Закат - Арсений Долохин
В это же время в кабинете, находившемся в одном неприметном доме, за компьютерным столом сидел человек и быстро, но при этом бесшумно перетасовывал кипу давно изученных бумаг. Ему должны были прислать письмо, но все никак не могли, и поэтому человек за компьютерным столом листал бумаги все быстрее и быстрее. Наконец письмо пришло, человек отшвырнул бессмысленные бумаги и погрузился в процесс ознакомления. Ему прислали так много всего, что он даже не поверил сначала, но потом вспомнил, что без проделанной им лично работы ему не прислали бы вообще ничего. Человек внимательно изучал приложенные к письму материалы, при каждом новом снимке экрана чужого компьютера сердце его начинало стучать немного быстрее. Зазвонил телефон, человек, не отрываясь от монитора, ответил; звонили как раз по поводу материалов письма. Человек ответил коротко и не по существу, как давно привык; закончив разговор, продолжил перелистывать снимки. Не успел он изучить все, что было в письме, как на рабочий почтовый ящик пришло новое письмо с пометкой «продолжение». Человек торопливо поблагодарил отправителя и стал работать быстрее. Присланные материалы были самой разной свежести: некоторым было две недели, некоторым — двадцать минут. Человек не успел начать читать второе письмо, как получил третье.
Она сидела на кухне, неспешно потягивая пиво из бутылки, заранее зная, что не опьянеет к тому времени, как на улице стемнеет, хотя чем дольше она сидела в незнакомой квартире, тем безразличнее было ее отношение к людям, которых она могла встретить по пути домой. Внезапно она вспомнила, что может вызвать такси, и улыбнулась: идея впечатлить таксиста новыми деталями своего прикида показалась ей весьма недурной. Встав с шаткого стула, она сняла куртку и внимательно осмотрела ее: пятна были все еще внятными и отчетливыми, ничуть не хуже выглядели джинсы. Подойдя к заклеенному газетами окну, она попробовала рассмотреть укрывшийся снаружи мир сквозь слой перепачканной типографскими чернилами бумаги. Решив, что не навредит никому из обитателей квартиры, она порвала одну газету и посмотрела на озаренную алым маревом округу сквозь проделанную дыру. Детей у качелей больше не было, как не было и следивших за ними женщин. Она не ошиблась — закат был прекрасен как никогда. Она отошла от окна и села прямо на стол. Опутанное бинтами запястье почти не болело, но ей почему-то казалось, что в этом была заслуга не бинтов или пропитавших их жидкости, а человека в свитере, рвавшего эти бинты своими руками. В квартире было тихо. Она решила, что все-таки вызовет такси, но не раньше, чем закончится первая из двух уцелевших после околоподъездной конфронтации бутылок.
Человек в кабинете сидел у компьютера, продолжая изучать новые письма. Материалы из второго письма были все еще разной степени свежести, но все, что человек обнаружил в третьем письме, оказалось не старее получаса. Содержимое третьего письма являло собой кипу однообразных снимков экрана компьютера, которые можно было бы посчитать копиями одного и того же снимка, если бы они не различались всего в одной детали. Человеку снова позвонили. Закончив беседу, человек на мгновение задумался, потом сам стал набирать чей-то номер. И он, и все писавшие и звонившие ему давно ждали этого вечера. Ожидая ответа, человек обернулся и посмотрел в окно, находившееся справа от него. Он давно не видел такого заката.
Продолжая сидеть на столе и неспешно потягивая еще не успевшее остыть пиво, она стала осматривать кухню на предмет каких-нибудь новых необычных деталей интерьера. Такие нашлись — это была фотография, приклеенная к дверце холодильника, окруженная прямоугольником сувенирных магнитов, будто оградой. Она подошла ближе: на фотографии был человек в свитере, свитер на снимке был точно тем же, какой он носил в действительной жизни. Человек в свитере стоял рядом со старой женщиной, маленькой и сморщенной, ее голова доставала ему до плеча. Судя по пейзажу за спинами человека в свитере и старой женщины, снимок был сделан вдали от большой цивилизации, там, где нет многоэтажных домов и задушенной асфальтовыми или бетонными полями земли. Ей вдруг показалось, что старая женщина смотрит с фотографии на нее и думает, что она — невеста или уже жена человека в свитере. Человек в свитере, скорее всего, смотрел в будущее — и там было что-то, заслуживающее его едва заметной улыбки. Она рассмотрела окружившие снимок магниты: один изображал горный хребет, другой — водопад, третий — буйный поток, вьющийся меж крутых берегов. Рассмотрев все магниты и еще раз взглянув на фотографию, она вдруг захотела хотя бы один раз втянуть в легкие воздух тех мест — чтобы жидкость в ее венах достигла своего природного абсолюта. В квартире по-прежнему было тихо, только из комнаты в конце коридора доносились какие-то невнятные звуки, она поняла, что собравшиеся там обитатели квартиры во главе с человеком в свитере делали что-то молча, но сообща.
Вдруг она обратила внимание на старый кухонный комод с выдвижными ящиками. Подойдя к комоду, она очень медленно, чтобы никто не услышал, выдвинула наугад второй ящик сверху. Ящик оказался совершенно пустым. Она вдруг снова вспомнила, что по-прежнему находится в чужой квартире обутой, и осмотрела пол кухни — пол был чистым, она и не ходила ни по каким грязным местам. В следующем ящике оказались какие-то хозяйственные приспособления, совершенно бесполезные с виду. Она перестала гадать и выдвинула верхний ящик. Там были столовые приборы.
Человек в кабинете погасил экран компьютера и вылез из-за стола. Письма и звонки кончились, и человек решил увидеть что-нибудь, никак не связанное с работой. Подойдя к окну, он посмотрел на маленький кусок мира, распростершийся перед ним. По тротуарам шли люди, по дорогам ехали машины. Закат щедро орошал своими красками все, до чего мог дотянуться. У человека вдруг потеплело в груди; он вспомнил какой-то очень давний вечер, когда он так же смотрел в окно на залитую необычайно яркими красками площадь, только стоя на подоконнике
