Прогрессор поневоле - Дмитрий Викторович Распопов
— Ну ты сам знаешь, что это не так, — хмыкнул я и Небуави поклонился.
— Что ещё они говорят? — продолжил спрашивать я.
— Запрещают всем египтянам, живущим по правде, прикасаться к богомерзким золотым кругляшам, которые несут солдаты царя Менхеперра и он сам, — смущённо ответил он.
— Что-то я не видел, чтобы торговцы в городе отказывались брать у нас золото, — не поверил я, что Хатшепсут решилась на подобные идиотские приказы.
— И тем не менее мой царь, так оно и есть, — развёл руками жрец, — людей это правда не останавливает, но многие я видел камнем плющат потом монеты, делая из них просто бесформенные кусочки золота.
— Безумцы, — покачал я головой, но сам понимал, насколько это было опасно. Вся моя денежная реформа будет тогда под угрозой, если вместо монет начнут передавать из-рук в руки просто золотые куски не понять чего.
— Тем, кто это делает, больше не платите золотом, — предупредил его я, — хотят как прежде, платите им меновым товаром.
— Но мой царь, золото они как раз хотят получать, просто не в виде монет.
— Значит обойдутся, будем иметь дело только с теми, кто не так варварски обращается с нашими деньгами.
— Хорошо мой царь, я передам это закупщикам провизии, — склонился жрец.
— Что-то ещё из плохих новостей?
— Если мой царь позволит, то только личные наблюдения никчёмного жреца Его величества, — осторожно сказал он.
— Небуави хватит вилять, как хвост собакой, — поморщился я, — ты знаешь, что я не только за то, что ты можешь молитвы богам читать, держу тебя в войске. Твои глаза и уши слышат то, что мне интересно.
Он снова с улыбкой поклонился.
— Мой царь, я заметил, что простые люди не знают о победах Его величества и в принципе по большей части спокойно относятся к фигуре Его величества, как царя, — ещё более осторожно сказал он, — зато царя Хатшепсут славят во всех разговорах. Я слышу на улицах города только её имя, но не имя моего царя.
— Хм, — погладил я подбородок, — считаешь, что я мало провожу работы с электоратом?
— Не знаю этого слова мой царь, но если он о простых гражданах, то да, так и есть.
— Обычно народу нужны только хлеб и зрелища, — я стал вспоминать всё, что относилось к предвыборной кампании, когда отец решил стать депутатом в Государственную думу и весьма успешно прошёл, без присоединения к какой-либо партии, чисто по одномандатному округу.
— Как обычно развлекается простой народ?
— Для этого есть определённое сословие, мой царь, — смутился он, — музыкантов и танцовщиц, которых обычно заказывают на праздники, чтобы они услаждали слух простых людей танцами и игрой. В богатых домах имеются для этих целей свои рабы или слуги, которые могут то же самое, но для простых людей это слишком дорого, поэтому они обращаются к представителям этого ремесла.
— Хорошо спасибо за информацию Небуави, — поблагодарил его я, — если будет что новое сообщи.
— Конечно мой царь, — поклонился он и задом вышел из шатра.
— «Жаль Меримаата и Бенермерута я отослал на задание, — пожалел я, но тут мой взгляд остановился на Хопи, привычно стоящим на своём месте в углу шатра».
— Хопи, а как обстоят дела с продажными женщинами?
Он вышел из тени, подошёл ближе и склонил голову.
— Музыкантши и танцовщицы с успехом выполняют и эти функции мой царь. Только если на праздник заказывает с учётом этой опции, то выйдет дороже, чем просто игра и танцы.
— Хм, — в голове стал созревать план.
— Собери-ка мне сегодня к вечеру, всех глав этих музыкантов.
— Всех мой царь? — удивился он, — их обычно очень много.
— Тогда давай самых крупных сообществ, — не стал я с ним спорить.
— Будет выполнено мой царь.
— И ещё кое-что, — я поманил его ближе к себе, — узнай, где находятся самые крупные зернохранилища, находящиеся в этом городе.
— Слушаюсь мой царь.
Он отправился выполнять приказы, а я дооформлять в голове план по окучиванию избирателей. Методики были давно известны, осталось только применить их к местным реалиям.
Вечером, когда Хопи вернулся, приведя за собой двадцать человек, которых разумеется не пустили на порог моего шатра, зато я вышел к ним сам. Увидев меня, все тут же попадали на землю.
— Буду краток, — обратился я к ним, — сколько обычно вы зарабатываете за месяц?
Ничего не понимая, посоветовавшись между собой, они назвали различный товар общей стоимостью в двести шетит.
— Я каждой вашей группе заплачу за весь этот месяц в два раза больше шетит золотом, если не будете пока брать другие заказы, а вместо этого каждый день на протяжении недели ходить по городу, танцевать, рассказывать историю о великом царе-завоевателе Менхеперра и угощать людей вином и лепёшками, — сказал я, — вино и хлеб вам будут выдавать и пополнять по мере надобности. Ну как согласны?
Все были потрясены таким странным предложением, но тут же дали своё согласие.
— Текст того, что будете рассказывать вам дадут завтра, выучите его по хронологии событий, но можете добавлять красочных подробностей от себя сколько хотите, — добавил я, — ну и не забудьте, если нарушите любой из пунктов в нём, я лично приду и жестоко убью всех в вашей группе.
Последнее я сказал будничным тоном и это проняло их больше всего, они тут же наперебой стали говорить, что я могу быть спокоен за их работу. Ведь сам царь нанял их.
— Отлично, тогда завтра утром приходите сюда же и вот тот бравый воин вам предоставит текст и продукты с вином. Будут заканчиваться, возвращайтесь к нему за пополнением, народ города должен быть к вечеру весел и пьян. Задача понятна?
— Конечно Твоё величество, — они снова уткнулись лбами в землю, — это нам по силам.
Когда я их отпустил и они ушли, ко мне обратился Иамунеджех, которого я назначил ответственным за весь этот балаган.
— Мой царь, могу я спросить зачем? — поинтересовался он хмуро, будто у него своих забот не хватало. И пусть сейчас мы находились на постое, объедая состоятельных жителей города, но всё равно восемнадцать тысяч воинов на городок с пятитысячным населением было слишком много. От запаха мочи и нечистот на улицах города скоро будет нечем дышать.
— Будем повышать информированность простых людей об их втором царе, — лаконично сказал я, отказавшись объяснять больше, так что Иамунеджеху пришлось лишь подтвердить получение приказа и отправиться его выполнять.
Следующим утром контракт с музыкантами был заключен, все нужные им предметы и истории были выданы и на улицы города выплеснулись обнажённые и не очень танцовщицы, угощая всех, кто останавливался послушать их истории хлебом и вином. Не удивительно, что уже к обеду большая часть жителей огромной толпой курсировала вслед за музыкантами, поедая и выпивая дармовую еду и выпивку. Вечером же в городе настал хаос. Пьяные египтяне дрались, выясняли отношения и жаловались, что жаль, что все музыканты ушли отдыхать под защиту военных. В общем ночью город не спал, поскольку доедали и допивали уже то, что удалось достать. Мольбы градоправителей ко мне остановить это бесчинство ни к чему не привели, я сказал, что не имею к этому никакого отношения, мои воины в этом не участвуют, а со своими горожанами они могут разбираться сами.
На следующее утро, трезвеющие граждане, услышав снова звуки музыки и увидев полуголых девушек, раздающих вино и хлеб, тут же бросились к ним, разбирая и расхватывая всё, что было в наличии.
Когда настал третий день подобной раздачи, Иамунеджех пожаловался мне, что пекари отказались выходить на работу, поскольку примкнули к вакханалии, устроенной нами в городе и хлеб пришлось закупать в округе и соседних городах.
На шестой день город не работал полностью, все только и делали что пили, ели и славили бесконечно смелого, мудрого и талантливого полководца царя Менхеперра, который очень сильно любит свой народ.
Наконец настал седьмой день, когда я всем музыкантам приказал спрятаться в домах, которые занимали мои легионеры и не показывать носа на улицы. Отрезвев и проголодавшись, жители города не нашли привычной халявной выпивки и еды, отправились требовать её в городской муниципалитет. Там их послали, сказав, что у них нет таких возможностей кормить всех дармовой едой. И тут в толпе стали раздаваться крики, что бог Монту явит народу чудо, если заглянуть в городские и храмовые зернохранилища. Которые,
