Любимые по контракту - Эльвира Осетина
Я перевела взгляд на парня и подумала, что раньше он мне казался самым обаятельным, добрым и веселым из них всех. Среднее телосложение, черные волосы, глаза синие. Ресницы длинные. Легкая небритость, придававшая ему хулиганский вид. Одет в джинсы короткие по колено, и черную майку-борцовку. На ногах коричневые сандалии. Сейчас он мне кажется вполне обычным, и каким-то слишком нервным, и злым. Вот что значит посмотреть незамутненным взглядом на человека.
— Ты курить здесь собрался что ли? — Артем с ленцой посмотрел на друга, в ответ Виталя сразу скривился и вытащил сигарету изо рта, обратно убирая её в пачку. — И так, вопрос остается открытым, что мы будем делать с анимешкиным долгом? Есть какие-то предложения?
— Можно, конечно, постоянно её в таком состоянии держать. Но с бревном я трахаться не буду, — буркнул Виталя, вставая со стула с резким скрипом, от чего я непроизвольно вздрогнула.
— О, видели? — он ткнул в меня пальцем, — это чо теперь всегда так будет? Не кашлянуть даже при ней?
— Не мельтеши а, приткнись куда-нибудь, — ответил Артем другу, одаривая его своим фирменным взглядом под названием «не нарывайся, не то хуже будет».
А вот он так и не изменился. Я его даже сейчас, когда он расслабленно сидел на диване опасалась. И это не смотря на все успокоительные. Хотя и не так, как несколько часов назад, но все же… Какой-то прямо глубинный страх во мне вызывал этот парень. И все дело не только в его габаритах, но и той ауре, что окружала Артема. У меня сложилось ощущение, что этот человек способен и правда шею свернуть, не задумываясь. Я не знаю откуда у меня такие мысли о простом студенте и богатеньком сыночке депутата, наверное, просто интуиция. А может я сама себе придумала и поверила в страшную сказку? Как говорит отец — «У страха глаза велики».
Я подумала о том, чтобы как-то вклиниться в их разговор, но рот раскрывать было лень, я и парней-то с трудом слушала, глаза опять стали закрываться. Но помня о предостережениях врача, я старалась их держать открытыми, да и не хотелось мне пропускать интересный разговор, хоть и смысл его доходил до меня с большим трудом.
— Три дня она под наблюдением врачей проваляется, — начал говорить Артем, переведя свой взгляд на Виталю, который закатив глаза в потолок, отошел к подоконнику и присел на него. — Потом ей нужен покой и хорошее настроение. Никакой работы, никаких волнений. У меня есть предложение, — он посмотрел на меня, а я в ответ уставилась ему в глаза, чувствуя себя невообразимо смелой и бесстрашной. — Заберу её к себе жить, вы тоже можете пожить у меня, места полно. Будет к нам ко всем привыкать постепенно. Что там бабам нравится? Цветочки, шопинг, рестораны, кино, парки, клубы… Успокоится, расслабится, перестанет дергаться, и можно будет её уже по назначению использовать. Что скажете?
Он посмотрел по очереди на своих друзей, те в ответ задумались.
Первым отмер Виталя, и недовольно пробурчал:
— Пипец, мало того, что купил бабу за сто штук зеленых, теперь еще и уговаривать. Отец, если узнает, засмеет.
— А ты Андрюха, что скажешь? — Артем посмотрел на будущего адвоката, который, как оказалось, все это время наблюдал за мной.
Наверное, я бы смутилась. Всегда смущалась, когда на меня пристально смотрели мужчины. Но успокоительное отрезало почти все эмоции, поэтому я просто смотрела в ответ.
— Я думаю выбора у нас нет, — пожал плечами блондин. — Придется превратиться в хороших мальчиков и поухаживать за девушкой, чтобы привыкла и перестала от нас шарахаться. Братан, — он посмотрел на Виталю. — Если ты против, то мы с Артемом могли бы выкупить у тебя долг Али.
— Да, деньги есть, — согласился Артем.
И оба парня уставились на недовольного брюнета.
— Нет уж, — качнул он головой, — что я бабу уломать не смогу? Да на меня они гроздьями вешаются.
— Хм, — усмехнулся Артем, — то-то анимешка на тебе целый год висела.
Виталя в ответ фыркнул.
— Я уверен, она себе цену набивала. А теперь у неё выбора нет. Да барашка? — он подмигнул мне, а я подумала, что все же сейчас усну, потому что их болтовня меня ужасно утомила.
Когда парни ушли из палаты я и не заметила. Мне кажется, они еще что-то обсуждали, но мой мозг отказался сотрудничать и впал в спячку. Или не впал? Не помню…
Более-менее соображать я начала на следующий день, когда меня в семь утра растормошили, и взяли кучу анализов.
После ухода медсестры я сразу же позвонила родителям.
С Ленкой мы уже договорились, она тоже им позвонит чуть позже, а я решила сейчас это сделать, чтобы мама не волновалась, я её знаю — всю ночь, наверное, не спала, переживая за меня.
Мама радовалась, что я встретила на той самой вечеринке, в кавычках, старую школьную подругу, и говорила, чтобы я не забывала про работу.
Короче говоря, о том, что я в больнице, родители не знали, и надеюсь не узнают никогда. Я наврала маме, что еще у Ленки побуду пару дней. Мы так давно не виделись, что хочется пообщаться, и она позвала меня к себе с ночевкой. Мама, конечно, напряглась немного, и долго молчала в трубку, но затем выдала очень серьезным голосом, от чего у меня внутри все сжалось:
— Аля у тебя все хорошо?
— Конечно мама! — как можно беспечнее ответила я. — Да я сейчас на работу пойду, а вечером опять к Ленке, я же говорю мы давно не виделись, столько всего рассказать друг другу хочется.
Я замерла, прислушиваясь к дыханию мамы.
— Ладно, — сказала она, — ты девочка взрослая у нас, наверное, надо от нас немного отдохнуть. Это правильно. Ты главное будь осторожна.
— Все хорошо мам, — бодро ответила я, — даже не думай переживать.
На этой ноте я отключилась и выдохнула.
Наверное, еще лекарство действовало, раз я смогла так убедительно сыграть. Вообще-то лгать родителям я никогда не умела, и мама с папой вычисляли меня очень быстро, вот и сейчас я боялась, что это случится. Но… похоже лекарства помогли.
После такой убойной дозы, я до сих пор ощущала, будто немного парю в воздухе. Очень надеюсь, что не говорила с мамой, как заправская наркоманка. Слышала я
