Салага. Эвакуация планеты Пи - Александр Панов (АТ)
— Работать, — лейтенант улыбнулся. — Нашу ласточку давно не драили, как следует. Учили в центре тряпкой махать?
На самом деле такая терапия проводилась постоянно. И ведь изобрели моющие и сушащие машины. Всевозможные роботы-пылесосы и очистители воздуха, но командиры упорно снаряжали наряды, вооружали их ветошью и заставляли мусолить полы в казармах и других помещениях. Я лично и мои товарищи за первые полгода израсходовали таким образом не одну тысячу литров воды… правда кулиндроиды в таких мероприятиях, как правило, участия не принимали. Говорили, что им махать тряпкой вера не позволяет. В особенностях верований этой расы, я признаться, не разбирался, но уверен, что пункта о запрете мести и мыть полы там на самом деле не было.
— А роботов-чистильщиков здесь разве нет? — решил поинтересоваться я. Сложно было поверить в то, что махина, способная разрезать пространство, не оборудована тем, что есть сейчас в каждом доме.
Лейтенант улыбнулся.
— И роботы есть. И чистильщики есть. Только вот они энергии много расходуют. А она нам нужна.
— А как же моя энергия? — обиделся я.
— Твоя нам без надобности. Ты десантироваться умеешь? А стрелять? А экзо-доспехом хорошо управляешь?
Я замолчал. Решил, что и так наговорил лишнего.
— Так что, — продолжил лейтенант. — Поздравляю с первым заданием. Отдраить до блеска рубку. Наш капитан страшно боится космических микробов. Ветошь и чистящие средства можешь взять у себя в каюте. Сенсорная стена запрограммирована на зеленый цвет.
Я вздохнул.
— Разрешите идти?
— Иди, Салага.
Вооружившись всем необходимым, на стене действительно обнаружилась зеленая панель, я побрел в сторону капитанской рубки.
— Рядовой Матвеев! — сообщил у закрытой двери. Она отворилась.
Помещение представляло собой просторную круглую рубку с панорамными зеркалами. Вид открывался потрясающий. Миллиарды, триллионы ярчайших звезд. С земли такого не увидишь. Я настолько залюбовался, что даже не заметил капитана. Старший офицер находился в кресле у голографического экрана и внимательно наблюдал за параметрами. Я пригляделся и ощутил когнитивный диссонанс. Было в этой фигуре нечто странное. То, что не укладывалось в мои представления о капитанах космических судов. Я не сразу сообразил, что именно, а когда понял, не сдержался:
— Твою мать!
Догадка пришла внезапно. Длинные волосы, стянутые на макушке в тугой пучок, тонкая шея, грациозная осанка… Наш капитан — женщина. Ругнулся, и тут же прикусил язык, надеясь на то, что увлеченная управлением корабля она не услышала… Но она услышала. Крутанулась на кресле, развернувшись ко мне лицом.
— Рядовой!
Я вытянулся в струну и доложил, почему-то заикаясь:
— Рядовой Матвеев, прибыл для наведения порядка.
Всмотрелся в лицо капитана и, кажется, пошел пятнами. Она была прекрасна. Большие серые глаза, строгий командирский взгляд, нос с горбинкой. Она отвечала моим представлениям о поистине неземной красоте. Она была идеалом и, кажется, землянкой.
— Вольно. Как тебя зовут?
— Матвей, — произнес я и почему-то опустил глаза, как красна-девица, за что тут же себя возненавидел.
— Матвей Матвеев. Оригинально. Скажи, Матвей, твой папа случайно не командир галактической эскадры?
— А? — не понял я.
— Я говорю, кем твой папа работает?
— Он учитель музыки…
— А мама не заседает в конгрессе? — продолжила допрос капитан.
— Никак нет. Она работает в детском саду.
— Тогда какого черта тебя к нам прислали? — искренне удивилась капитан. — На спасательные баркасы никогда не присылают срочников. Это не запрещено, но, откровенно говоря, делать вам здесь нечего. Боевыми навыками, как я полагаю, ты не владеешь…
Я виновато пожал плечами.
— А маршировать здесь негде, сам видел. Пятьдесят четыре метра. Шесть, пардон, семь членов экипажа, — капитан пристально уставилась на меня своими серыми глазами. — Так как так получилось, что тебя к нам направили?
Я задумался. Почесал затылок.
— Не знаю. Я просто попросил отправить меня на космический корабль на распределительном пункте. Офицер пошел мне навстречу…
— Навстречу? — она цыкнула языком. — С какой стати?
— У товарища капитана был последний день на службе. Он был очень добр. А еще сам когда-то служил в десанте…
— Имя не запомнил? — командир корабля не сводила с меня глаз, и я снова стал заикаться.
— Рафаэль Шайтанов, кажется. Он еще советовал запомнить его имя. Сказал, что пригодиться.
Неожиданно командор расплылась в улыбке.
— Рафик, пройдоха.
— Вы его знаете?
— Он служил здесь много лет. Командовал взводом. А два года назад его списали на берег. Я поспособствовала. Перестал тянуть нагрузки, к тому же стал много ворчать. А он, похоже, решил отомстить… — последнюю фразу она произнесла, как будто размышляя в слух, но потом снова посмотрела на меня: — Так он теперь капитан? Получил, значит, повышение. В штабах это происходит быстрее.
«Отомстить» — промелькнуло в голове. — «Я орудие мести? Неужели я настолько плох?»
Стало горько, обидно, а еще стыдно.
— Ладно, — махнула она рукой. — Ты тут не при чем. Это наши разборки. Я капитан Астра Ниото. Но ты можешь звать меня просто капитан, или командор.
«А можно просто Астра?» — подумал я, но тут же усилием воли задавил в себе намерение озвучить нелепый и даже вредный в этих обстоятельствах вопрос. Женщина, тем временем, снова развернулась к своему монитору.
— Приступай к уборке! — услышал я и посмотрел на зажатую в руке швабру.
Следующие несколько минут я старательно драил пол в самом большом помещении корабля, украдкой поглядывая на своего нового капитана и благодарил судьбу за то, что она забросила меня на это крохотное суденышко. И даже лейтенант Крыштанс уже не казался такой занозой. По крайней мере, ради этой женщины, можно было и потерпеть еще одного кулиндроида. В конце концов, вытерпел же я Шаштана и его дружков. А этот был офицером, значит, более адекватным. Хотелось в это верить.
Когда я вернулся в свою каюту, было время ужина. Я вздохнул и, проигнорировав модификатор материи, готовый предложить мне очередную уставную дрянь, рухнул на кровать. Эйфория от встречи с восхитительной, умопомрачительной женщиной, с которой мне предстояло служить на одном корабле следующие пару лет, вызвала во мне бурю доселе неиспытанных эмоций. Я сам не заметил, как растянул лицо в блаженной улыбке и запел.
— Что с тобой? — услышал я до боли знакомый голос и посмотрел на его источник. Небольшого плюшевого медведя, лежащего у моих ног. — Ты воешь, а еще я слышу, как бьется твое сердце. Давление повысилось? Ты болен?
— Я влюблен! — ответил я.
Медвежонок загадочно хмыкнул.
Глава 2. Влюблен и опасен
— Только не говори, что ты ревнуешь, Мелисса, — я улыбнулся. Такое случалось и прежде. Эта запакованная в плюш нейросетка обладала довольно скверным, по-настоящему женским характером.
— Ревную? Ха! И не думала.
