Гилберте? — спрашиваю я, чтобы отвлечь животное, а сам подхожу всё ближе.
— Сын, отнятый у меня… — начинает
