Измена. Яд твоей "любви" - Дора Шабанн
Но «время сожалений и тоски по несбывшемуся» у нас с мамой закончилось прошлым летом и начале осени, а сейчас впереди только новое: учеба, работа, люди.
Почему-то мне кажется, что даже явись отец сейчас с цветами-бриллиантами, упади на колени, клянись в вечной верности и рассказывай о своей бесконечной, неземной любви маме, она ему не просто не поверит, она ещё и заподозрит его в чем-нибудь нехорошем.
И как ни горько это признавать, вряд ли сильно ошибется.
Вот и у меня пришла пора признать, что своим биологическим родителям: ни одному, ни второй, я, по сути, никогда и не был нужен.
Единственный человек, который мной занимался, сначала вынужденно, а потом, я надеюсь, действительно из-за возникших чувств, это моя мама Нонна.
Вот так и вышло, что сейчас мама спасла моё неожиданное наследство от отца, выжила сама после его предательства, и я очень надеюсь, что все её походы к психологу были не зря. Очень хочется, чтобы она была счастлива
Поэтому сейчас мы с Михаилом Борисовичем и Всеволодом Кирилловичем очень внимательно следим за новобрачными, выходящими из лимузина у здания Центрального ЗАГСА:
— Если Нонна будет хмуриться, или мне покажется, будто она грустит или ей страшно, то на хер эту свадьбу, — тренер мой был категоричен.
Хотя мы с Всеволодом Кирилловичем изо всех сил его убеждали, что мероприятие обязано состояться. И для всех будет лучше, если мама с Андрюхой, и правда, будут выглядеть безумно влюблённой парой.
Вряд ли властьимущие в этом городе будут особо счастливы, если поймут, что их водят за нос.
А вот если все пройдёт хорошо, то перспективы на ближайшие пару лет у нас просто офигенные.
Мэру, оказывается, давно было любопытно поближе узнать про мамины алгоритмы расчёта каких-то там нужных показателей для региона. Его жена будет рада, если мама построит для её благотворительного фонда какое-то там особенное помещение, а Всеволод Кириллович и руководство Института очень сильно надеются с помощью мамы получить от города дополнительное финансирование.
Что уж говорить о холдинге? И Адель Варисовна, и Иван Семёнович, а также Сергей Сергеевич, все очень сильно ждут различных бюрократических послаблений и всяких дополнительных тендеров, в связи с тем, что мать наладила взаимодействие с градоправителем.
И снова мама моя — Золотая Рыбка для всех. Только почему-то вновь за всеобщее счастье и комфорт она должна заплатить своей свободой: выбора, отношений, чувств.
Андрюха, базару нет, молодец — что-то вчера такое правильное сделал. Сегодня мама прям в хорошем состоянии духа, не трясётся уже, как осиновый лист, не психует, по потолку не бегает, глупости не делает, улыбается ему благосклонно, руками трогает. О, вон, даже поцеловала.
Ну, отлично же!
Естественно, при наличии в качестве почётных гостей самых важных людей в этом городе, все официальные мероприятия вроде росписи, возложения цветов к монументу защитникам города, а также закрывания замочка на Мосту Влюблённых — все прошло быстро, чётко, без сучка, без задоринки.
Честно надо признать — охрана мэра сработала хорошо и его придурочного братца нейтрализовала на подходе к ЗАГСу.
Надеюсь, мама не заметила это пьяное ничтожество.
А сейчас, глядя на мягко и чуть рассеянно улыбающуюся своему мужу маму, понимаю, что все было сделано правильно, когда мы организовали ей охрану. Потому что я точно знаю — отец несколько раз появлялся в городе, хотел с ней поговорить, но то Терентьев, то Андрюха постоянно были рядом, и Олег Михайлович не рискнул сунуться со своими вечными претензиями. Нет, понятное дело, мне он на уши приседал, капал на мозги регулярно своими голосовыми. Сколько бы я его не блокировал, он продолжал слать мне свою муть с каких-то левых номеров. Сообщения после третьего я их даже слушать перестал, не то, что говорить об этом недоразумении маме.
Ну и его подарки на Новый год мы с Андрюхой вовремя обнаружили и нейтрализовали. Так что, очень надеюсь, что нигде и никогда не всплывёт этот набор БДСМ-ных штучек совместно с половиной ассортимента секс-шопа. Кстати, костюм медсестры во всей этой куче говна был самый безобидный.
Конечно, неприятно выслушивать от человека, которого долгие годы считал умным, важным и близким:
— Кирилл, ты же понимаешь? Сам ты — никто. Нужен ей только, как источник денег. С помощью тебя и твоего наследства она пытается самоутвердиться и доказать, что она не пустое место. Но лично ты ей, конечно, на хрен не сдался.
Это основной лейтмотив (в разных вариациях) выступления моего папеньки. Конечно же, мамочка об этом не должна узнать никогда.
— Ну что, Кирюша, пристроили маму в хорошие руки, наконец-то? — улыбающийся и бывший уже прилично подшофе, мамин научный руководитель, дед Сева, остановился рядом со мной в одном из удачных мест наблюдения за залом ресторана, где происходило всё это эпичное гульбище.
Глядя на довольную маму, которую как раз сейчас молодой муж кружил в танце, определился:
— Если мама рада, то и я тоже. Но Андрюха — парень достойный, приличный и, как мне кажется, очень ей подходит.
— Тут да, не поспоришь. И все же, ты меня прости, но я Нонне всегда говорил, что твой отец ей категорически не подходит, — Всеволод Кириллович виновато улыбнулся.
— Да что тут прощать? Я и сам ей это говорил, — выразительно скривился.
Увы, как ни жаль это признавать, но Олег Михайлович не оценил тот бриллиант, который совершенно незаслуженно попал ему в руки. И на мой взгляд, в их ситуации никакого «второго шанса» быть просто не может.
Есть вещи, которые, если и прощают, то не забывают. А при наличии памяти о предательстве, речи о доверии, в принципе, идти не может. Ну и самое очевидное — без доверия любые отношения обречены.
Как недавно, после разбирательства с маминой бывшей личной помощницей, которая стучала на неё не из любви к искусству и не ради наживы, а вынужденно, мама меня спросила:
— Ну, сейчас, когда ты знаешь, что чувства у нее к тебе настоящие, серьезные, а она правда не хотела причинять мне вред и на сам деле находилась под угрозой все это время, теперь-то ты сможешь её простить?
Я тогда, наверно, впервые об этом задумался. Ну, о сути прощения:
— Да, мам, думаю, что принимая во внимание все открывшиеся факты, простить её когда-нибудь смогу.
Мама радостно выдохнула:
— Ну и хорошо, я думаю, Машенька будет счастлива, да и ты
