Сергей Саканский - Искатель, 2013 № 04

Иван Петров, преподаватель Санкт-Петербургского театрального училища, заинтересовавшись записками, путем перестановки букв подобрал ключ для прочтения «тайны» старца. Данной расшифровкой заинтересовался великий князь Николай Михайлович и привел ее в своей работе про Федора Кузьмича.

Се Зевес И.Е.В. Николай Павлович

без совести сославший Александра

от его (чего) аз нынче так страдающь

брату вероломно вопию

Да возсия моя Держава

1837-го г. Мар. 26-го

Николай Михайлович пишет, что это — первая удачная попытка расшифровки записки.

Одна из легенд дома Романовых гласит, что Федор Кузьмич — это император Александр I, скоропостижная смерть которого в Таганроге породила в народе массу слухов (Н. К. Шильдер в составленной им биографии императора приводит мнения, возникшие в течение нескольких недель после смерти Александра). Вот, например, один из слухов: «государь бежал под скрытием в Киев и там будет жить о Христе с душею и станет давать советы, нужные теперешнему государю Николаю Павловичу для лучшего управления государством». Позднее, в 30—40-х годах XIX века, появилась легенда о том, что Александр, измученный угрызениями совести (как соучастник убийства своего отца, императора Павла), инсценировал свою смерть и начал скитальческую, отшельническую жизнь под именем Федора Кузьмича. Сторонники этой версии утверждали, что вместо императора в Петропавловском соборе был погребен другой человек (часто называется фельдъегерь Масков, в семье которого долго сохранялось предание, что их предок похоронен в императорской усыпальнице). Одним из первых, кто описал легенду о сибирском отшельнике, был князь Н. С. Голицын, который опубликовал ее в журнале «Русская старина» за ноябрь 1880 года.

Вера в эту легенду сохраняется и поныне. Склонны ее поддерживать и некоторые историки. Так, например, директор Института российской истории РАН А. Н. Сахаров в своей книге «Александр I» приводит следующие аргументы по поводу версии о «перевоплощении» императора.

Дневниковые записи особо приближенных к Александру лиц — императрицы Елизаветы Алексеевны, генерал-адъютанта П. М. Волконского и лейб-медика Я. В. Виллие — о пребывании императора в Таганроге начинаются в один и тот же день, 5 ноября 1825 года, и заканчиваются практически одновременно: 11 ноября (у Волконского и Виллие) и 19 ноября (у Елизаветы Алексеевны). Поскольку 5 ноября никакая опасность здоровью императора еще не угрожала, то, по мнению А. Н. Сахарова, «…приходится считать такое единодушие необъяснимым, либо объяснить его лишь желанием создать единую версию течения болезни, нужную как Александру, так и этим трем его близким людям».

Противоречия в протоколе вскрытия тела императора не позволяют однозначно идентифицировать тело Александра I с телом человека, которое стало объектом этого протокола.

На смертном одре Александр, по воспоминаниям современников, был совершенно не похож на себя при жизни.

Непонятно также отсутствие на панихиде и траурных церемониях в Москве и Санкт-Петербурге императрицы Елизаветы Алексеевны и ближайшего сподвижника императора П. М. Волконского.

Существует категорическое заключение юриста А. Ф. Кони о том, что «письма императора и записки странника писаны рукой одного и того же человека».

В качестве возможных аргументов, свидетельствующих в пользу версии о тождественности императора Александра и старца Федора Кузьмича, указывают также посещения в 1873 году могилы старца великим князем Алексеем Александровичем, а в 1891 году — цесаревичем Николаем (будущим императором Николаем II), пожелавшим построить на месте кельи старца каменную церковь. Сообщается и о встрече со старцем Александра II в бытность его наследником престола. Ряд исследователей отмечают, что год рождения старца — 1777, совпадает с годом рождения Александра I. Подробное расследование обстоятельств жизни Федора Кузьмича было проведено биографом Александра I великим князем Николаем Михайловичем, который направил в Томскую губернию чиновника по особым поручениям Н. А. Дашкова. Князь обобщил полученные им сведения в краткой справке. В ней помещены воспоминания дочери купца Хромова, у которого жил последние годы старец Федор. Среди них упоминается следующий эпизод.

«Однажды летом (мы жили в Томске, а старец у нас на заимке, в четырех верстах от города) мы с матерью поехали на заимку к Федору Кузьмичу; был солнечный чудный день. Подъехав к заимке, мы увидели Федора Кузьмича гуляющим по полю по-военному руки назад и марширующим. Когда мы с ним поздоровались, то он нам сказал: „Паннушки, был такой же прекрасный солнечный день, когда я отстал от общества. Где был и кто был, а очутился у вас на полянке“».

Сам купец Хромов на допросе, проведенном в 1882 году Томским губернским правлением, сообщил, что не знает ничего о прошлом старца. Сообщил лишь, что тот «был наделен даром предвидения, из-за чего к нему приезжали за советом люди издалека, особенно ценили Федора Кузьмича служители православной церкви; например, однажды его посетил епископ Иннокентий, впоследствии ставший митрополитом Московским».

Даже перед своей смертью Хромов отказался сообщить что-либо о Федоре Кузьмиче, способное опровергнуть легенду о перевоплощении императора в старца. Архиепископ Вениамин (Благонравов), начавший свое служение в Сибири еще при жизни Федора Кузьмича, писал, что купец Хромов «помешался на мысли, что Федор Козьмич, живший и умерший у него, был не кто иной, как император Александр I. С этой вестью ездил он нарочно в Петербург… был выслушан комиссией подачи прошений на высочайшее имя, особенно же сошелся он, по его словам, с Победоносцевым, которому и отсюда шлет целые тетради о житии и чудесах Федора Козьмича, с доказательствами его царского достоинства».

Имеются свидетельства того, что при вскрытии гробницы Александра I в Петропавловском соборе, проводившемся в 1921 году, обнаружилось, что она пуста. В этот же период в русской эмигрантской прессе появляется рассказ И. И. Балинского об истории вскрытия в 1864 году гробницы Александра I, оказавшейся также пустой. В нее якобы в присутствии императора Александра II и министра двора А. В. Адлерберга было положено тело длиннобородого старца.

Чтобы проверить достоверность слухов о пустой гробнице Александра I в Петропавловском соборе, ученые возбуждали ходатайства об ее вскрытии: сначала — в 1960-х гг. — перед Правительством СССР, а позднее — уже перед Правительством Российской Федерации, но всякий раз безуспешно.

Окончательно ответить на вопрос, имел ли старец Федор Кузьмич какое-либо отношение к императору Александру I, могла бы только генетическая экспертиза, возможность проведения которой не исключают специалисты Российского центра судебной экспертизы.

Почитание Федора Кузьмича началось вскоре после его смерти. Особенно посещалось населением место его погребения.

На кладбище при Алексеевском монастыре привлекает внимание одна могила. Над нею стоит простой деревянный крест, обвешанный венками из цветов. Свежими цветами покрыт и могильный холмик. На кресте, выкрашенном масляною краской, находится следующая надпись: «Здесь погребено тело великаго благословеннаго старца Феодора Кузьмича. Скончался 1864 г. 20 января». На нижней перекладине восьмиконечного креста написаны литеры: «Е. И. В. А. I», то есть «Его Императорское Величество Александр I». Крест и надпись поставлены томским купцом Хромовым, благоговевшим перед старцем. Им же и многими другими поклонниками приносились на могилу свежие цветы.

На месте кельи старца на заимке купца Хромова был основан Феодоровский мужской монастырь, под который купец отвел 60 десятин земли.

В 1904 году на деньги, пожертвованные многочисленными почитателями старца, была завершена постройка часовни над его могилой, и 16 августа ее торжественно освятили.

В семье потомков купца Семена Хромова хранятся личные вещи старца, в том числе его холщовая рубашка.

Рассказ о тайне старца-императора можно закончить словами Николая Шильдера, написанными в 1898 году: «В этом новом образе, созданном народным творчеством, император Александр Павлович, этот „сфинкс, не разгаданный до гроба“, без сомнения, представился бы самым трагическим лицом русской истории, и его тернистый жизненный путь увенчался бы небывалым загробным апофеозом, осененным лучами святости».

Сведения о Федоре Кузьмиче по большей части известны из воспоминаний современников, в особенности купца Семена Хромова, у которого старец прожил свои последние годы. На основании этих многочисленных рассказов исследователями был написан ряд работ, посвященных загадке Федора Кузьмича. Популярность легенды о тождестве Федора Кузьмича и императора Александра I была настолько велика, что историк Н. К. Шильдер завершил свое четырехтомное жизнеописание императора рассказом о старце. Наиболее крупное исследование было проведено великим князем Николаем Михайловичем, биографом императора Александра I. Он направил в Сибирь чиновника для опроса местных жителей, знавших старца, произвел анализ почерков императора и Федора Кузьмича, а затем изложил собранные им сведения в опубликованной в 1907 году работе «Легенда о кончине императора Александра I в Сибири в образе старца Федора Кузьмича».