Искушение - Ольга Дашкова
Перед глазами все плыло, я пропускал удар за ударом, боль пронзала ребра, спину, плечи. Я не понимал, что со мной происходит, почему я теряю силы и не могу сконцентрироваться?
— Макс! Макс!
Снова голос, но уже где-то в моей голове, руки налились свинцом, удар в челюсть откинул мою голову в сторону, и я рухнул, чувствуя боль во всем теле.
— Макс! Нет! Нет! Остановите это! Остановите!
Голоса, звон гонга, я не мог сконцентрировать свое внимание, перед глазами мелькали яркие пятна. Мне нельзя было отключаться, я не понимал, почему так произошло, что со мной, на хрен, происходит?
— Максим, Максим, посмотри на меня, посмотри. Позовите врача, ему плохо, позовите, я говорю вам!
Знакомый голос, прикосновения, все тело ноет от боли, но я улыбаюсь, превозмогая ее. Это Инга или я уже в бреду? Прикосновение к лицу, закрываю глаза, но мне не дают упасть в спасительную темноту.
— Макс, не отключайся! Не отключайся, смотри на меня! Смотри!
Нет, она не может находиться здесь, это все бред.
— Да, сюда, Арни, скорую, ты вызвал скорую? Как вы могли такое допустить? Он ведь мог его убить!
— Да, уже едет.
Веки тяжелеют, дышать трудно, все тело наливается свинцом, я не могу даже пошевелить губами.
— Макс, нет, только не оставляй меня, пожалуйста. Я не могу тебя потерять, Макс, пожалуйста, я люблю тебя… люблю, Максим, не оставляй. Смотри на меня! Смотри!
Сердце ускорило ритм, начало бешено вырываться из груди, но это все бред, этого быть не может, Инги здесь нет. Тело свело судорогой, пульс зашкаливал.
Дальше была темнота и пустота. Казалось, что это длилось целую вечность, но даже сквозь нее я слышал голос Инги. Такой родной и желанный.
— Максим, проснись, Макс, давай, хватит спать, просыпайся, ты слышишь меня?
Сон или явь? Не мог разобрать.
Но Инга склонялась надо мной, усевшись сверху, закрывая от яркого света волосами, целуя в висок и в щеку. Мои руки обвились вокруг ее талии, теплая кожа под ладонями, мне не хочется открывать глаза, ловлю ее губы, целую, глубоко проникая языком.
— Чувствуешь, как я уже встал? — мой голос хриплый, веду бедрами, показывая, как я возбужден.
— Да, там ты встал, в этом ты молодец, — голос Инги, только ее я мог слышать рано утром в такой ситуации. Только она — и больше никто — может вот так сидеть на мне.
Инга отстраняется, я, все еще не открыв глаза, провожу руками по ее телу и, накрывая живот, замираю. Он не плоский, он выпуклый. Меня обдает жаром, сердце прыгает к гортани, проходит несколько секунд, прежде чем до меня доходит, почему он такой.
Инга беременна?
Толчок, меня словно кто-то ударил в грудь, резко втягиваю воздух носом.
— Макс, Макс, проснись. Пожалуйста, прошу тебя.
С трудом открываю глаза, белый потолок, неяркий свет. Вместе с сознанием появляется боль, она во всем теле, во рту сухо.
— Наконец-то, Макс, как же ты меня напугал. Господи, я думала, эта ночь никогда не закончится.
Лицо Инги расплывается, но я пытаюсь сфокусировать взгляд, а еще улыбнуться, но не получается.
— Что… как?
— Все хорошо, Макс, все потом. Ты отдыхай, все потом, я расскажу.
Инга меня целует, едва касаясь, на лицо капают слезы, хочу поднять руку, коснуться ее, но даже для этого нет сил.
— Господи, какой ты красивый! И это сарказм. Больше никогда, никогда ты не будешь этим заниматься, я запрещаю. Слышишь? Запрещаю.
Все что угодно, лишь бы она была рядом. Лишь бы чувствовать ее, слышать голос, целовать, ласкать, просыпаться по утрам рядом.
Хочу видеть ее беременную. Хочу ребенка. Может, это от удара по голове, но я хочу. А еще хочу сказать, что люблю эту женщину. Мою женщину.
Никогда не было такого желания, а сейчас хочу. Чтобы она знала.
— Ин…
— Молчи, все потом, я чуть не потеряла тебя. Господи, какой же ты дурной.
— А я тебя, — прошептал еле слышно, Инга вновь коснулась моего лица влажными губами, целуя, окутывая теплом.
— Молчи, все потом. Все потом.
Глава 44
Прошла неделя
— Да, я вас поняла, мы обязательно приедем. Хорошо, да, я знаю адрес, до свидания.
Отключаюсь, продолжая смотреть на экран, сжимая его холодными пальцами, обдумывая полученную информацию, ее сейчас слишком много. Надо обо все рассказать Максиму, он имеет право знать, хотя я очень хочу рассказать ему об этом, но все никак не решаюсь.
После боя Макс стал другим, а может быть, он и был таким всегда, настоящим, только я не замечала, и Макс не стремился показать мне свою сторону, которую скрывал. Взгляд стал более нежным, он любил ко мне прикасаться, целовать, мне само́й это очень нравится.
Неделя, проведенная в больнице, далась нелегко, но мы справились. В крови Максима обнаружили большое количество токсина, который мог его убить. Как он попал в организм, выяснили позже, когда Максим смог рассказать, как с ним столкнулась девушка, когда он выходил из раздевалки, и что-то кольнуло в руку. Она могла сделать укол, вот почему ему на ринге стало плохо, и хорошо еще, что рядом оказались я и Арнольд.
Мы вместе подняли панику, вызвали скорую, так бы все можно было списать на неудачный бой, нокаут. Макс так бы и остался лежать на полу, медленно умирая, никто бы ничего не смог сделать потом. Два покушения за короткое время вызвали у следователя, который позже опрашивал меня, серьезные подозрения.
Мне едва удалось сбежать из больницы тем поздним вечером. Свои вещи я обнаружила в тумбочке около кровати, завернутые в большой мусорный пакет. Быстро оделась, практически держась за стену, никого не встретив в коридоре, где горела всего одна лампочка, вышла из отделения.
На меня никто не обратил внимания, все были заняты своими делами, как раз подъехала скорая, все суетились около нее. Вызвала такси, хорошо, что еще не сел телефон, доехала до места боя.
У меня кружилась голова, подташнивало, от боли ныло плечо, но я сжимала руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, чтобы привести себя в сознание и двигаться дальше. Успела, как раз когда начался бой Максима, я думала, сойду с ума в тот момент, когда поняла, что с ним что-то не так.
Он не мог так драться, практически через несколько минут Макс начал пропускать удары, упал на колени. А когда совсем рухнул, избитый лысым здоровяком, я сама кинулась на клетку.
Максим потерял сознание
