Авиатор: назад в СССР 9 - Михаил Дорин
И он был прав. Вещи Григория Максимовича, в отличие от него, на борт Ил-76 попали, и теперь они летят в Мелитополь.
После рентгена, один из врачей, которого вызвали из другого отделения, сразу объявил, что случай серьёзный.
— Кусок бедра сломан, трещина в коленной чашечке. Однозначно и сухожилия растянул…
В общем, долго Гнётову лежать в госпитале, в кабину и вовсе сказали, что сядет нескоро.
Пока Максимович сокрушался над той самой стремянкой, пришёл хирург, который и будет оперировать.
— Что тут у нас? — посмотрел он на рентген. — Ну, всё понятно.
— Ему бы летать, доктор, — сказал я.
— Это уж как получится, — ответил мне врач и посмотрел на своего коллегу, который просматривал снимок первым.
— Ты принёс, что я просил? — спросил травматолог.
— Конечно. Сейчас она нам понадобится, — сказал второй врач и достал из рюкзака дрель.
Надо было видеть лицо Гнётова, который увидел в руках хирурга, который будет его оперировать этот инструмент. Мне показалось, что Максимович сейчас встанет и своим ходом пойдёт.
— Шутка, товарищ майор, — произнёс врач и убрал инструмент.
Операцию вскоре провели, а мне надлежало прибыть с докладом к полковнику Иванову.
Я уже шёл по коридору штаба, как меня остановил Трефилович.
— Сергей, заходи, — радостно объявил он.
Войдя в кабинет, я поздоровался с кадровиком. За своим рабочим столом сидела Карина, которая также мне приветливо улыбнулась.
— Что-то срочное, Трефилыч? — спросил я.
— Конечно! Читай, — протянул он мне телеграмму.
Это был запрос из управления лётной службы Министерства авиационной промышленности СССР на оформление моих документов. Тут же был и запрос на справку о моей форме допуска.
— Начало занятий — 1 ноября текущего года, — прочитал я в телеграмме и улыбнулся. — Получается, что…
— Всё верно, Сергей, — сказал Трефилович и пожал мне руку. — Поздравляю! Ты поступил в школу лётчиков-испытателей.
Так и хочется сказать себе: «- Серёжа, молодец!». Но, за этой эйфорией, я сразу вспомнил и прошлую жизнь, и трудности в этой. Тернист путь оказался к своей мечте. Теперь оформляюсь и в назначенное время убываю в Циолковск.
— Мне к командиру надо. Я завтра зайду, и мы начнём тогда с вами работу в этом направлении.
Получив согласие от Трефиловича и похвалу от Карины, я направился в кабинет к Иванову. В нём уже был и командир полка, и начальник политотдела из 137го Центра.
— Восстановление долгое предстоит, — объяснил я по прибытии к командиру полка, где в своей любимой позе у окна стоял Иванов.
— Понятно. Как у Григория Максимовича настроение? — спросил начальник политотдела Центра, который тоже был в кабинете и слушал мой доклад.
— Расстроен. Это же срыв задачи, как никак, — ответил я.
— Понятно всё. Павел Егорович, теперь ждите беды, — спокойно сказал начальник политотдела и встал со своего места.
— Это значит, что прилетит мне? — удивился Иванов.
— Не вам, а начальнику Центра. Ведь мы никого в резерв не подали. Задача срывается. Она на контроле даже не у главкома, а в Генеральном Штабе. Генерал-майор Просвирнов, думаю, скоро вам позвонит…
Только это произнёс начальник политотдела, как зазвонил телефон П-170. На этот аппарат обычно звонят командиру только из 137го Центра.
— Слушаю, — громко ответил Иванов, подняв трубку. — Да, товарищ генерал. Понял. Это сложно. Есть.
После окончания разговора, Павел Егорович внимательно посмотрел на меня и снова закурил.
— Ну, и что там? — с интересом спросил начальник политотдела.
— Переговорили с генералом. Он поставил задачу.
— И всё? — удивился замполит.
— И всё.
Через минуту начальник политотдела вышел из кабинета, а я так и остался стоять рядом со столом командира.
— Присядь, Сергей, — спокойно сказал Иванов.
Кажется, я понял суть задачи, которую поставил командиру полка Просвирнов. Нужно найти замену Гнётову. А какой выбор у Иванова? Только ехать самому, но его однозначно никто не отпустит. Менделя уже забраковали, так что с его кандидатурой он даже не пойдёт к начальству.
— Понимаешь, о чём разговор, Сергей? — спросил Иванов.
— Понимаю. Хотите послать меня на замену Гнётову.
— В твоём случае, могу только просить, — произнёс Павел Егорович и повернулся ко мне. — Насильно никто тебя не заставит лететь. Командировка ожидается до августа и не больше.
— Вы в этом уверены? — иронично улыбнулся я.
— Не совсем, но так должно быть.
Не очень убедителен в своих словах Иванов. Вспомнилось, что сказал Гурцевич, когда беседовал со мной последний раз. Мне нужно продолжать служить и не расслабляться. Я в данную минуту офицер и должен помочь своим товарищам.
— Я согласен, командир. Когда лететь?
Как говорится, от войны не беги, войну не ищи, время придёт — она тебя сама найдёт.
