Прогрессор поневоле - Дмитрий Викторович Распопов
Только когда в городе начались беспорядки, я приказал вывести из него войска и оставляя за собой бурлящее словно котёл с адским варевом население, направился в следующий, прихватив с собой все музыкальные группы. Они уже отлично знали репертуар, могли взаимодействовать с толпой, а за целый месяц им было уплачено.
Встав на постой в Эдфу, мы пару дней вели себя прилично, лишь объедая жителей из приличных домов, а на третий, когда закупили достаточно продуктов и вина, всё началось по новой, с раздачей хлеба, вина и рассказами о великом царе Менхеперра. Дополнив уже имеющиеся ряды музыкантов местными, я только усилил эффект от их выступлений, а поскольку люди везде были одинаковые и падкие на дармовую еду с выпивкой, то механизм работал безотказно. Правда тут градоначальник натравил всё же на нас меджаев, а те были слишком исполнительными и глупыми, чтобы отказаться выполнить его приказ, так что полиции в городе очень скоро не стало совсем, поэтому кто останавливал беспорядки в Эдфу, когда мы оттуда уходили, я даже не представлял себе.
Путь до Фив, который должен был занять от силы пару недель, растянулся на два месяца. Как мне не хотелось побыстрее оказаться дома, я отлично понимал, что там мне не дадут спокойного житья. Вернувшиеся Меримаат и Бенермерут подтвердили мои худшие опасения и передали послание от Усерамона, в котором он образно пересказал совещание произошедшее у царя Хатшепсут со своими советниками, на котором все эти решения и были озвучены. Хатшепсут, как я и думал, решилась на прямое противостояние со мной, твёрдо обозначив свой курс тем фактом, что перед всеми провозгласила своего преемника, без учёта моих пожеланий. Если бы меня не трогали в моём поместье, если бы не строили козни, мне было бы по фигу, но они сами сделали всё так, чтобы усложнить мне жизнь, а уже это не устраивало меня. Поэтому другого выбора не оставалось, только идти вперёд, отвечая на выпады противника тем, чем я мог. Военачальники не понимали зачем я это делаю, предупреждали, что разорения зернохранилищ ни к чему хорошему не приведёт при следующей посевной, зато это точно приведёт к голоду, но они не понимали, что это будут вообще не мои проблемы, а только действующей власти. Гнев народа спустя много месяцев обрушится не на меня, а на номархов и градоначальников, которые не смогут обеспечить выдачу и продажу зерна. Мои же популистские и яркие появления в городах люди запомнят, как лучшее время, что у них было, а далекоидущие планы мне были не совсем интересны.
В саму столицу я разумеется не собирался заходить и устраивать беспорядки, собирался обойти Фивы и продолжить путь ниже по Нилу до самого Нижнего Египта, оставляя за собой радостный народ, восхваляющий только меня. К тому же слухи о том, что вскоре будет происходить в их городе множились и опережали нас, так что простые люди бросали работу и приветствовали легионы, когда они только входили в каждый следующий город. Пару дней на подготовку и закупку продуктов и уже скоро мы оправдывая ожидания людей устраивая им праздник.
Номархи скрежетали зубами, жрецы проклинали меня и войско как только могли, по моим сведениям, все они постоянно слали гонцов в столицу прося царя Хатшепсут унять меня, но сами ничего сделать не могли, восемнадцать тысяч легионеров были отличным аргументом в любом споре. Сами же воины, только были рады отдыху, ведь их не муштровали в это время, пока они стояли на постое, так что и сами тратили деньги на танцовщиц и выпивку. Остановить это я не мог, поскольку следить за каждым домом никого не поставишь, но приходилось идти на это, поскольку других вариантов не было. Без армии, у меня бы ничего не получилось. Наёмники и меджаи быстро бы выкинули меня из любого крупного города, если бы я пришёл в него лишь с небольшим отрядом. Самое удивительное было то, что чем больше был город, тем большие беспорядки нам удавалось устраивать. И да, пусть мои расходы на еду и выпивку увеличивались в этом случае, но это была капля в море, поскольку всё стоило крайне дёшево по сравнению с теми богатствами, которыми я обладал после полного разорения царства Керма.
Раздумывая над всем этим, я молча смотрел на приближающиеся стены Фив, которые идущие далеко впереди легионы огибали по дуге, чтобы спокойно обойти огромный город. Он вместе со своими предместьями раскинулся на такой огромной территории, что взглядом невозможно было охватить его целиком. Мы на колесницах также ехали вдали от основных дорог, ведущих в город, я не сильно хотел встречаться с кем-то знакомым. Тут сбоку от нас запылилась дорога и вскоре справа, стараясь не столкнуться с другими колесницами, подъехала первая ажурная, украшенная золотом колесница с конями, на которых имелись лёгкие разноцветные попоны, а на головах укреплены короны с красивыми перьями. Вслед за ней прибыли ещё пять таких же, на которых стояли красиво одетые воины с большим количеством украшений, знакомая мне личная гвардия старого знакомого. Когда последняя из колесниц подъехала ближе, я увидел стоящего на ней и его самого. Меримаат аккуратно поправил коней, чтобы мы остановились колесо в колесо, смотря друг на друга.
— Приветствую Его величество царя Верхнего и Нижнего Египта на родной земле и поздравляю с великими победами, — низко поклонился он мне, оставаясь на колеснице.
— Благодарю визирь, — я пожал плечами.
— Его величество видимо забыл дорогу в город? — вежливо поинтересовался Усерамон, — народ хочет чествовать своего героя!
— Ты серьёзно хочешь, чтобы я развернул войско в сторону столицы? — я поднял одну бровь и Усерамон вздрогнул, умоляюще посмотрев при этом на меня.
— Меримаат перейди пока в колесницу отца, — попросил я и парень, всего на секунду обнявшись с визирем, поменялись с ним местами. Я взялся за вожжи, а Усерамон встал рядом. Когда он надёжно ухватился за поручень, я направил колесницу в противоположную сторону, а моя и его охрана образовала широкий круг, давая нам спокойно поговорить. Мы объехали на достаточное расстояние, чтобы рядом совсем никого не было и я остановил коней, привязал повод к ручке колесницы и спрыгнул вниз. Визирь последовал за мной, пусть не так ловко, как я, всё же сказывался его почтенный возраст.
— Она совсем ебан…сь что ли? Усерамон? — я повернулся к нему, посмотрев прямо в глаза, — нах…я было это устраивать?
Он смутился.
— Его величество не само приняло эти решения, — весьма мягко ответил он, — я сам был удивлён, когда их услышал, но позже, наведя справки понял, что это не её мнение.
— Нах…я было тогда выкапывать топор войны? Она что не понимает, что мне нах…й больше не нужны такие подставы и договоры? Я что б…ть терпеть это буду что ли? Какой логикой она руководствовалась?
— Мой царь, успокойся пожалуйста, — низко поклонился он, — а то я перестаю терять нить разговора из-за обилия в речи Твоего величества божественных оборотов, которые я по своей малограмотности не знаю.
— Усерамон, хватит юлить, ты знаешь кто я. Зачем она провозгласила перед советом свою дочь следующим царём? Это явно значит, что моим мнением она больше не собирается считаться. Тут нужно быть идиотом, чтобы этого не понять.
— Царь Менхеперра, боюсь царя Хатшепсут её ближайшее окружение держит в некоем небольшом заблуждении, — осторожно ответил визирь, — её заверили, что Его величество потерял свои божественные силы, а это значит, что бог Монту сейчас обладает только человеческими возможностями, какими обладал царь Менхеперра перед тем, как уйти в Дуат. А без божественных
