Авиатор: назад в СССР 9 - Михаил Дорин
— И каково было задание? — спросил я, очищая рыбину.
— Полёт на потолок. Разгон до нереальных значений и торможение. Короче, быстрее-выше-сильнее! — улыбнулся Фёдорович.
На кухню зашёл Боря Чумаков, который был в своём обычном образе «печального рыцаря».
— Мне кажется, что… — начал он причитать.
— Борян, стоп. Перестань, — сказал я и протянул ему рыбку, а Ваня налил стакан пива.
Поскольку я не пил, то пустой стакан был отдан Боре.
— Вы не поняли. Мне кажется, что нас в космонавты готовят. Всех прогоняют через такие скорости, что глаза из орбит едва не вылитают, — предположил Чумаков.
— Новый отряд космонавтов? Я не против, — улыбнулся я и продолжил обсуждать с мужиками их полёты.
На следующий день, мне и Морозову выдали задание, которое необходимо выполнить в заключительном полёте. Как и у других, нужно будет на истребителе-перехватчике выполнить задание в стратосфере на скоростях больше чем две скорости звука или числа Маха.
Ознакомиться со своим воздушным судном, нас отправили в секретку. Именно на такой случай нам и был оформлен в частях допуск по более высокой степени секретности. Морозов решил повременить и пошёл обедать, прежде чем сядет за изучение. Я же решил налечь на материал сразу.
В секретной библиотеке мне принесли несколько книг с различными руководствами по лётной эксплуатации, но на обложке не было написано, что именно это за самолёт.
— Изделие 83, — прочитал я на обложке.
Ознакомление с первыми страницами, ясности не добавило. В документе написано, что самолёт называется Е-155МП. Совсем ничего не понять.
И только раскрыв геометрические характеристики и проекции, я узнал профиль этого перехватчика. Красавец МиГ-31 собственной персоной. Только вот времени на изучение очень мало. Да и сам самолёт гораздо сложнее, чем Су-15 и МиГ-25, на котором летали другие.
В помещение секретной библиотеки вошёл человек, которого я уже встречал однажды. Тот самый, штурман-испытатель Зайкин, который помог мне в Москве, когда я искал Кутахова.
— Молодой человек, я вас рад видеть! — поздоровался он со мной. — Гляжу, поход к маршалу удался?
— Ещё бы, Валерий Сергеевич, — ответил я ему. — Вот, неизвестный мне самолёт изучаю.
Зайкин подошёл к столу и слегка рассмеялся.
— Вам снова везёт, молодой человек. Могу вам помочь в изучении. Кратко расскажу особенности, — сказал Зайкин и присел рядом.
— Я, конечно, и сам бы мог справиться. Однако от консультации не откажусь.
— Да, нет вопросов, Сергей. Поехали! — хлопнул в ладоши Валерий Сергеевич.
За пару часов объяснений Зайкина и собственных изучений, я понял, что передо мной не просто самолёт. Это ракета!
В руководстве по лётной эксплуатации кругом скорости, о которых на МиГ-21 и на МиГ-29 можно только мечтать.
— Как только пройдёте отметку в 13 000 метров, уже можно переходить на «вторую» скорость, — сказал Валерий Сергеевич, показывая мне различные графики.
— Звучит, как будто в машине передачу переключил, — улыбнулся я.
— Это точно, — в ответ посмеялся Зайкин и указал в графике значение числа Маха 2.0, что означало скорость примерно 2000 км/ч.
Из всего прочитанного, я отметил для себя, что этот самолёт не для бомбо-штурмовых ударов. Он вообще ни разу не бомбардировщик и не штурмовик. Что на земле, что на средних высотах он будет «чувствовать» себя не в своей тарелке.
— Судя по всему, его стихия начинается с высот даже не 10 000 метров, — сказал я Зайкину, когда сдавал секретную литературу.
— Я бы даже сказал, что с 20 000 метров. Там он будет, как у себя дома, — ответил Валерий Сергеевич. — Кто у тебя инструктор завтра?
— Геннадий Лоскутов, — ответил я, выходя из библиотеки.
— Хороший инструктор. Его наш ведущий лётчик всё хочет забрать к нам на фирму, но как-то пока не получается.
Я вновь поблагодарил Зайкина за помощь и пошёл на выход с территории аэродрома.
Над полосой стал нарастать гул. Будто ко мне приближается поезд, и несётся он в воздухе. Подняв глаза вверх, я увидел несущегося на всех парах с выпущенными тормозными щитками МиГ-31. Ещё секунда и он, буквально разорвал воздух, проскочив на малой высоте над моей головой.
Во время такого прохода жизнь замирает вокруг. Не чувствуешь даже биение сердца. Гул двигателей настолько громкий, что перестаёшь дышать. И ведь это не предел самолёта.
Утром, после указаний и прохождения доктора, мы отправились с Геной облачаться в противоперегрузочные костюмы и гермошлемы. Давно я не облачался в такое снаряжение!
— Морально готов увидеть наш земной шарик? — улыбнулся Гена, когда я закончил с экипировкой.
— Надо же удостовериться, действительно ли он круглый или нет, — ответил я, и дверь в комнату высотного снаряжения открылась.
— Гена, привет! Не видел своего начальника? Разговор есть к Гурцевичу, — сказал серьёзного вида человек, переступивший порог и направившийся к моему инструктору.
— Доброго дня, Александр Васильевич, — быстро ответил Гена, но в его движениях читалась некая нервозность при виде этого человека с большой залысиной и ямочкой на подбородке. — Не могу знать. Возможно, решил с кем-то из слушателей слетать.
Чувствовалось, что вошедший в комнату человек властный, сильный, волевой и не признающий авторитетов. Он сам и есть авторитет для всех.
— Когда мы давали добро на использование наших самолётов, я не думал, что это встанет на поток. Можешь так ему и передать, когда увидишь, — сказал этот суровый мужчина и повернулся ко мне. — Чего молчим?
— Так вы и не спрашивали у меня ещё ничего, — ответил я.
— Согласен. Откуда? — спросил «суровый».
— Осмон. Теперь уже 137й Центр боевого применения, — ответил я.
— Да, слышал. Такой полк разогнали! Настоящий, боевой, — произнёс он и вышел из комнаты.
Когда я узнал от Гены, кто это был, ушам своим не поверил. Для авиации этот человек ещё при жизни стал легендой.
Александр Васильевич Федотов, заслуженный лётчик-испытатель и Герой Советского Союза. Один из лучших лётчиков в мировой истории. Некоторые его рекорды не были побиты и в моё время.
Он был и лауреатом Ленинской премии, и дважды получал орден Ленина, и обладателем золотой медали Международной федерации аэронавтики. Даже стал заслуженным мастером спорта СССР. В 1983 году ему должны будут присвоить звание генерал-майора.
К сожалению, он погибнет в 1984 году в одном из испытательных полётов.
В летнюю погоду совсем неудобно находиться под ярким солнцем в таком обмундировании. Несмотря на утренние часы, температура уже двадцать и будет только увеличиваться.
— Так, ну а теперь пошли смотреть наш аппарат, — сказал Гена, когда мы подошли к МиГ-31.
Большой истребитель-перехватчик с максимальным взлётным весом более 40 тонн. Размеры воздухозаборников такие, что туда можно спокойно залезть и комфортно сидеть, не чувствуя стеснения. Сопло каждого из двигателей почти в человеческий рост. Тяга каждого из них на форсажном режиме больше 15 000 килограмм-сил. То есть он почти в три раза мощнее, чем старенький МиГ-21бис.
После осмотра, начали занимать места в кабинах. Не мог я не заглянуть в заднюю кабину, где разместился Гена. Он как раз раздвигал ручку управления самолётом, которая была утоплена в пол.
— Если я буду брать на себя управление, то буду тебе об этом говорить, — сказал Гена и показал, где на панели слева находятся тумблеры для взятия управления шасси, закрылками и фарами.
— Но парашют всё равно на мне, — поправил я его, поскольку в задней кабине тумблер выпуска тормозного парашюта не предусмотрен.
— Верно. Давай уже запускаться.
Как только занял своё место и выполнил необходимые проверки перед запуском, запросил у руководителя разрешение на запуск двигателей.
— Гордый, добрый день, 451й прошу запуск.
— Доброго дня, 451й. Запускайтесь.
Выкрикнул из кабины стандартное предупреждение «От двигателей». Проверил ещё раз своё снаряжение, закрыв при этом гермошлем. Фонарь медленно опустился, загерметизировав кабину, и я начал запуск правого двигателя.
Рычаг управления двигателем на Малый газ. После нажатия кнопки «Запуск на земле» соответствующего двигателя даже в таком закрытом пространстве я услышал громкий звук включения двигателя. Обороты вышли на уровень 59%, а температура газов не зашкаливала от максимального значения в 500°С.
— Правый запустил, — сказал я по внутренней связи.
— Давай левый. Не торопись. Всё делаешь правильно, — ответил мне Гена.
Выполнив все необходимые действия, я запросил команду на выруливание на предварительный старт. Во время руления чувствовалось, что этому самолёту уже не терпится в полёт. Настолько он просит дать ему больше мощности, что очень сложно удерживать его на поворотах.
— 451й, занимайте исполнительный, ветер штилевой, — разрешил нам вырулить на полосу руководитель полётами после осмотра на техническом посту.
— 451й, понял. Прогрев 2 минуты, — доложил я.
Самолёт на исполнительном, двигатели прогреты,
