Ненастоящий герой. Том 3 - N&K@
В попытке разобраться в ситуации Радремон заглянул в параметры персонажа, однако впервые с момента обнаружения у себя этой способности привычная уже статистика отказалась появляться. Та же участь постигла и любые другие дарованные системой возможности.
Не появлялись информационные подсказки об окружающих объектах, не удалось просмотреть последние полученные сообщения об убийствах бандитов, не отзывался Перстень, по-прежнему надетый на указательный палец, но превратившийся в простое безжизненное украшение. Не получилось также переместиться в трофейный магазин или применить какое-либо из изученных заклинаний. Включая даже простейшего Светлячка.
Одно лишь только Живое оружие продолжало менять форму согласно воле хозяина, но теперь маркиз не мог увидеть его свойств.
Фор Корстед ощутил себя, будто у него отняли обе руки, ногу, завязали глаза и залили воском уши.
Состояние беспомощности.
Неужели так живут простые люди без системы? Неужели так когда-то жил он сам?
Усилием воли отогнав панические мысли, Радремон стиснул кулаки, глубоко вдохнул, досчитал до трех и медленно выдохнул.
Помогло.
Какие бы штуки не проделывал с ним клятый, поглоти его Бездна, Миткалас, фор Корстед не поддастся и продолжит идти вперед, оставляя позади лишь пепел, трупы и разбитые надежды тех, кто посмел перейти ему путь!
Значит и это препятствие падет так же, как все прежние! Значит…
— Ты долго еще валяться собрался? — перервал его размышления резкий, слегка надтреснутый женский голос, доносившийся, судя по всему, из соседнего помещения. — Раз явился без приглашения, так хоть представься. Манерам совсем не обучен?
А вот и живой противник, с которого он в праве стребовать все ответы.
Что ж, можно и познакомиться.
Глава 39
Пригибаясь, чтобы не удариться головой об низкий потолок, Радремон прошел в перекошенный дверной проем и попал, по видимому, на кухню. По крайней мере такой вывод можно было сделать, исходя из наличия печи, соответствующей утвари и множества полок с припасами.
С потолка свисали перекрученные веревки, связки чеснока, сушеные травы, обереги. Имелась так же и старая тряпичная кукла лишенная конечностей, но с непомерно большой головой и глазами разного размера.
Окон и дверей в помещении не наблюдалось. Как и стола, место которого занимала небольшая деревянная платформа, заставленная не новой, но чистой посудой. Там же сидел упитанный кот, изучавший гостя внимательным взглядом. Животное обладало пушистой черной шерстью с сероватым отливом и короткими белыми усами.
Неподалеку от кота расположилась и хозяйка — женщина весьма преклонного возраста. Казалось дунь на нее — и рассыплется горстью песка, которую укроют простые домотканые одежды. Судя по седым волосам, высохшему телу и морщинистой, похожей на потрескавшийся пергамент коже, фор Корстед дал бы ей лет сто двадцать. Люди, правда, столько не живут. Если только среди их предков не затесался кто-то из эльфов ну или хотя бы дварфов.
— Садись уж. В ногах правды нет. — произнесла женщина, проведя рукой над стоявшим перед ней казаном.
И пусть тот был заполнен всего лишь водой, но на его поверхности неожиданно заплясали искры, складываясь в похожие на горы фигуры.
Радремон сел. Кот зевнул, демонстрируя острые клыки. Хозяйка погладила его и почесала за ухом.
— Где я? И кто ты? — строгим тоном спросил фор Корстед, начав с двух самых животрепещущих вопросов. — Как я здесь оказался?
Женщина молчала, глядя на гостя неожиданно ясными, полными жизни глазами. В них отражался маркиз и языки пляшущего по поверхности воды огня. Она будто видела его насквозь, но, тем не менее, все равно ждала ответа на заданный ранее вопрос.
— Я ведь могу и по-другом поговорить. — разозлившись, прорычал фор Корстед и потянулся к шпаге.
Вот только в руке у него оказался лишь небольшой серый комок. Такой, каким он нашел его в данже.
— Мимик твой тебе не поможет. — спокойно произнесла женщина. — Слаб он. И ты слаб. Хотя и встал уже на путь силы, но сам ее не осознаешь.
Она провела рукой над посудиной, и в тот же миг пламя взвилось под самый потолок, при этом, как ни странно, не причиняя вреда ни ей, ни Радремону. Хотя маркиз видел, что это самый настоящий огонь, а не какая-то там иллюзия.
И ощущение. Знакомое ощущение. Такое он уже чувствовал, когда вызвал гнев одного зловредного старика. Будто стоишь перед лицом бури, и та готова в любой момент наброситься на тебя, закружить, завьюжить… Но сдерживается, подчиняясь стальной воле хозяина.
— Что это за заклинание? — спросил фор Корстед.
И вновь без ответа.
Лишь опало сияние, разлившись по поверхности воды чарующими узорами.
— Хорошо. — кивнул маркиз, беря эмоции под контроль. Может он и был уверенным в себе, наглым и дерзким человеком (вернее стал им, волею судьбы и вопреки желанию оказавшись вдали от дома), но оставался также личностью благоразумной и расчетливой, способной верно оценить обстановку. — Меня зовут Радремон фор Корстед. В прошлом — хранитель врат Его Величества Фансона Тарга фон де Каваса, а ныне…
Радремон задумался. Ему уже не раз доводилось размышлять на тему того, кем он является, но к однозначному выводу он так и не пришел. Одни считают его убийцей и преступником, другие — героем, третьи… третьи знают, как надежного товарища и лидера. Но что из этого является его истинной сутью?
Все?
Или ничего?
И вновь вереница серых образов заполонила разум фор Корстед, перемежаясь с новыми, более яркими воспоминаниями, подаренными Миткаласом. От этой чехарды у Радремона поплыло перед глазами, и он привычным усилием воли затолкал весь клубок в дальний угол сознания.
Нужно найти родовые владения. Найти родовой замок. Там будут все ответы.
По крайней мере так думал маркиз. И к осуществлению этой цели он уже был как никогда близок.
— Ныне я — гость. В обители уважаемой… — выкрутился фор Корстед, заодно предприняв очередную попытку выяснить где оказался.
— Уже лучше. — кивнула женщина. — Вижу, не безнадежен. Имя же мое я уже забыла когда забыла. — она хрипло рассмеялась, и кот посмотрел на нее с явным неодобрением. — Зови меня Друха. Друха Вестница.
Радремону доводилось слышал это имя прежде, но виду он не подал. Друху несколько раз упоминали члены его спаты, ведя праздные разговоры за выпивкой или у костра. Или за выпивкой у костра.
Их истории различались в деталях, иногда выставляя Вестницу похищающей младенцев злодейкой, а иногда приписывая ей помощь заблудившимся путникам. Но в одном небылицы сходились — Друха существовала
