Салага. Эвакуация планеты Пи - Александр Панов (АТ)
— Унитаз! — сообщил стене.
Та ожила и выкатила… Писсуар.
— Блин, — ругнулся я. Затем повторил: — Унитаз.
Писсуар дрогнул, убрался в стену, но почти сразу снова выкатился.
— Что за… — не выдержал я, и уже хотел позвать кого-нибудь на помощь, но благоразумно решил, что начинать знакомство с новым коллективом вопросом: «Как вытащить из стены унитаз?», неправильно.
Чего доброго, можно схлопотать до конца службы обидное прозвище. Выбора не было. Я снял штаны и пристроился к устройству совершенно для этого не предназначенному так, как мог. Когда закончил как раз просигналил модификатор. Мой обед был готов.
Оставшееся до построения время, я приводил себя в порядок. Надел форму. Такой же, как у лейтенанта черный комбинезон, разве что без нашивок. Вверху, у самой шеи находилась одна единственная, не пойми зачем приклеенная туда пуговица, которую, по уставу, следовало непременно застегивать. Я застегнул. Красные круги поплыли перед глазами. Воротничок оказался туговат. Пришлось временно нарушить устав, чтобы не задохнуться. Отдышался, снова застегнул. Собрался с мыслями и отправился на первое свое космическое построение.
Когда вышел из каюты, в коридоре было пусто. Подумалось даже, что лейтенант пошутил, и никакого построения не будет, но скоро, почти синхронно, двери распахнулись. Десантники в черных комбинезонах вышли из своих кают.
— О! — удивился один, заметив меня. — Это что за чудо в перьях?
Боец был чуть не на две головы выше меня с ярко-синей кожей и гигантских размеров ладонями. К нему подошел второй. Гладковыбритый и белый, как сахарная пудра. Чуть ниже первого, но тоже исполинских габаритов. Я выглядел среди них, как случайно затесавшийся на корабль подросток. Хотя, может, так оно и было. Третий явно был с Земли. Немолодой, но брутальный мужик со шрамом под правым глазом. Он прищурился, потом сплюнул:
— Салага! — землячество явно было здесь не в ходу.
Четвертый боец отнесся к появлению на борту нового члена экипажа равнодушно. Он вообще выглядел очень апатичным. Высокий, до боли стройный. Руки и ноги тонкие, как паучьи лапки. Лицо вытянутое. Глаза аномально большие. Хотя что значит аномально здесь, на борту космического корабля? Для его расы он, скорее всего, был самым что ни на есть обыкновенным. Наконец появился лейтенант. Он вышел из своей каюты хмурым, если кулиндроиды вообще когда-нибудь пребывали в ином расположении духа.
— Строиться! — гаркнул он.
Бойцы нехотя выстроились вдоль стены. Я последовал их примеру. Встал в конце. Вроде как, по росту. Вытянулся в струну.
— Не кряхти, Салага! — ухмыльнулся синемордый. — Сломаешься.
Остальные, кроме тонкого, тупо заржали.
— Отставить, — скомандовал лейтенант. Подошел ко мне. Встал напротив. — Экипаж, хочу вам представить нашего нового юнгу. Это Матвей… Имя у него идиотское, язык можно сломать, поэтому, в соответствии со старой десантной традицией, сейчас придумаем ему позывной. Яркий и звучный.
— Я предлагаю плевок! — изрек мужик со шрамом.
— Это Гектор! — представил землянина лейтенант. — Спец по диверсионным операциям и механике, — кулиндроид посмотрел на его соседа, синего великана с гигантскими ладонями. — Что скажешь ты, Скай? У нас как бы конкурс на лучшее прозвище.
Синемордый повернулся и внимательно вгляделся в мое лицо.
— Пушок! — сообщил он. — Вон, даже борода еще не растет.
Это был удар ниже пояса. Борода у меня действительно расти совершенно не хотела. А я так мечтал о брутальной растительности на лице. Настала очередь альбиноса, как я мысленно прозвал белого. Он задумался. Посмотрел на меня. Вздохнул.
— Салага, больше ничего на ум не приходит.
— Да, с фантазией у нашего Бурого всегда были проблемы, — заметил лейтенант. — Зато он лучше других владеет расщепителем материи. Скалу с двух километров разносит. А у нашего дорогого Вьюна, я думаю, и спрашивать не стоит.
Человек с паучьими конечностями-палками, чуть заметно кивнул и заговорил медленно, певучим, протяжным голосом:
— Я думаю, каждый сам в праве выбрать себе позывной…
— Ты мне этот либерализм брось, — рявкнул лейтенант. — Это армия, а не ваш этот…
Он не договорил. Еще раз внимательно посмотрел на меня.
— А вообще-то и вправду салага! Лучше не скажешь. Так и будем тебя звать. Если других предложений нет, а я уже все решил, равняйсь…
Следуя выработанной шестью месяцами почти непрерывной муштры привычке, я вытянулся в струну. Другие такого энтузиазма не проявили, хоть и перевалились для порядка с ноги на ногу.
— Смирно! Теперь о деле. Даю вводную, — лейтенант откашлялся. — Итак, получено задание. Наша миссия отправиться на планету Пи. По данным галактических метеорологов через несколько дней она разорвется к чертовой матери. Там у нее с ядром что-то. Мы должны эвакуировать население.
От такой новости я малость опешил. Огляделся по сторонам, соображая в какой из кают мы поселим всех жителей планеты. Пока вертел головой, прилетел чувствительный подзатыльник. Конечно, командирский.
— Че вертишься, Салага? Не учили, как в строю стоять полагается.
— Простите, — замямлил я, за что получил вторично.
— Ты не на уроке в школе, малыш. В армии говорят: «Виноват».
— Виноват, — тут же поправился я, не забыв выгнуть дугой спину. — Разрешите вопрос?
— А ну, — нахмурился лейтенант. — Попросишься выйти, или домой к маме захотелось?
— Я хотел спросить, — приняв издевку за разрешение задать вопрос, затараторил: — Как мы эвакуируем жителей планеты Пи? У нас же совсем мало места, а жителей, наверняка много.
Все заржали, как кони. Даже апатичный Вьюн издал какой-то протяжный звук.
— Ну ты и салабон, — заметил, отсмеявшись, лейтенант. — Не знаешь, как устроен спасательный баркас?
Я отрицательно покачал головой.
— Слышал что-нибудь про транспортные контейнеры?
Я кивнул, припоминая видел ли на подлете к баркасу болтающуюся в космическом пространстве коробку. Не вспомнил. Быть может потому, что в это самое время, закрыв очи всеми силами сдерживал рвотный позыв.
— Ладно, — махнул рукой лейтенант. — Подрастешь, расскажем, а сейчас… — он неожиданно встал по стойке смирно и произнес громогласно: — Добро пожаловать в славный экипаж баркаса «Последняя надежда».
Возникла пауза. Все смотрели на меня своими инопланетными глазами. А командир, судя по раздувающимся больше обыкновенного ноздрям, явно чего-то от меня ждал.
— Я говорю, — повторил он. — Добро пожаловать в славный экипаж баркаса «Последняя надежда»…
Справа, оттуда, где стоял в строю земляк Гектор, в область почек прилетел твердый кулак. Я, наконец, сообразил, что от меня хотят.
— Ура! Ура! Ураааа! — последнее протяжное «Ура» вышло уж совсем громким. Лейтенанта даже передернуло.
— Что же ты так орешь, боец? Ладно, — махнул он на меня рукой. — Всем вольно, разойтись.
Я расслабился и собрался, было, отправиться обратно в каюту, но кулиндроид меня остановил.
— А ты куда? Команда для воинов, а ты у нас Салага.
— Виноват, — пожал я плечами и огляделся по сторонам. —
