Ненастоящий герой. Том 3 - N&K@
Над головой, каркая, кружилось воронье, привлеченное запахом крови.
Воздух застыл в предчувствии беды.
Глава 38
— Согласно конвенции от четыреста семьдесят третьего года эпохи Уснувших Материков. — ровным голосом произнес эльф, глядя Радремону в глаза. — Территория вокруг портала считается мирной зоной.
Бешеная недовольно цыкнула, но на этом провокации ограничила.
— Нам нечего делить. — подтвердил орк, тем не менее не убирая бастард. — Хотя тот факт, что вы убили своих и наших встречающих, не делает чести Свите Темного Маршала.
— Своих встречающих найдете в ближайшем овраге. — хмыкнул маркиз, мотнув головой вниз по склону холма. — Думаю в обнимку с нашими. И с перерезанными глотками.
На лице зеленокожего отразилась усиленная работа мысли, он еще раз окинул взглядом трупы, а затем, несмотря на протесты сподвижников, подошел к фор Корстеду и протянул ему руку.
— Лаг-Ог Стальной Клык. — представился орк, воткнув бастард в землю. — Мы из разных родов, человек, но я предлагаю тебе союз.
Глядя на это, эльф фыркнул и демонстративно отвернулся. Радремон же, чуть подумав, ответил крепким рукопожатием.
— Радремон фор Корстед. — назвал он свое имя. — Думаю, в новых землях наличие союзника будет не лишним. Но предупрежу сразу — мои интересы и интересы моей спаты всегда будут выше любых договоренностей.
— Взаимно. — усмехнулся Лаг-Ог, оскалившись двумя парами острых клыков. — За мной, парни. — он махнул рукой спутникам. — Надо найти кого-то связанного с Избранниками Судьбы. Глава рода поручил мне кое-что им передать.
Получается, не только Свинтеры платят дань Дуинитону, но и другие семьи тоже. Вопрос лишь в том, являются ли роды частью местных династий или всего лишь им подчиняются.
Хотя, если подумать, никакого значения для маркиза сей факт не имел. Он согласился выполнить поручение Мадостиса по доставке, но коль скоро посыльные несколько раз упали на ножи бандитов, фор Корстед не будет расшибаться в лепешку, чтобы отдать посылку. Выйдет на него кто-то способный подтвердить полномочия — хорошо, нет — Радремон рыдать не станет. Клык Мегаладона с мешком рем найдут свое применение. А пока пусть лежал в Перстне. Много места не занимают.
Переселенцы хотели уже двинуться прочь, а Банарв вернуться к сбору трофеев, как всех отвлек полный тревоги голос Налланномома:
— Эм… А что с порталом? — спросил он, указывая перепончатой ладонью в сторону магической арки.
И действительно, по другую сторону все еще виднелась дождливая хмарь Ахалдаса, но изображение выглядело нечетким и подернулось мелкой мерцающей рябью. Словно поверхность озера под налетевшим ветерком. Вот только никакого ветра не было и в помине.
При этом маркиз обратил внимание на странный гул, который появился будто прямо внутри головы и постепенно нарастал, вселяя смутное чувство тревоги. Портал же тем временем и вовсе начал раскачиваться из стороны в сторону.
— Так быть не должно… — проговорил эльф, нахмурившись.
— Назад! — крикнул Радремон, но было уже поздно.
Портал пошел трещинами, затем скомкался, словно лист бумаги, и в конце концов взорвался, швырнув на землю всех, кто находился поблизости.
Фор Корстеда поглотил мрак.
Радремон плавал в непроглядной чернильной мгле, лишенный какой-либо опоры или направления. Вокруг было настолько темно, что он не мог даже понять открыты его глаза или нет. Будто само понятие, означающее «свет», не просто исчезло, а вовсе никогда не существовало.
Может быть где-то.
Но только не здесь.
Где это здесь?..
Любые попытки пошевелиться не приводили ни к каким результатам. Радремон висел в воздухе, но и воздуха не ощущал. Он попробовал прикоснуться к себе, однако и в этом потерпел неудачу.
Словно вообще не имел тела.
Не существовал.
Не был.
Вот только, несмотря на столь странное состояние, фор Корстед не боялся. Он смутно помнил, что уже переживал нечто подобное. Тогда. Перед тем, как появиться в слабом теле собственного незнакомого родственника.
Такое уже было.
Или только будет?
Мысли текли плавно, словно широкая равнинная река, не знающая ни берегов ни препятствий. Полнейшая, до самого дна вычерпанная тишина окутывала Радремона невидимым саваном. Он растворился в этом безмолвии, стал его частью и, в то же время, осознавал себя отдельной личностью, со своими чувствами, принципами, стремлениями…
И вновь, как и в тот раз, тьма бесцеремонно рассматривала угодившую в ее владения букашку. Всесторонне изучала, заглядывая даже туда, куда не было доступа самому фор Корстеду. Вот только теперь Радремон чувствовал симпатию или даже некое родство с окружающей его…
Средой?
Сущностью?
Абсолютом?
Он будто являлся ее неотъемлемой, тождественной частью. Как песчинка в пустыне, как капля в бескрайнем океане. Океане кромешной, беспросветной мглы, являющейся одновременно началом и концом всего сущего.
Но даже будучи одной из мириада таких же как он частиц, Радремон ощущал свое отличие, свою уникальность. Нечто, что выделяло его из сонма других. Причем не только в своих собственных глазах, но и в непостижимом разуме Великого Ничто.
Оно будто улыбалось ему несуществующей улыбкой, одаривало своей исключительной извращенной благосклонностью, способной повергнуть в ужас и свести с ума любого, кому не повезло попасть под его безжизненный взгляд.
Маркиз же наоборот каждую растянутую на вечность секунду наслаждался испытываемыми эмоциями. Словно вылезшая на нагретый камень ящерица, он купался в лучах энергии столь темной, что даже единственная крохотная искорка смогла бы зародить здесь новую вселенную.
Но искры не было.
И не откуда было ей взяться.
Вовеки…
Когда Радремон открыл глаза, он еще какое-то время ощущал себя частью чего-то большего. Чего-то великого и непостижимого, но в то же время такого родного и уютного. Однако вскоре это чувство пропало, оставив лишь неизгладимый след глубоко в душе.
Маркиз лежал на спине. А прямо перед ним, на расстоянии, может, пары ладоней нависали грубо отесанные серые доски. В какой-то миг фор Корстеду показалось, что он очутился в гробу, и его похоронили заживо, но довольно быстро он сообразил, что это всего лишь узкий крошечный альков для жесткой одноместной кровати.
Прежде чем встать, Радремон огляделся.
Альков находился в тесном помещении с деревянными стенам и низким скошенным потолком. Со своего ложа маркиз видел старый обшарпанный сундук с отвалившейся петлей, рассохшийся ткацкий станок, плетеную корзину без ручки, дырявую маслобойку и задвинутую в угол пыльную кучу глиняных черепков.
Будто старый склад ненужных вещей, которые долго служили свою службу, и теперь их жалко выкинуть.
В воздухе отчетливо пахло пылью, въевшимся дымом, свежим хлебом, травами, молоком и чем-то еще, присущим исключительно этому месту.
Ну и куда же его занесло?
Фор Корстед отчетливо помнил,
