Исход - Евгений Адгурович Капба
Толпы народу с воплями, в панике мчались по улицам к городским воротам, ломились за стены — стража просто физически не могла закрыть створки, столько людей в них скопилось… Сотня, две? Мужики и бабы орали, толкались, умоляли и проклинали солдат, которые пытались придать хотя бы видимость порядка этому паническому, хаотичному движению.
— Ну! Мы ворвемся внутрь на плечах, если… — зубы Буревестника скрипнули.
Ему дорогого стоило не пойти в первых рядах десанта, он постоянно одергивал себя: раз начал доверят своим людям — нечего путаться под ногами! Впереди много работы, именно им придется строить новую Империю — через пять, десять, двадцать лет — и на все направления Арканов просто не хватит! Пусть учаться… А он — будет нервничать и мандражировать, как перед вступительными экзаменами в Смарагдский университет.
— Хоп! Давай-давай! — раздался громовой клич, и тяжеловооруженная пехота ортодоксов набирая ход, нарочито громко топоча ногами и выкрикивая хулиганистые аркановские куплеты ломанулась по самой широкой улочке к городским воротам. — Хоп! Давай-давай! Доминируй, унижай!
Паника и давка стала просто ужасной, стражники Краузе, поняв, что не справляются, бросая оружие бросились в стороны, а ортодоксы ударили в толпу щитами, и протолкнули обезумевших от страха жителей Зоргау за периметр городских стен, и ворвались следом, расталкивая обывателей и убивая всех, кто был вооружен и пытался противостоять стремительному натиску.
— Да! — выдохнул Аркан и убрал оптику от глаз. — Город наш!
* * *
XVIII ЧУДО В ЗОРГАУ
Аркан шагал по залитым кровью улицам Зоргау, мрачно глядя себе под ноги. Случилось именно то, чего он хотел избежать. Почему? Потому что ортодоксы сработали максимально эффективно, превзошли самих себя. Он поручил взятие города своим командирам — и они справились. Не на сто, а на все на сто двадцать процентов. Одновременно с прорывом пехоты Скавра Цирюльника через портовые ворота, с противоположной стороны в Зоргау ворвалась конница Патрика — с факелами в руках и мечами наголо. Всадники порубили стражу, и, устроив бешеные скачки по улицам с гиканьем и свистом, увеличили общую панику до поистине фантасмагорических размеров. Жители обезумели от страха.
Два потока беженцев — одни из портового района, вторые — из предместий, столкнулись на главной площади города. В ужасной давке погибли сотни и сотни, пока древками копий и плетьми люди Аркана не навели порядок, и не уложили живых поверх мертвых. Зоргау сейчас являл собой красочную иллюстрацию к той самой фразе из Писания про «плачь и скрежет зубов».
— Лежать! Лежать, бараны! — орал какой-то седой сержант-зверобой. — Лежать, или мы проткнем каждого из вас копьем!
Из окон дворянских домов и местной герцогской резиденции уже выбрасывали трупы их защитников, женщины и дети из благородных рыдали у крылечек. Буревестник окинул взглядом группу пребывающих в состоянии шока дворянок у самого богатого, четырехэтажного дворца — скорее всего, он принадлежал Краузе. Следовало с пообщаться с этими дамами, но Аскеронский герцог сейчас имел совсем другую цель… Ту, которая вызывала у него куда больше жалости и сострадания.
— Что у нас тут, брат Мартелл? Расскажите, что случилось?
— Господне чудо! — священник пребывал в состоянии необыкновенного воодушевления. — Я сразу же послал за вами когда узнал, что произошло! Послушайте: местные фанатики схватили своих соседей-ортодоксов ночью, у них имелась энциклика от синедирона! Как удалось выяснить — такие документы в запечатанном виде разослали во все крупные оптиматские города месяц назад, и под страхом смерти кюре было запрещено открывать их до Ночи Святого Фарадея! Вы сами знаете, что там значилось…
— Призыв к убийству еретиков… — хмуро кивнул Аркан. — Значит, не только Кесария? «Убийство неверного не грех, это путь на Небо…»
— Но откуда… Это ведь последняя строчка энциклики! — ошеломленно взглянул на герцога брат Мартелл. — Вы знали?
— Слышал, и довольно давно. Это была моя первая стычка с Белыми Братьями, по пути на Север. Поздравляю всех нас, теперь человеконенавистничество — официальная идеология Синедриона, — внезапно хмурая гримаса на лице герцога сменилась злорадной улыбкой: — Того, что осталось от Синедриона, точнее! Кстати, как там дю Валье? Оклемался?
— Его лихорадит, ваше высочество, но мы делаем все возможное, — развел руками священник-зилот. — Идемте, тут недалеко! Вот, видите — эти, хм, приспособления?
Такие «приспособления» Аркан уже видал — на Низац Роск. Правоверные популяры-гезы держали в таких стальных клетках попавших к ним в руки нелюдей. Конструкция была довольно простой: рама буквой «П» из толстых брусьев, толстая цепь, на цепи — само узилище, из широких, склепанных меж собой полос металла. Дно из листового железа, под которым, при желании мучителей, можно было разжечь костер — с Эадором Нилэндэйлом в свое время так и поступили… Похоже, оптиматы тоже не гнушались подобными изобретениями, даром что эти изобретения были насквозь еретическими.
Клеток на площади стояло много, не меньше дюжины. Они перемежались с виселицами, стационарными тяжелыми колодками и другими замечательными устройствами, которыми феодалы и оптиматская иерархия внушала остальным сословиям незыблемость общественных устоев и любовь к порядку.
— Кого там держали? — Рем перешагивал жителей Зоргау, живых и мертвых. И те и другие взирали на него с ужасом.
Черный плащ с багряным подбоем, черный скимитар и черное же знамя со скалящимся Красным Дэном уже успели стать легендарными. И легенды эти не предвещали адептам Феникса ничего хорошего…
— Ортодоксов из слободки, монсеньор, — ответил вместо брата Мартелла Патрик Доэрти. На людях даже самый ближний круг Аркана предпочитал не забывать про правильные манеры, несмотря на ситуацию. — Женщин и детей. К нашему прибытию слобода была сожжена, бы увидели там следы боя… Дымящиеся развалины, кровь, изрубленные тела и сломанные стрелы — вот что мы там нашли. Орра, мужчины сражались, это точно, достойно сражались! Женщины, видимо, тоже, но… Двадцать семей против всего города? Толпа осадила слободку при поддержке герцогских стражников, силы были слишком не равны. Местные измывались над выжившими, ч-ч-черт… А потом запихали их в эти штуки — на потеху черни. Они швырялись в деток и женщин дерьмом и тухлятиной, орра, какие свиньи… Я
