Соль - Ксюша Левина
Я сижу в ложе для прессы с пластиковым бейджем на шее. Не составило труда подделать пару подписей мамы и сделать два звонка, чтобы легально стать журналистом, пришедшим за «кровавым интервью». Я купила очки без диоптрий на пол лица, чтобы меня снова не выставили по желанию Тигра, взяла блокнот и ручку, и теперь нервно поглядываю по сторонам. Другие журналисты в ложе восхищённо вздрагивают, как по команде, после каждого мощного удара, а потом склоняются к своим блокнотам, чтобы покрасочнее это описать. Я ничего не записываю, мне просто нечего. Эти жадные глаза журналистов пугают, я среди них белая ворона.
— Милочка, вы что же в отношениях с этим Тигром? — журналистка, сидящая рядом, дёргает меня за рукав. Она хочет ещё одну сенсацию к своей статье, а я, видимо, выгляжу слишком взволнованной. Да ещё глаза на мокром месте от осознания своего бессилия перед этими мужчинами. Обидно, что сердце так сильно болит за того, кого почти не знаешь, и ещё сильнее за того, кто тебя целовал.
У меня болит сердце. Я запуталась до удушения и тоски, я делала глупость за глупостью и хотела остаться одна в целом мире, а потом вспоминала, что без них не будет ничего. Никто не прикоснётся к моим губам. Никто не тронет мой обнаженный бок. Никто не прогонит, не шепнёт: "Пожелай мне удачи". Ни от кого не застучит быстро-быстро сердце. Ни от кого не задрожат коленки. Никто больше не насмешит просто фактом своего существования. Не заставит делать глупости. Не засмеется надо мной, не скажет мне, что я красивая.
Я снова вскакиваю на ноги и сжимаю ограждение. Я знаю, что он меня видит.
— Нет. Я просто сделала ставку, — отмахиваюсь я.
Это закончится, и я его увижу!
Это закончится, и я узнаю, кто он.
Это закончится, и я развею мои подозрения!
Четыре часа назад
Клуб "Би Сойер"
Он танцует в самом центре с какой-то кудрявой темнокожей девчонкой. Вспотевший, наглый, с огнём в глазах и с бесцеремонно изучающими руками. Ноги у него тонкие, быстрые. Тело крепкое, созданное танцевать. Пальцы ловкие — пальцы хирурга или пианиста. Нет ни одной девушки, что не мечтала бы сейчас оказаться на месте его партнерши, и Кайду Ли очень-очень страшно, потому что этот Ксавье, то и дело смотрит на Соль Томпсон, откидывая со лба слипшуюся челку.
— Би обожала бачату, — в пустоту сообщает Эл, устраивая подбородок на спинке своего стула. Они оба сидят спиной к столику, оседлав стулья, и наблюдают за танцующими.
— Кто был её партнером? Этот Патрик Суэйзи? — спрашивает Кайд, кивая на Ксавье.
— Нет, не думаю, что они были знакомы… Я и сам его мало знаю, он друг Соль, а не завсегдатай клуба.
— У них с этой Соль Ли… — в последнее время он даже мысленно называет её Соль Ли и считает, что это такая милая шутка.
— Не-ет, — качает головой Эллиот. — Хотя не знаю. Они часто появляются вместе. Всякое бывает…
Эллиот уходит, и Кайд ещё напряженнее следит за местным Патриком Суэйзи, который сменил девчонку. И при этом снова не отрывается от Соль, одетой как Бейби из «Грязных танцев», с безумными кудрями в белом платьице. Патрик Суэйзи отпускает девчонку, с которой танцует и идёт на Соль, манит её пальцем. И Кайд с опозданием понимает, что играет не бодрая бачата, а "The Time of My Life”. Патрик Суэйзи обнимает Соль, она откидывается, потом поворачивается к нему спиной, и он делает коронное движение, ведёт пальцем по её подмышке, вынуждая засмеяться. Она невероятно красива, до смерти просто, и Кайду остаётся только сжать спинку стула так крепко, что она начинает скрипеть. Музыка ускоряется, и они танцуют в точности как Бейби и Патрик Суэйзи. Ксавье Рье такой же гибкий и точный, а Соль Томпсон такая же милая и сексуальная.
Кайд встаёт и отодвигает стул, благо все увлечены шоу и на него не смотрят.
— Какой талант! И поёт и танцует! — завистливо вздыхает какая-то девчонка.
— И парень у неё…
Кайд сначала собственнически расправляет плечи и только потом понимает, что речь о Ксавье.
Она уйдёт от тебя. Уйдет, даже если будет несчастна с кем-то другим. Уйдёт, даже если вы не вместе, и уходить не от кого. Просто. Тупо. Уйдёт. Ты потеряешь её так же легко, как приобрёл.
Сейчас
Он весь в пыли, которая покрывает его кожу вперемешку с кровью. Кровь запеклась кое-где, а где-то напротив ещё сочится. Ссадины выглядят воспалёнными, лицо неузнаваемо. Он хочет в душ, скорее смыть с себя все это и ещё, пожалуй, оценить, сколько времени потребуется, чтобы вернуть лицу прежний вид.
Тело горит там, где открытых ссадин и ран касается сквозняк. Он шипит, сплевывает кровь и пыль. Все в пыли, почему ринг не может быть стерильным?
— Мистер… — голосок девчонки дрожит. — Вам очень больно?
Она стоит за его спиной, даже на таком расстоянии, не видя её, он понимает, что она дрожит. Ему кажется, будто ее дрожащее тело толкает воздух достаточно сильно, чтобы доставлять его измученной коже боль.
— Как ты думаешь? — он пытался сделать голос грубее, ниже, но до него вдруг доходит, что вполне вероятно, это уже не нужно.
— Могу я вам помочь?
Он не хочет приближаться к ней. Его сердце бьётся часто, а усталость такая сильная, как никогда. Ещё очень хочется, чтобы о нем позаботились прямо сейчас. Он бы сел, расслабился, а кто-то мягко и ласково убирал с лица кровь и грязь. Наклонил бы его голову над раковиной и помыл волосы, массируя уставшую кожу легкими прикосновениями пальцев. Он даже замычал от этой глупой фантазии. До ужаса этого хотелось, особенно сейчас, когда рядом была его Поэтичная С.
Он накидывает капюшон, поворачивается к ней, не стесняясь заглянуть в глаза, а она вздрагивает. Она что-то понимает. Сегодня его глаза не скрыты линзами, хоть он и знал, что она придёт. Не могла не прийти.
— Позвольте помочь?
— Зачем?
— Эм… Разве вы бы этого не хотели? — она внимательно смотрит в глаза. Знает, всё знает.
— С чего ты взяла?
Она тянется к нему, и прежде чем
