Украденные сны - Алекс Рудин
— Ты прав, дружище, — улыбнулся я. — Это единственный здравый подход. Идем, поужинаем? Или позавтракаем — что-то я совсем потерял счет времени сегодня.
Я убедил Ивана ненадолго оставить спящего Куликова под присмотром дома. Мы втроем пили на кухне горячий крепкий чай с бутербродами и говорили о чем угодно, только не о моих родственниках. Волчок растянулся под столом и жевал здоровенный кусок копченой колбасы, помахивая хвостом.
— Ты сможешь помочь Куликову? — спросил меня Иван.
— Именно этим я и собираюсь сегодня заняться, — кивнул я.
— Снова уйдете на весь день, Александр Васильевич? — проворчал Игнат, заботливо подливая мне чай.
— Нет, — рассмеялся я. — Как ни странно, сегодня собираюсь мирно спать в своей комнате.
Игнат недоверчиво посмотрел на меня и промолчал. Зато Иван все понял.
— Ты собираешься пойти в сны и поискать там Куликова? — нахмурился он.
Я пожал плечами.
— Ничего другого не остается.
— А ты уверен, что сможешь вернуться оттуда?
— Скажем так, есть веские основания полагать, что это у меня получится, — рассмеялся я.
Небо за окном посерело, а потом посветлело. Начинался рассвет. На ограде вздрогнули и зазвенели колокольчики.
Я выглянул в окно и увидел возле калитки высокую фигуру в длинном черном плаще. Туннелонец пришел, как и обещал.
— Снова этот страхолюд явился, — покачал головой Игнат.
Волчок вместе со мной выскочил на улицу. Остановился в двух шагах от калитки, недоверчиво принюхиваясь к гостю.
— Это Лунный волк? — спросил туннелонец.
Его голос напоминал шелест дождя.
— Откуда ты знаешь? — удивился я.
— Ты же помнишь, Тайновидец, что мы можем перемещаться между мирами только в снах? Мы встречались с Лунными волками в своих странствиях. Я слышал, что у них есть хозяйка. Но никогда не видел ее.
— А мне удалось с ней познакомиться, — улыбнулся я. — Ее зовут Хранительница Снов.
— Теперь я спокоен за тебя, — неожиданно заявил туннелонец.
Я приоткрыл калитку.
— Войдешь в дом?
— Не сегодня.
Гость покачал головой и достал из складок плаща небольшой четырехгранный пузырек, наполненный темно-вишневой жидкостью. Он был похож на крупный, грубо ограненный рубин.
— Вот Зелье Сновидца для тебя, — сказал туннелонец, протягивая мне пузырек. — Раствори несколько капель в стакане воды и выпей. Не снимай свой перстень — он поможет тебе помнить о том, что ты находишься во сне. И пригласи с собой Лунного волка.
Суетливая сорока внезапно сорвалась с ветки и полетела, громко стрекоча. Я проводил ее взглядом. А когда повернулся, туннелонца уже не было возле калитки. Он исчез, как будто просто приснился мне.
Изумленно покачав головой, я вернулся в дом и поднялся в кухню. Волчок бежал впереди и все время оглядывался, проверяя — иду ли я за ним.
Игнат и Иван еще сидели за столом. Они вопросительно посмотрели на меня.
— Пора хорошенько выспаться, — рассмеялся я. — Не беспокойтесь за меня. Думаю, к обеду я проснусь.
Я налил стакан воды и хотел пройти в свою спальню. Но Волчок встал у двери, загородив мне дорогу.
— Хочешь со мной? — спросил я.
Лунный волк нетерпеливо заворчал, всем своим видом показывая, что хочет.
— Ладно, — улыбнулся я. — Идем.
Волку отлично подошла миска с водой. Я поставил ее возле кровати. Потом плотно закрыл дверь, но запирать не стал. Накапал себе и Волчку ровно по десять капель зелья.
— Ну, кто первый?
Волчок уселся возле миски, выжидательно глядя на меня.
— Хитрюга, — рассмеялся.
Убрал пузырек с остатками зелья в ящик секретера, в котором хранил бумаги. Ящик запер на ключ, а ключ сунул под матрас. Не хватало еще, чтобы Иван или Игнат отправились следом за мной.
От зелья вода в стакане стала бледно-розовой, словно в нее капнули кровью.
— Твое здоровье! — сказал я Лунному волку.
Сел на кровать, залпом осушил стакан и откинулся на подушку.
Глава 24
На Смоленском кладбище шел мелкий холодный дождь. Он противно касался лица, заползал за ворот и заставлял ежиться. Далеко впереди кто-то жалобно стонал и плакал, словно неразборчиво жаловался на судьбу. Стоны звучали жутко.
Стояла непроглядная ночь. Окна окружавших кладбище домов были темными. Фонари на проспекте не горели. Ни человека, ни мобиля. Только еле слышный шелест дождя.
Мои пальцы касались чего-то твердого и холодного. Я опустил глаза и увидел, что держу в руке склянку с остатками зелья. Я же запер его в секретере, как оно оказалось со мной?
В темноте зелье казалось черным.
Это сон, напомнил я себе. Я пришел сюда, чтобы найти и остановить Градова. Не позволить ему и дальше убивать людей. А еще чтобы спасти Савелия Куликова. Чтобы найти его и вытащить из отвратительного сна, в котором заблудился помощник архитектора.
Чертов сон, почему он такой мокрый и темный?
Я крепко зажмурился, потом резко открыл глаза, надеясь, что местность вокруг изменится. Ничего не произошло. Я по-прежнему стоял на кладбище.
Жалобный вой вдалеке не прекращался.
Может, это не сон? Слишком все реально — ночь, дождь, далекий надрывный вой и темные тени надгробий. Может, я весь день бродил по городу, не помня себя, а к ночи забрел на кладбище? Очнулся здесь и теперь стою в растерянности. А плачет и жалуется призрак, заблудившийся среди могил.
Я повертел склянку с зельем в руках и вспомнил про перстень. Дотронулся до него указательным пальцем. Сразу стало легче. В голове прояснилось, закравшиеся сомнения исчезли.
Я сунул склянку в карман. Перевернул перстень камнем внутрь и сильно сжал кулак — так, чтобы грани черного алмаза впились в кожу.
Со мной же был Волчок! Где он?
Я огляделся, но Лунного волка не было рядом.
— Волчок! — крикнул я. — Волчок!
Мой крик утонул в вязкой тишине. Лунный волк не появился. Значит, он не пошел со мной? Остался дома, в моей спальне?
Что ж, пойду искать Градова один. Я был уверен, что он ждет меня где-то неподалеку от своей фальшивой могилы.
Я вытянул руку, чтобы не наткнуться на какое-нибудь надгробие, и медленно пошел между бесконечными рядами могил. Все они казались одинаковыми. В темноте я не мог различить ни надписи, ни очертания. Оставалось только идти на стоны, которые доносились издалека.
Я шел не меньше получаса. Несколько раз успел удивиться тому, каким огромным стало кладбище. Потом перестал удивляться и просто шагал сквозь дождь, иногда сжимая кулак, чтобы почувствовать перстень.
Жалобные вопли приближались, становились громче. Я все еще не мог различить слова, но надрывный вой леденил душу.
Пройдя еще немного, я различил на фоне серого неба знакомые очертания
