Бывший. Цена твоей любви - Марта Макова
– Да кто же его знает. – брат даже не моргнул, просто равнодушно пожал плечами. – Никто ничего не видел и не слышал.
– Гриш!
– Я знаю не больше других. Только то, что в городе болтали: пьяная не справилась с управлением. – вальяжно откинулся на спинку стула. – Туда ей и дорога.
Я туго сглотнула, глядя на его спокойное, хмурое лицо. Я не хотела в это верить. Не мог Гриша такое сделать. Он не убийца!
Сморгнула, тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли и подозрения. Я не могу так думать о брате! Но и говорить про сына пока не буду. До последнего.
– Так поможешь, Гриш?
– Барабулька, а нет...ты же у нас теперь Лира Галактионовна. – ухмыльнулся брат. – Конечно, помогу.
– Кать. – обратилась я к сидящей с открытым ртом подружке. – Сходи глянь, уехал водитель? Не хочу, чтобы за нами увязался.
– А вы куда? – очнулась и беспокойно погладила круглый живот.
– В соседний город с Гришей съездим. К нотариусу. Оформим на него доверенность на продажу квартиры и откроем мне счёт в банке.
– А чего не здесь?
– Городок у нас слишком маленький. Все друг друга знают. Боюсь, донесут кому надо, раньше, чем я в дом вернусь. Не волнуйся, Катюш, мы до вечера успеем туда и обратно.
– Что-то ты не договариваешь, сестра. – сурово сдвинул брови Гриша. – Либо рассказывай всё как есть, либо…
Глава 38
Мне ничего без неё не нужно!
Осознание этого заставило дрогнуть сердце. Пробило грудную клетку, лишая лёгкие возможности качать воздух. В глазах заплясали чёрные мушки.
Сбросил газ на выезде с территории аэропорта и крутанул руль вправо. Автомобиль медленно, по инерции скатился передними колёсами в придорожную канаву и заглох, а я откинулся затылком на подголовник. Зажмурился. Дышать! Вдох-выдох!
Под закрытыми веками картинка – запрокинутое ко мне лицо Лиры, полные слёз глаза, дрожащие губы.
" Я буду ждать. Прилетай, пожалуйста. Я не смогу без тебя."
Каждый раз, когда она переживала или нервничала – начинала сильнее хромать. На посадку моя девочка шла словно босиком по стеклу, с трудом, осторожно переставляя ноги и заметно припадая на травмированную.
Я дурак! Зачем я отпустил её? Зачем настоял на возвращении? И не отпустить тоже не мог. Невозможно было видеть её потухший взгляд.
Последние отчёты адвоката и нанятого детектива не оставили никаких надежд.
Дело о наезде на Лиру, тогда на неизвестную пострадавшую, действительно заводили четыре года назад, но оно давно закрыто за неимением улик и подозреваемого. Лира тогда ничего не помнила.
Сейчас доказать что-либо не представлялось возможным. Машина, на которой Диана сбила Лиру, с того момента числится в угоне. Жена брата постаралась замести следы, и скорее всего, автомобиль давно уже ржавеет в каком-нибудь водоёме.
И предъявлять обвинение некому – Дианы нет в живых.
В клинике, где Лира рожала, всё в полном порядке. Всё по закону. По документам роды прошли именно у них. Есть весь анамнез и Лиры, и Миши. Ни к чему не подкопаешься. Персонал, все как один, говорят одинаково: мать отказалась от ребёнка, и его забрал отец.
Подпись на отказе от малыша подлинная. Придраться не к чему. Доказать, что Лира не знала и не понимала, что подписывает сложно. Её слово против слова Бориса.
Надавить на врача, ведущего лечение и восстановление Лиры после родов и, возможно, единственного свидетеля и соучастника аферы брата, не получилось. Шантажировать её было нечем, а на деньги она не прельстилась. Год назад она эмигрировала в Израиль и сейчас работала там в престижной клинике. Ей не нужны проблемы с законом. Место под израильским солнцем дороже.
У нас не было рычагов давления на Бориса.
Слушая рёв взлетающих и садящихся самолётов, я ловил за хвост промелькнувшую минуту назад и растворившуюся в боли, мысль.
Поймал, обдумал и принял решение. У нас ещё есть один вариант! И я использую его. Пускай он и будет стоить мне очень дорого. Вернее, всего, что у меня есть. Но я должен попробовать. Предложить брату то, от чего он никогда не мог отказаться.
Завёл двигатель, выехал задом из канавы и влился в поток машин на автобане, ведущем в город. Домой в Везле вернусь завтра, или не вернусь и сразу полечу в Россию. Всё будет зависеть от того, как быстро мне сможет предоставить информацию человек, с которым я сейчас встречусь здесь, в Париже.
* * *
Мой приезд был неожиданным и, судя по недовольному взгляду и скупой ухмылке брата – не очень приятным для него.
– Где Лира? – я обогнул Бориса и рванул к лестнице на второй этаж.
– Её нет. – сухо каркнул мне в спину. – Они с Мишей и матерью уехали в город.
Я уже положил ладонь на перила лестницы, но остановился. Развернулся.
– Отлично, Борь. Значит, нам никто не помешает.
– Опять серьёзный разговор?
Если он думал, что меня выведет из себя ирония в его голосе и ухмылке, то ошибался.
– Да.
С сожалением посмотрел наверх. Увидеть мою птичку хотелось до темноты в глазах, но раз не судьба получить желаемое прямо сейчас, то использую это время для другого. И, видит бог, не менее приятно. Кто-то же должен остановить этого зарвавшегося судака.
– Что это? – Борис смотрел на протянутую ему папку, но в руки не брал.
– Открой посмотри. – я положил её на стол и придвинул ближе к нему. – Думаю, тебе должно понравиться.
Борис открыл её и с невозмутимым лицом стал внимательно изучать содержимое. Долго скользил взглядом по тексту, в некоторых местах морщился, где-то ухмылялся, где-то хмурился. Наконец, захлопнул её и поднял на меня глаза.
– И?
– Это мои активы. Это то, что я предлагаю тебе в обмен на то, что ты вернёшь Лире сына.
– Ты совсем умом тронулся из-за этой девочки? – поднял брови брат.
– А ты, Борь? Не тронулся? – отпарировал ему его же выражение лица. – Ты такую дичь сотворил. И до сих пор творишь. Я вообще сомневаюсь в твоём рассудке. В нормальности.
– Ты хочешь отдать мне всё, что тебе принадлежит?
– Да.
– Из-за Лиры?
– И её сына.
– И зачем мне твои виноградники? –
