Сага о бескрылых (СИ) - Юрий Павлович Валин
— Человек, — вздохнула Лоуд.
— Совсем уже равный, — согласился десятник.
У дверей хозяйского дома раздавались пьяные голоса, туда соучастники не пошли. Укс подвел к разбитому окну первого этажа, оборотень запрыгнула внутрь. Десятник сел на подоконник, обернулся:
— Не хочешь?
Мальчишка, опустив голову, стоял на дорожке.
— Ну, смотри, — буркнул Укс. — Если он жив, могли бы потолковать. Или не очень и нужно тебе?
Грушеед замотал головой, в смысле «не нужно».
— Гуляй тогда, — разрешил десятник. — Мула или осла найди, нам в городе понадобится. У той улочки жди.
Мальчишка кивнул.
Лоуд, пробираясь в глубь комнаты сквозь опрокинутую мебель, заметила:
— К чему нам еще один осел? Хватит и того, в которого умный десятник превратился.
— Не шмонди.
— Так наведет ведь сопляк. Сквозь копья пробиваться желаешь? Он тут всех знает…
— Вот потому и не наведет. Не одной тебе Сарап густым дерьмом воняет.
— Ладно, — поразмыслив, согласилась оборотень. — Я на всякий случай уточнила. Ибо лишь Логос-созидатель постичь способен…
Лоуд шагнула в дверь за хозяином, и Логос-созидатель напомнил, что в чужих домах нужно поменьше болтать. В полутьме галереи оборотня обхватили сзади. На Укса тоже накинулись, но стремительный десятник успел отпрыгнуть. Там хрипели и боролись, Лоуд, притиснутой к большому и горячему телу, тоже было чем заняться. Меняла облики: рослый полусотник, черноволосая баба, рыжий мальчишка — обычно это сбивало с толку противника, но нынешний лишь удивлено гмыкал, но не отпускал. И руки как спрутовы щупальца, только потные. Э, дура припёротая, могла бы и унюхать. Лоуд превратилась в Жирную и сразу обратно в мальчишку — цепкие лапы удалось разорвать, оборотень, не оборачиваясь, подпрыгнула, метя макушкой в подбородок врага. Вроде и неслабо попала, но крепкий ющец лишь крякнул, попытался стиснуть оборотня вновь. Лоуд левой рукой успела выхватить нож, неловко развернула клинок. Противник охнул — значит, задела. Оборотень рванулась, ударила правой ладонью по рукояти Белоспинного — направленный нож вошел в живое. Объятья врага ослабли, и Лоуд, вскрывая брюшину, рванула клинок вверх. Рядом тускло блеснуло — наконечник дротика ужалил врага в висок — оборотень разглядела выпученные глаза огромного бородатого мужа…
Пахло розами и кровью — Лоуд сидела на корточках, собирала рассыпавшиеся цветы.
— Терпеть не могу бородатых. И вот скажи, хозяин, почему на тебя нормальные прыгнули, а меня этот подзаглотник насквозь заросший тискать взялся?
— Меньше гуляй шмондой гладкой.
— А писарь Хэвус с такими цветами как выглядеть будет? — возмутилась оборотень.
— Ну и брось их. Потом еще нарежем.
— Потом ты забудешь, — Лоуд воткнула сломанный бутон в уже испустившую последний вздох бородатую пасть «обнимальщика», подняла отощавший букет.
Дом был разгромлен. Даже шторы успели частично оборвать. Валялись тела, сидел на ступенях насмерть истекший кровью латник, свешивались измятые перья с его шлема. Лоуд потрогала остатки былой красоты:
— Вроде петушиные, а в алом цвете ох как смотрятся.
— Пошли. Ты в лужу вляпалась.
— Чего спешить? Нет тут его, — оборотень обтерла подошвы о набедренную повязку устроившегося вдоль ступеней раба — спина человека была сплошь в старых рубцах, мозолистая лапа намертво зажала серебряный кубок — наверное, успел дурачок порадоваться перед смертью.
— Некуда ему деться, — бурчал десятник, поднимаясь вверх. — Здесь ждет.
— Может, в море уйти успел. Или в бою сдох, — предположила Лоуд. — Чего ему смерти ждать?
— А куда ему бежать? Да и умирать в бою такой не станет. Эти Пришлые не из таковских.
— Они разные.
— Потом расскажешь.
На втором этаже было примерно то же: разор, мертвецы, кровавые потеки и черепки. Укс постоял перед картинами: большинство валялось на полу, но две еще висели — десятник свел вместе края распоротого холста.
— Море, что ли? — заинтересовалась Лоуд. — Чудно нарисовано. Не фрух, но я бы на стену повесила.
— Чудно, — согласился десятник и, покачивая дротиком, двинулся сквозь анфиладу комнат. На первом этаже что-то с грохотом упало.
— Шкафы ломают, — догадалась оборотень.
— И разгромивши его, добычу тащили в норы сырые.
Все хорошо меж собой поделив и кровью умывшись.
Деву прекрасную пригласив, цветами изобильно украсив,
Спросили: «Что повелишь, о, рукою блестяще разящая?»
— пробормотал себе под нос Грузчик и пинком распахнул последнюю дверь.
Богатый кабинет, почти не тронутый: лишь резная скамья опрокинута, да среди подушек скорчился грузный человек в белой тунике, его кровь уже впиталась в темный ковер. Шкафы с книгами, мудреные инструменты на полках, стол заваленный свитками и письменными приборами, сидящий в кресле человек: вполне живой, бритый, напряженно всматривающийся в пришельцев.
— Я карту на память возьму, — уведомила Лоуд, подходя к приметному украшению на стене.
Десятник кивнул и направился к столу.
Осторожно вырезая из рамы карту — очень хорошую, с тщательно вырисованными миниатюрами, на отличном пергаменте, — оборотень слушала разговор.
— Ты Шлюманом будешь? — спросил Укс.
— С кем имею честь? — хрипло спросил бывший хозяин Сарапа и прокашлялся.
— Грузчик я. Что делать думаешь, господин Шлюман?
— Вы посланцы Храма? Я готов к сотрудничеству. Прошу понять, инцидент в порту был случаен, мой приказ неверно истолковали, и я…
— Боги тебя уже простили, — Укс постучал концом древка по толстой книге на столе. — Ты зачем сюда пришел, мудрец Шлюман?
— Это мой дом. Я его придумал и возвел, здесь все плод моих трудов, я сделал Сарап цветущим…
— Сегодня это особенно заметно. Я не спрашиваю, что ты сделал. Зачем вы сюда приходите, а, Шлюман?
Бывший хозяин облизал свои растрескавшиеся губы:
— Понимаю. Видите ли, лично я не собирался сюда «приходить». Это случайность. Трагическая случайность. Любой Пришлый просто жертва обстоятельств…
— Жертва? — Укс присел на край стола. — Шутишь? Вы приходите и все меняете. По-твоему, это лишь случайность?
— Так получается. Позвольте мне объяснить…
— Не стоит. Я верю. Значит, случайность? — десятник глянул на Лоуд — та пожала плечами и продолжила скручивать в рулончик замечательную карту.
— Если исходить из теории вероятности, то мое появление в этом мире определено лишь данностью условий и… — поспешно начал объяснять Шлюман.
— Закрой пасть, жертва случайных богов, — Грузчик без особого интереса развернул какой-то чертеж.
— Это паровая турбина, — тихо сказал бывший хозяин. — Вы не представляете, сколь полезен этот механизм. Я почти решил проблему создания котла. У меня отличные мастерские. Дайте мне достаточно железа и…
— У нас достаточно железа, — Укс поскреб ногтем наконечник своего дротика. — Пожалуй, мы ни в чем больше не нуждаемся. Особенно в случайностях.
— Но могущество вашего Храма могло бы возрасти многократно…
— Не сомневаюсь. Ты абсолютно прав. И будет логично, если столь мудрый Пришлый примкнет к мудрейшему из Мудрейших. Собственно, и храбрый царь Трид будет рад встретиться со столь надежным союзником.
Шлюман понял:
— Напрасно, господин Грузчик. Я мог бы проложить путь к вашему истинному могуществу. Корабли без гребцов, паровые кузни, летающие аппараты…
Укс улыбнулся:
— Верю. Я кое-что слышал
